Ростислав Кинжалов - Шесть дней Древнего мира

• Название: Шесть дней Древнего мира
• Автор: Ростислав Кинжалов
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1989

Книга доктора исторических наук Р. В. Кинжалова рассказывает, как протекала жизнь человечества в нескольких городах — центрах крупных цивилизаций — в определенный исторический период. Три из них находятся в Старом, а три — в Новом Свете. Читатель сможет присутствовать и при постройке одного из семи чудес света — пирамиды египетского фараона Хеопса, и при священной игре с быками древних критян, и при разгрузке торгового корабля в александрийской гавани. С семидесятиметровой высоты храмовой пирамиды он будет наблюдать культурную жизнь индейцев Тикаля, затерянного в гватемальских джунглях, станет свидетелем таинственных обрядов исчезнувшего народа мочика и участником беседы-состязания ацтекских поэтов.

---

Теперь писчий материал готов. Писец обычно пишет сначала на той стороне, где волокна идут горизонтально, а на обороте — лишь название документа. Орудием письма служит тонкая деревянная палочка, один конец которой пишущий разжевывал наподобие кисточки. Вместо чернил употребляют черную тушь, а заставки пишут красной краской (отсюда, между прочим, происходит и наш термин «с красной строки»). Полученную рукопись свертывают в свиток (папирус достаточно эластичен, легок и гибок) и так хранят. При чтении его держат в левой руке и постепенно раскручивают один конец, свертывая другой. Конечно, не случайно древние египтяне считают папирус даром богов.

Из этой мастерской, принадлежащей царю, мы переходим в другую. Сразу же нас встречают острые и пряные запахи. Здесь работают плотники и деревообделочники. Кроме местных пальм, тамариска, сикомор и акаций здесь лежат и стволы, привезенные издалека: могучие кедры с гор Ливана, сирийские сосны, тяжелое черное дерево из Нубии. Из этих материалов искусные ремесленники делают все: от священных ладей до кресел, балдахинов, сундуков и ларцев. Вот и сейчас рядом с мастерской, на специальном помосте, сооружается погребальная барка для Хуфу. Это большое судно с каютами достигает в длину сорока трех метров, а в ширину — почти шести метров. Оно плоскодонное, с узким днищем и состоит из 1234 частей. Отдельные доски поражают своей длиной — до двадцати двух метров, толщина бортовой обшивки — тринадцать-четырнадцать сантиметров. Ладья почти уже готова, не хватает только рулей и всех весел.

Дерево как материал высоко ценится в Древнем Египте, используется каждый, пусть небольшой, кусочек дерева. Эта старинная практика (страна всегда была бедна деревьями) вызвала к жизни то, что можно назвать деревянной мозаикой: часто различные породы соединяются вместе, образуя причудливые узоры. И строящаяся барка сооружена без единого металлического гвоздя, все части ее скреплены исключительно с помощью пазов, шипов, заклепок-замков в виде ласточкиного хвоста и шпонок. Доски днища соединены стяжками или сшивными связями при помощи прочных канатов.

Орудия у плотников и столяров достаточно просты: медные топоры, тесла и долота, деревянные и каменные молотки.

Эта ладья особая. В ней повезут тело фараона сперва по Нилу к долинному храму, где будет происходить бальзамирование, а затем она же доставит усопшего бога к месту упокоения, к пирамиде. Другие, предназначенные для загробных путешествий бога-царя к божествам севера, юга, востока и запада, уже готовы и покоятся в разобранном виде в специальных подземных помещениях — склепах из кирпича-сырца, сооруженных около строящейся пирамиды.

Продолжим осмотр царских и храмовых мастерских. Вот перёд нами ткацкая. Сюда поступают льняные волокна, привезенные из сельских местностей в качестве подати. Сначала материал осторожно растягивают между двумя палочками и получают тонкую нить, которую затем скручивают. Полученные нити, или ровницу, ссучивают с помощью веретена в одну нить пряжи, и исходный материал для ткачей готов. Эта сложная нить состоит из двух, а иногда и больше, до двенадцати, рядов волокон. Готовая пряжа поступает к ткачам; их горизонтальные станки примитивны, но какие чудесные ткани они выделывают! В соседнем помещении — складе — лежат готовые изделия. Здесь и большие свертки особо тонкого, почти, прозрачного полотна, так называемого виссона, высоко ценящегося в древнем мире, и грубая дешевая ткань, и длинные узкие полотнища — бинты, применяемые при бальзамировании. Одни материи одноцветны, но имеют в качестве оторочки бахрому, другие блистают яркими орнаментами.

В мастерской царит тишина, прерываемая лишь периодическим стуком ткацких челноков да монотонным жужжанием быстро вертящихся веретен. Иногда слышится кашель, мелкая въедливая пыль от волокон забивается в горло. Болезни горла и легких — обычная участь работающих в этих мастерских. Всюду расхаживают надсмотрщики с палками для наказания медлительных или допускающих брак. Бьют они обычно по голове.

