Родерик Гордон - Ближе

• Название: Ближе
• Автор: Родерик Гордон
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-42018-4, 978-1-906427-35-1

Уилл Берроуз попал в беду… в подземном мире, о существовании которого почти никто не знает. Его враги, коварные стигийцы, где-то рядом. Они намерены преследовать его до конца… до самого-самого конца. Тем временем Дрейк — с помощью неожиданного союзника — готовится атаковать стигийцев с поверхности Земли. Но приведет ли его безрассудный план к победе..?

---

— Хорошо. Мне нужно…

— Прикажите своим людям опустить оружие и сдаться! — прервал он её во второй раз.

Ребекка не ответила сразу, лишь скрестила руки на груди, глядя прямо ему в лицо.

— Это невозможно! — твёрдо сказала она. — Вы даже не представляете, с кем имеете дело. Это — Граничники. Они сделают всё, что я прикажу. И хотя вы не можете этого видеть, на крышах сейчас сидят мои снайперы. Если вы или ваши люди хотя бы подумаете о том, чтобы выстрелить…

Она не закончила, увидев, как дрогнула рука молодого офицера. Помолчала и сказала чуть тише:

— Со мной останутся два человека. Один из них — врач для моей сестры. Она умирает от раны в животе. Мы пришли с миром, так что лучше прикажите своим людям опустить оружие.

Он ещё поколебался, глядя то на Ребекку-два, то на её сестру, поникшую на крыльце. Немецкий офицер являлся прямо-таки воплощением здоровья и молодости: светлые волосы, голубые глаза, загорелые сильные руки. Наконец он кивнул.

— Хорошо.

Офицер повернулся к своим людям и отдал приказ.

— Благодарю вас. — Ребекка-два повернулась к своим людям, подняла руку и произнесла несколько слов по-стигийски.

Два Граничника подошли к ней. Один сразу направился к Ребекке-один и легко вскинул её на руки. Второй остановился за спиной у Ребекки-два. Это был командир Граничников, самый старший и самый опытный боец. На щеке у него был светлый застарелый шрам в форме буквы 3, а виски посеребрила седина. Ребекка даже не посмотрела на него. Она вновь обратилась к офицеру:

— Как вы называете этот город?

— Новая Германия. — Офицер ответил девушке, но не спускал при этом глаз с командира Граничников.

— А откуда вы здесь появились?

Офицер нахмурился, подбирая слова:

— Мы осели здесь в… как же сказать… neunzehn… vierundvierzig…

Один из его солдат помог своему командиру:

— В 1944.

Ребекка кивнула:

— Перед концом войны. Я так и думала. Мы знаем об экспедициях Третьего рейха в Польше с целью исследовать пустынные земли. Но мы не знали, что поиски увенчались успехом.

— Мы не имеем отношения к Третьему рейху! — покачал головой офицер, явно тяготясь этим разговором.

Ребекка-два не обратила на это никакого внимания.

— Что ж, кто бы вы ни были, я полагаю, радио или рация у вас в грузовике есть? И если вам и вашим людям дороги ваши жизни, свяжитесь со своим командованием. Спросите их, известно ли им о…

Только теперь она слегка повернула голову в сторону командира Граничников, тихо стоявшего рядом с винтовкой в руках.

— …о «Директиве номер 66» и об операции «Морской лев». Нацисты планировали её между 1938 и 1940 годами, это был план вторжения в Англию.

Немецкий офицер не ответил. Он не спускал глаз с винтовки в руках Граничника и с её ночного оптического прицела.

— Говорит ли вам что-нибудь имя гросс-адмирал Эрих Рёдер? — негромко спросил Граничник.

— Да.

— Есть ли в этом городе кто-либо из его экипажа или кто-то имеющий доступ к документам по той операции?

Немецкий офицер провёл рукой по лицу, стирая дождевые капли, словно хотел спрятать своё замешательство.

— Послушайте меня внимательно, это очень важно. — Голос Граничника стал требовательным, словно он разговаривал с одним из своих подчинённых. — Свяжитесь с командованием и скажите, что дело касается «Директивы номер 66» плана вторжения, той её части, в которой упоминается «Мефистофель».

— «Мефистофель» — это мы, — вступила в разговор Ребекка-два. — «Мефистофель» — это позывной моей группы. Группы «Стикс». Стигийцы в Германии и Англии сотрудничали с вами. Тогда мы были вашими союзниками, теперь вы должны стать нашими.

Командир Граничников повелительно махнул рукой в сторону грузовичка.

— Давай, парень, поторопись. Найди того, кто знает о «Директиве номер 66» и операции «Морской лев».

— Мы должны как можно скорее разрешить эту ситуацию, если вы не хотите, чтобы ваши люди погибли, — кивнула Ребекка-два, бросив короткий взгляд на сестру. Та лежала на одеяле, постеленном прямо на мокрой мостовой, и стигийский врач хлопотал над ней. Он уже вколол девушке в вену лекарство, но Ребекка-два знала, что Ребекка-один нуждается в госпитализации.

