Ростислав Левгеров - Тысячеликий демон

• Название: Тысячеликий демон
• Автор: Ростислав Левгеров
• Жанр: Фэнтези

Хаос уже начал расползаться по земле. Он соберет обильную жатву и миллионы жизней упадут в бездонный колодец смерти, но... кто знает? Может, удастся спастись? Может быть, найдется сила, способная противостоять злу? И какая роль уготована в грядущих событиях суровому воину-кочевнику.

---

Мелкий-мелкий дождь плавал в воздухе, словно снег. Он пришел с резко нахмурившимся небом, и следом торопливо явились сумерки. Но, несмотря на морозную, слякотную погоду, Воиград шумел, жил, перерождаясь в нечто, может быть более уродливое, по сравнению с тем, что было. Хотя, как знать? Те, кто помнит Блажена, могли бы поспорить.

Багуны, дубичские сановники, дружинники предателя Дробуша теперь переключили все внимание на предстоящее сожжение царя Бориса, и последующие за этим поминки, что должны были состояться в большом тронном зале. Кстати, Военег распорядился убрать оттуда трон и поставить на его место орлиный из малого тронного.

Команда из пяти человек, под предводительством крепыша Ларя, суетливо, скрытно, во тьме закапывала тела Мечеслава и Клеарха за кремлевской стеной, в глухом нелюдимом месте, в густых зарослях кустарника.

Сам Военег, а по сути – царь Дубича, Воиграда и Нижней Аларии, первый вересский владыка за полторы тысячи лет, простерший свою власть на столь огромную территорию, сидел в своей комнате в пресквернейшем настроении. Неподалёку находилась Добронега и тихо-тихо плакала. Военег прекрасно понимал ее, он хорошо знал все упреки, что она могла бы ему высказать – он знал, что она ничего не скажет, – и терзался от этого еще сильнее. Всеми его действиями руководила трусость. Он боялся за свою жизнь, будучи окруженным людьми без веры, совести, чести. Поэтому он отдал им на растерзание Мечеслава, монахов, прочих – чтобы утолить их голод. Поэтому он предложил Андрею стать наместником в Воиграде, ибо хотел умаслить, задобрить воиградцев. Поэтому он не разрешил убивать Горыню и Искру, потому что не знал, что из себя представляет Волчий Стан, но понимал, что народ, беспрерывно воюющий с жестокими степняками может оказаться весьма грозным и неудобным врагом.

Вот оказывается как. Он – Военег – трус. Даже в отношениях с Добронегой он страшился повторить тот безумный, ужасный поступок. Ему постоянно мерещилась Лада. Видя обнаженную Негу, он вспоминал… Ладу.

Боже! Как легко быть изгоем, парием, разбойником! Как легко, ведомым мыслью о мести, о власти, славе, идти по трупам к намеченной цели, и как трудно удержаться на вершине, сохранить рассудок, свой прославленный холодный разум!

Военег сидел, охваченный приступом страха, а Нега плакала, никак не решаясь спросить: "Почему? За что?"

Искра очнулась все в том же овине, и в первый момент она подумала, что все произошедшее у храма ей приснилось, но потом…

Как больно. Впервые ей отчаянно захотелось умереть. И преисполнившись решимостью, девушка захотела встать, и сделать это – любой ценой, хоть как-нибудь, но тут поняла, что связана по рукам и ногам.

– Проклятый! – закричала она в темноту. – Ты и это предусмотрел?! Ты и это предусмотрел… Будь ты проклят! Будь ты проклят во веки веков! Да иссохнет твое тело, да поразит тебя тяжкое безумие! Проклят! Ты не проживешь и года, нечестивец! Я призываю небеса в свидетели! Чтоб ты сдох, мерзавец! Проклят, проклят, проклят!!!

Она умолкла и долго лежала, безмолвно, отрешенно. Время превратилось в бесконечность; в мыслях калейдоскопом проносились последние месяцы: прощание с Светлогором; Сивояр-колдун, умевший превращаться в сову; Шагра, песочный человек и рассыпающийся на его руках младенец; битва с мертвецами и таинственный крик последнего. Что за запах он имел в виду?

Вспомнился ей и Девятко; и встретившийся ей на пути вестник, наславший на нее жуткие сны о заброшенном городе и владыке его Тысячеликом. А потом была любовь, первая ночь, боль и кровь; и последняя ночь, такая волшебная, неземная…

И смерть возлюбленного.

Потихоньку воспоминания угасли. Искра стала замерзать. Дождь усилился и сквозь дробный стук капель по кровле, она услышала треск лопающихся бревен. Ей показалось, что жар погребального костра дохнул ей в лицо.

Они пришли очень тихо, Искра ждала их.

– Вы? – проговорила она, не открывая глаз. – Убьете меня сейчас, во дворе? Для этого пень? Мне все равно. Давайте, собаки, рубите голову, будьте вы прокляты…

Шипели факелы. Гости переминались с ноги на ногу.

– Так много на одну? Трусы…

Кто-то ласково пригладил ее по волосам. Мягкая женская ладонь. Знакомая. Искра открыла глаза и увидела перед собой… Буяну.

Служанка быстро зажала ей рот.

– Молчи, – сказала она. – Ничего не говори. Гуннар, развяжи ее.

Черный Зуб, все такой же невозмутимый, перерезал путы кинжалом, после чего тихо и незаметно вышел из сарая.