Помимо ткацких мастерских есть канатные, парусные и циновочные, здесь также царствует папирус. Чуть подальше расположены кузницы и литейные, где выделываются самые разнообразные изделия и оружие из меди. Руководит ими важное лицо, носящее особый титул — Начальник литейщиков металла царского дворца. Вот двое рабочих раздувают огонь в горне при помощи длинных трубок, третий держит над ним кусок металла. Рядом два кузнеца обрабатывают тяжелыми каменными молотами большой слиток меди. Здесь и шумно, и чадно, недаром в одном из поучений, восхваляющих должность писца, говорится: «Я видел медника за его работой у топок его печи. Его пальцы были как кожа крокодила, и он пахнул хуже, чем рыбья икра»[8].

Небо, как всегда, безоблачно, солнце уже довольно высоко стоит над горизонтом. Нам надо поторопиться к дворцу Хемиуна, чтобы не пропустить его отправления к пирамиде. Поэтому прервем пока осмотр этой части города и поспешим к жилищу царского зодчего.

Оно выглядит как уменьшенная копия резиденции фараона. У ворот оживленная суета, кроме многочисленной свиты здесь собралось немало зевак. Есть и озабоченные просители, которые надеются подсунуть прошения одному из писцов сановника. Вот, наконец, появляется и Хемиун со своими знатными помощниками и подходит к пристани. Они размещаются в барке, остальные сопровождающие устремляются к своим лодкам, и небольшая флотилия отправляется в путь вниз по Нилу. Мы спешно идем через город. Сперва нас поражает отсутствие на улицах вьючных животных, но потом мы вспоминаем, что и лошади, и верблюды появятся в Египте только через тысячу с лишним лет. Как только мы минуем дворцы знати, расположенные около царской резиденции, все с большими участками, то попадаем на рынок. Здесь собралось довольно много народа, шумно. Продавцы, сидящие на земле, разложили перед собой товары и громкими голосами расхваливают их, зазывая покупателей. Предлагают зерно и хлеб, сладкие пирожки, разнообразные плоды и овощи, масло, свежую и сушеную рыбу, различные ремесленные изделия: обувь, бусы и другое. Торговля идет только меновая, так как в Египте того времени еще не существует металлической монеты.

За рынком идут кварталы, населенные ремесленниками, сейчас в них мало мужчин, почти все на работах. Видны только женщины, хлопочущие над приготовлением пищи, да кучки играющих детишек. Но вот перед нами вырастают высокие белые стены, давшие имя городу. Мы проскальзываем мимо многочисленной стражи, охраняющей ворота, и оказываемся вне столицы.

Пока царский зодчий добирается до цели, мы, пользуясь своим преимуществом, отклонимся немного в сторону, чтобы осмотреть один любопытный архитектурный памятник. Это поможет нам впоследствии лучше понять особенности строящейся Великой пирамиды.

Приблизившись к южной части царского некрополя, мы проходим через небольшую рощу высоких финиковых пальм и оказываемся в пустыне. В долине Нила Границы долины видны явственно: как только кончаются возделанные участки, сразу же начинаются пески.

Скоро перед нашими глазами появляется удивительное по стройности и гармонии очертаний могучее сооружение. Недаром его создатель, архитектор, астроном и врач Имхотеп считается великим мудрецом и даже чуть ли не сыном бога Птаха.

Это погребальный комплекс фараона III династии Джосера (около 2800 года до н. э.). Прежде всего мы видим длинные белые стены, за которыми возвышается могучее тело пирамиды, делящейся на шесть огромных уступов, или ступеней. Приблизившись к комплексу, начнем внимательно осматривать его, чтобы не пропустить ни одной значительной детали.

Заупокойный ансамбль Джосера расположен на скалистой террасе, которой придан вид прямоугольника. Он весь обнесен высокими (более десяти метров) двойными стенами, пространство между ними заполнено кирпичом-сырцом и каменными обломками. Сами стены сложены из грубого местного известняка, но внешняя сторона их облицована плитами прекрасного белого известняка, привезенного из каменоломен в Туре на другой стороне Нила. Ограда здесь, как и у других храмов, кроме чисто практических целей имеет и религиозно-символический смысл — она выделяет часть земли, находящейся под силой и властью определенного бога, в данном случае Джосера.

Не спеша обойдем этот гигантский прямоугольник, прежде чем попытаемся проникнуть внутрь его. Идти придется порядочно, потому что периметр всей постройки превышает полтора километра. Но зато постепенно раскрывается и грандиозность работы, и гармония творения Имхотепа.

Общее впечатление такое, что мы идем вдоль знаменитых белых стен, ограждающих Мемфис, так схожи их очертания. И здесь стены имеют чередующиеся ниши и выступы, что разрушает впечатление монотонности. Среди этих башнеобразных выступов выделяются четырнадцать, симметрично расположенных, более массивных и высоких. Поверхность их, обращенная к нам, оформлена в виде дверей, мы ясно видим створки, крюки и даже петли. Напрасно, однако, было бы пытаться войти в них — эти фальшивые входы лишь дань старинной традиции. Этим же объясняются и ряды прямоугольных углублений в верхней части стен, — все это схематически повторяет фасады древних деревянных дворцов. Заметно и общее сходство с резиденцией Хуфу.