— Вы должны действовать быстро. Это жизненно необходимо… для спасения моей сестры.

Немецкий офицер коротко кивнул, произнёс несколько слов, обращаясь к своим людям, и быстро направился к грузовику.

Ребекка-два улыбнулась командиру Граничников.

— Как приятно встретить старых друзей, верно?

Честер проспал недолго, его разбудила сильная резь в желудке. Сначала он лежал и уговаривал сам себя, что всё сейчас пройдёт, но боль никак не унималась. Она становилась всё сильнее, и мальчик едва успел выбраться из спальника и добежать до кустов, где его вырвало. Рвало Честера до тех пор, пока в желудке ничего не осталось, однако боль не утихла, и пересохшее горло продолжали сводить рвотные спазмы.

Когда Честер вернулся в шалаш, пепельно-серый и в холодном поту, Марта уже ждала его.

— Проблемы с животом? У меня тоже. Хочешь чего-нибудь? — Не дожидаясь ответа, она продолжала: — Я заварю чай, это должно помочь.

Когда они сидели у костра, Честер буквально заставлял себя цедить то, что Марта называла чаем, маленькими глотками, но тут его опять начало тошнить. Он снова бросился в кусты, теперь к рвоте прибавился сильнейший понос.

Когда он вернулся, Марта всё так же сидела у огня, не в силах подняться. Честер сказал:

— Я чувствую себя ужасно.

— Ложись поспи. Возможно, ты подцепил какую-то бактерию… Отдых и тёплое питьё пойдут на пользу.

На поправку ушло два дня. Все мысли о побеге пришлось на время забыть, в его нынешнем состоянии Честер бы далеко не ушёл. Он метался между беспокойным сном и полубредовым бодрствованием. Он был настолько слаб, что полностью зависел от Марты, хотя и ненавидел себя за это.

Когда Честер наконец смог есть твёрдую пищу и силы начали потихоньку возвращаться, пришло время обсудить их положение.

— Марта, мы не можем сидеть здесь всю жизнь. Что мы собираемся предпринять? И я не могу больше жрать этих чёртовых птиц! Наверняка я ими и отравился!

— Беглецам и бродягам выбирать не приходится. Мне тоже от них плохо.

Честер посмотрел на Марту с недоумением. Хотя она и говорила, что тоже больна, он ни разу не видел, чтобы она бегала в кусты или чтобы её рвало. Впрочем, во время болезни он мало на что обращал внимание…

Когда сгустились сумерки, они пустились в путь, однако Честер был всё ещё слишком слаб, чтобы идти всю ночь. Дойдя до очередной рощицы за несколько часов до рассвета, они остановились на привал. Меньше чем через полчаса после еды в животе у Честера страшно забурлило, и он с ужасом почувствовал, что боль вернулась. На этот раз она была даже сильнее, и Марте пришлось помочь ему добраться до кустов, где Честера и выворачивало наизнанку следующие полчаса.

Ещё несколько дней Марта кормила его с ложки, потому что руки Честера настолько ослабели, что он не мог удержать ложку сам. Он потерял счёт времени, словно впал в некое подобие летаргии, полусон-полуявь, и чувствовал полное безразличие к происходящему, пока однажды ночью Марта не растолкала его и не стала настаивать, чтобы они поскорее тронулись в путь. Она была возбуждена и встревожена, он пытался расспросить её о причинах её волнения, но она ничего не отвечала. Честер решил, что ей снова привиделся Пресветлый.

Как бы там ни было, он чувствовал себя достаточно окрепшим, чтобы пройти пару часов без остановки. Под мелким моросящим дождём они брели через бесчисленные поля, пока не набрели на пустой амбар. Крыша была дырявая, внутри валялись проржавевшие сельскохозяйственные инструменты, но Марта расчистила один угол. По крайней мере, на некоторое время они получили убежище от непогоды и смогли немного обсохнуть.

Честер чувствовал сильнейшую слабость и страдал от холода и сырости: брюки прилипли к ногам, кожа на ступнях отмокла и вздулась волдырями. Им обоим было бы неплохо помыться и переодеться в чистую одежду: Честер уже не чувствовал вони, исходящей от Марты, потому что и сам теперь источал не лучшие «ароматы». Закутавшись в спальники, они без сил повалились на пол, и Честер решил закончить разговор.

— С меня хватит! — Он тщетно пытался согреться, натягивая мешок на плечи и шею. — Я никогда не чувствовал себя так паршиво, и дальше будет только хуже… Марта, я больше не могу!

Он запнулся, пытаясь справиться со слезами, он действительно совсем вымотался.

— Что, если я серьёзно болен и мне требуется врач? Ты позволишь мне обратиться за помощью? И ещё… мы ведь идём в никуда, без всякой цели. У нас нет никакого плана.

Вообще-то Честер подозревал, что они давно уже бродят по кругу, просто не мог это доказать.