– Переодевайся. – Буяна бросила Искре в ноги тюк с дорожной одеждой, а также сапоги и ее короткий меч в ножнах. Но княжна медлила, глядя непонимающими глазами на служанку. – Только не заставляй себя упрашивать. Знаю, что ты хочешь сказать – не хочу жить и все такое. Забудь. Одевайся поскорее, а по дороге поешь. У меня в котомке хлеб с ветчиной и фляга с вином.

– Ты думаешь, мы сможем? – слабо спросила Искра.

– Сможем, – ответила Буяна, помогая ей одеться. – И в этом нам поможет Семен. Безбородый. Ты ведь знаешь его? Тот самый.

– Можно ли ему доверять?

– Не знаю, но у нас нет выхода.

На улице стояли Черный Зуб, Чурбак и Семен.

– А… – раскрыла рот Искра.

– Больше никого, – перебила ее служанка. – Злоба, Гудим, Лещ и остальные решили остаться.

– Волк предложил нам службу в его полку, – добавил Чурбак. – Посулил золотые горы, вот и… Я уговаривал здоровяка, но он отказался. Сказал, что не хочет бросать на произвол судьбы Горыню.

– Ерунда, – произнес Семен. – Служа у Волка он ничем ему не поможет. Скорее всего, Горыню продадут в рабство.

– Неужели… – запинаясь, спросила Искра. – Неужели, его не спасти?

– Нет, – сурово сказала Буяна. – Он хорошо охраняется и закован в цепи. Придется его оставить.

– Не отчаивайся… государыня, – ободряюще сказал Семен. – Если у нас все получится и нам удастся смыться, то мы можем надеяться на удачу и в плане освобождения твоего брата. Если конечно, мои догадки насчет рабства верны. Багуны очень расхлябаны и плохо следят за пленниками, особенно в Междуречье.

– Хорошо, – глухо сказала Искра и сжала рукоять меча, словно он мог дать ей надежду. – Я верю вам. Не пора ли идти?

– Пора, – сказал Чурбак, но тут Семен жестом остановил его.

– Кто-то идет, – сказал он, вглядываясь во тьму и потихоньку вынимая меч из ножен.

– Один, – проговорил Черный Зуб.

– Опустите мечи, ребята, – послышался голос. – Это я, Тур.

– Чего тебе надо? – настороженно спросил Семен.

Из за угла вышла крупная фигура, освещенная заревом погребального костра.

– Я с вами, ребята.

Семен, Чурбак и Черный Зуб продолжали держать мечи. Тур грустно посмотрел на выставленные вперед клинки и вздохнул:

– Семен. Ты мой друг и я не брошу тебя. Куда ты, туда и я. Я знаю о твоей мечте, не думай, что я такой уж дурак. Сколько попили вина… Позволь пойти с тобой.

– Раз ты знаешь о моей мечте, – досадливо сказал Семен, – то нам тем более не по пути. Ты – гридь, Тур. Воин, солдат. Твоя стихия – война.

– Не мели чепуху. Все это можно сказать и о тебе. Ты – солдат, собирающийся стать крестьянином, построить дом и выращивать хлеб. Я – солдат и моим новым полем боя станет охота. Ты будешь махать тяпкой, а я буду пить пиво и хватать за жопы… хм, простите. Заживем. И потом. Мне нет пути назад. Думаю, Военег не простит мне моего сегодняшнего поступка. Искра, – внезапно обратился он к княжне. – Ты была без сознания… Это я убил Мечеслава и того парня… как его… я…

– Из сострадания, – приобняв девушку, сказала Буяна. – Он прервал их мучения. Сам. Никто его не просил. Я видела.

– Прости, госпожа, – повесив голову, сказал Тур.

– Из сострадания… – повторила княжна.

– Ну? – нетерпеливо спросил Чурбак. – Бежим чтоль? Или будем слезы лить? Умер Мечеслав, земля ему пухом. Что случилось, то случилось. Думаю, Тур поступил по-человечески. Бежим!

– А зачем? – неотрывно глядя на Тура, спросила Искра. – Зачем бежать?

Тур замялся.

– Чтоб… отомстить. Но только не мне, я ведь…

– Отомстить… – Искра вдруг распрямилась, вскинула голову. – Верно. Бежим. Буяна, дай мне пожевать что-нибудь, сил нет.

Беглецы стояли перед утопленной в стене, окованной ржавым железом дверью, полускрытой за зарослями ивняка и орешника.

– Что это за дверь? – спросил Чурбак. – Куда ведет?

– Это потайная дверь, – ответил Семен. – За ней тропинка, ведет в квартал Кондоров. Кондоры – это элита воиградского войска, и все они пали в бою под Лухом. Но мы туда не пойдем, в квартале сейчас живут люди Дробуша и Хруста. Мы свернем в сторону и через Чудесный Сад (когда-то Чудесный), перейдем на улицу воров, бывшею ей раньше, ныне это трущобы и в них мало кто обитает. Там я надеюсь повстречаться с одним человеком, если он конечно жив, он поможет нам наверняка. И еще, это касается тебя, Искра. Подозреваю, через эту дверь уже проходили люди, и не так давно. У Военега в услужении имеется некий человек, по имени Эразм из Рории (это на севере), причем его никто не видел. Никогда. Это только ничем не доказанная догадка, но думаю, в смерти Бориса Эразм принял активное участие.