Александр Шакилов - Культурный герой

• Название: Культурный герой
• Автор: Александр Шакилов
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-367-01127-2

Слово «постмодернизм» все знают, но мало кто употребляет по прямому назначению. И если написать, что роман «Культурный герой» — блестящий образец постмодернистской прозы, потенциальные читатели испугаются, побледнеют и убегут на край света.

Поэтому придется вычеркнуть страшное слово «постмодернизм» и сказать, что эта книга сродни баррикаде, которую построили дети, забравшиеся поиграть в сокровищницу мировой культуры и устроившие там не то потешный бой, не то настоящую революцию. Их первоначальные намерения не имеют значения, потому что дело кончилось апокалипсисом, а значит, игра удалась на славу.

---

— Ты что, нерусский, что ли? — Проигнорировав реплики Старлея, майор внимательно посмотрел на Бандеровца. — Ты мне соплю в ацетоне не разводи, да. Я сам тебе и мировое сообщество, и Объединенные Нации, и Конгресс США. Если понадобится, и Генштабом ВКС стану. Для тебя. Мысль ясна?

Бандеровец, подняв очки на лоб, взглянул на майора и угукнул. Но что-то было такое, чересчур особенное в его взгляде, что Старлея не на шутку пробрало, по хребту, истыканному штекерами, побежал холодок, а майор резко отвернулся и прикусил губу. Какая-то потаенная сила, уверенность, что никто и ничто не сможет ему, Бандеровцу, причинить вреда и помешать. Как ел он сало двадцать лет изо дня в день, закусывая цибулей, так и дальше жрать будет, хоть какой майор над ним стой, хоть как вырывай изо рта свинину.

— Ну, если экипаж против… — майор закинул ногу на ногу, — то стрелять не будем. Затопчем, да и все. Надеюсь, разбежаться мало кто успеет. Вопросы есть? Вопросов нет. Совещание закончено, прошу разойтись по рабочим местам.

— Вперед! За Родину! За Сталина! — рявкнули динамики шлема, и Старлей дернулся, напрягая икры.

За Сталина воевать категорически не хотелось. За Родину — так-сяк. Хотелось вернуться без потерь в расположение, закрыться с Бандеровцем на опустевшем после разграбления складе, зажечь самодельную лампаду и сообразить преф с болваном. Так уж и быть, Старлей не будет стрелять Бандеровцу в спину, ибо тот, в сущности, неплохой мужик, хоть и гад изрядный.

Стальная стопа, суставчатые пальцы с титановыми ногтями, пятка, вся в шипах-мозолях, — Старлей пошел в народ. Ему показалось, что что-то чвякнуло. Услышать он ничего не мог по определению, ибо заранее отключил наружные микрофоны. Вторая нога — туда же. Левый ряд внешних видеокамер забрызгало кровью. На шарнир стопы намотались чьи-то кишки. Интересно, по кишкам можно установить, кому они принадлежали — мальчику или бабушке преклонных лет, блондинке или туземцу в набедренной повязке?

Старлей брел через толпу, сея смерть.

Странно, но люди не разбегались. Они словно лишились страха. Они стояли на пути боевого робота и смотрели. Просто смотрели. Те, кто остался позади, кого миновала участь быть раздавленными, бежали за андроидом. Неужто хотели, чтоб Василий остановился и помог им избавиться от невыносимой легкости бытия? Он так и сделал, притормозил — взвыли компрессоры, прокачивая по толстенным нейлоновым трубам жидкость, сцепились диски. Людишки оббежали мощные ноги Василия-робота и выстроились впереди, уплотнив заслон. Это невероятно, но конечности робота Старлей воспринимал как собственные. Барахлила механика правого коленного соединения — слово ныл сустав на изменение погоды.

Последним прибежал чеченец с автоматом Калашникова на плече и длинным свертком в руке. Он втиснул свои широкие плечи в строй, развернул сверток — и над заслоном гордо вскинулся окровавленный плакат: «Make love, not war!» Ох уж эти кавказцы, только об одном и думают.

— Чего, Василий, встал? Дави их! Дави сволочей!!

Старлей засуетился, проявляя решимость исполнить приказ незамедлительно. Пора доложить начальству, что в результате проявленной активности уничтожено три десятка мирных жителей.

— Бей своих, чтоб чужие боялись! — вибрировали динамики.

Старлей бил.

Майор орал.

Бандеровец молчал.

А потом…

…потом меха на полном ходу, высоко поднимая стопы и резко опуская их (пальцы растопырены — для увеличения поражающей площади), вляпался в какую-то дрянь. Сделал шаг, второй, третий — прилагая огромные усилия, на пределе мощностей. Нечто хлюпнуло (хотя Старлей, конечно, этого не слышал), обхватило и сжало. Взвыли гидронасосы, бессильные как-либо помочь. Датчики показали, что температура масла в сочленениях критическая. Если продолжать попытки выкарабкаться, механизмы заклинит. Твою мечту! Ведь только что под ногами робота были податливые людские тела, а вдруг — нет никого, зато есть какая-то черная, с коричневыми вкраплениями жижа, в которую можно вступить, но из которой тяжело выбраться…

Отставить панику! Подумаешь! Андроид япошки строили, а уж им-то насчет качества доверять можно. Узкоглазые небось и не такие шалости и катаклизмы предусмотрели. Решим проблему, не впервой. Надо разобраться, что и куда, — и вперед.

— Чего там? — тихонько спросил майор.

— Да нормально все, застряли чуток, сейчас вылезем…

Как назло, робот категорически отказывался извлечь из грязи нижние конечности, которые засосало уже по колени.

Старлей врубил подсказку, по стеклу очков побежали буквы. Слишком быстро. Пришлось отрегулировать скорость подачи текста. Операционная система робота, поприветствовав юзера, поинтересовалась, за каким хеком ее вообще активировали? Василий, тщательно проговаривая слова, изложил суть проблемы. Система подумала минуты полторы и предложила выяснить состав вещества, столь серьезно ограничившего двигательные способности меха. Старлей почесал провода на затылке и решил, что логично, надо было самому догадаться. Сбор информации — это всегда хорошо. Васька хоть отчитается перед начальством, что сделал все возможное.

Он растопырил фаланги манипуляторов над жижей. Ногти больших пальцев отщелкнулись и упали в черно-коричневую муть, покрывающую почву, если верить сонару, на площади в четверть гектара, глубина в отдельных местах достигает пяти метров. Похоже, раньше здесь была естественная впадина. Спустя минуту на ладони был подан ток, в результате чего образовалось сильное электромагнитное поле — ногти с образцами жижи, громко хлюпнув, вернулись в свои пазы. Секунд через пять система выдала расшифровку анализа и предложения по дальнейшим действиям: «Образцы являются картофелем сорта „брянский деликатес“ в конечной стадии гниения. Дальнейшее функционирование боевого робота не представляется возможным. Задействовать систему самоликвидации? Да? Нет? Отмена?»

— Ну? Что там? Почему стоим? Так все враги… то есть мирные жители… РАЗБЕГУТСЯ!!

Старлей хотел ответить, что они сюда явились вовсе не для того, чтобы топтать гражданских. Они намеревались атаковать Стену, разрушить ее. Или хотя бы попытаться это сделать. Он хотел сказать, что майор малость заигрался и что он, Василий Витальевич Старлеев по прозвищу Старлей, не намерен более потакать командирским прихотям, позорящим звание офицера Земной Конфедерации. Устав уставом, дисциплина дисциплиной, но ведь и человеком иногда быть нужно. Нечасто, очень редко, хотя бы по праздникам — в Новый год или на Восьмое марта, но все-таки…

Однако вместо этого, честного и выстраданного, Старлей сказал:

— Так точно. Разбегутся.

— Ну и? Ваши действия, товарищ старший лейтенант?

— Не могу знать, товарищ майор. Посредством проникновения жидких составляющих гнилого картофеля в электронику и механику ходовой части робота последние, включая гусеничные приводы, выведены из строя, прочие узлы боевой машины полностью функциональны, стрелять мы можем и можем воспользоваться факсом и биотуалетом, — на одном дыхании выдал Старлей. И добавил: — Интересно, откуда у местных столько гнилого картофеля, а? Ведь это они все устроили, да? Организовали ловушку?

Майор ничего ему не ответил, зато почему-то расхохотался Бандеровец. Василий даже хотел на него цыкнуть, мол, не время для подобных эмоций. Да и не место. Да и повод мало подходящий. Но не успел. Ибо от долгого сидения в неудобном ложементе у него разболелся позвоночник. Все тело Старлея пронзила резкая, жгучая боль. Он дернулся, выгнулся дугой, десяток-другой штекеров с громкими щелчками выскочили из разъемов.

Робот накренился…

…и рухнул спиной в жижу.

Толпу мирных жителей окатило волной брызг. На мгновение все застыли. А потом, словно по команде бросив плакаты, здоровые принялись оказывать первую помощь раненым, живые — укладывать трупы в телеги, запряженные лошадками и тракторами, что дожидались развязки в сторонке.

Через полчаса в пределах прямой видимости не осталось ни одного гражданского лица. Но Старлея это мало беспокоило, у него чесалось все тело. Сначала он сдерживался, а потом принялся с наслаждением, подвывая, скрести живот и ноги, подмышки и лицо. Хорошо хоть, боль в хребте отпустила. Но прежде чем отдаться порыву, Старлей снял с головы мотоциклетный шлем и зашвырнул его в угол отсека, откуда тот периодически и похрюкивал противным голосом майора.

Вечерело. Трое сидели на броне — двое голых, в коростах засохшего геля, один в халате. И одетого, и ню атаковали комары. Слава богу, это были обычные земные насекомые, а не какие-нибудь коомаарыы.

Трое молчали, ибо, не сговариваясь, решили погодить с поисками виноватого. Как известно, козел отпущения — это не должность, это призвание. А других тем для разговора у них не было.