Александр Гиневский - Везучий Борька

• Название: Везучий Борька
• Автор: Александр Гиневский
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1985

Книга Гиневского о детстве, о бесконечной, неистребимой вере в добро. В ней много разных детей — выдумщиков, веселых друзей и взрослых, настоящих старших товарищей — добрых, мудрых и честных.

---

— А-а… А дельфины?! Видел?!

— Видел. Только очень далеко. В бинокль.

— Самого главного-то и не сказал! Ты им свистел?!

— Свистел.

— Ну и что?

— Так они же далеко были! Их в бинокль-то почти не видно было!

— Эх, жалко!..

— А ты фотокарточку получил? — спрашивает Вадик.

— Получил. Прислал одни камни…

— Ну да?! А я где? Нашёл меня?!

— Тебя ветром сдунуло. Тоже мне, «я и горы…»

Тут Вадик как расхохочется.

— Я так и знал, что не отгадаете, где я! — кричит.

— И отгадывать нечего. Там только одна чайка сбоку большого камня. А тебя там нет.

— Да какая же это чайка?! Это же я и есть!!

— Ты?!

— Я, конечно! Я из-за камня этого высовывался, а папа меня снимал. Я плохо высунулся, вот и получился на снимке один козырёк пластмассовый. От моей белой шапки! Понял?!

— Значит, это ты?!

— Ну конечно!

— Вадька, а ведь я тоже сначала думал, что это ты. А потом стал думать, что это чайка! А потом мы с папой решили, что тебя ветром сдунуло. Ведь мы же не знали, что ты спрятался за камень целиком!

А Вадик доволен, смеётся.

— Здорово получилось?!

— Здорово. Только из-за этого Борька с Толиком порвали твою карточку. Тоже всё тебя искали. Пришлось её склеивать…

Я думал, Вадик как начнёт про Крым рассказывать, так день и ночь слушать придётся. А получилось так, что я целый день рассказывал ему про то, как мы жили тут без него. Вадик даже расстроился.

— Жаль, — говорит, — меня с вами не было.

Пришлось мне его успокаивать.

— Конечно, — говорю, — хорошо бы, если бы ты никуда не уезжал. Зато ты Чёрное море видел. Дельфинов! Хоть и в бинокль. А ведь я их только на картинках…

Вечером я лёг спать и придвинул к себе стул поближе. У меня на стуле лежала длинная водоросль с мелкими листочками. Водоросль была не зелёная, а жёлтая. Потому что Вадик сначала её высушил, а потом привёз и подарил мне. И пока я не заснул, я всё время её нюхал. У неё был такой чудесный запах! Потому что от водоросли чуточку пахло Чёрным морем, в котором живут дельфины.

Пудовый скандал, или Гиревик Михеев — человек с большой буквы

Двери парадных, как увидят Михеева издалека, начинают дрожать от страха. Потому что им некуда деться. Потому что если шестиклассник Михеев заденет дверь плечом, она может вылететь вместе с петлями. Такой уж он могучий. Ещё бы! Михеев играет в железные игры. У него есть две пудовые гири. И вот он ими поигрывает. Правда, не двумя сразу, а только одной.

Что там про двери говорить. Нам от Михеева тоже достаётся. Когда он идёт по двору, прямо сплошной треск стоит. От подзатыльников. Михеев их раздаёт направо и налево. Если попадёшь под его спортсменскую руку, так летишь со скоростью звука. Летишь и долго остановиться не можешь. Как в космосе. А остановишься, оглянешься — его уже и след простыл.

Только слышно:

— Не оскудела сила грозной длани. Хоть муха ты — лети быстрее лани. Хлобысть!..

Ну и хвастун этот Михеев!

Мы всё думали: что с ним делать? Проучить бы надо. Чтобы хоть хвастался поменьше. А как проучишь? Силач всё же. Думали-думали, ничего придумать не можем. Но однажды всё вышло само собой. Однажды Михеев получил такой щелчок по носу, что после него научился тоже «летать быстрее лани». И главное, от кого щелчок. От своего друга Кости Пушинкина.

Вот как всё вышло.

Любит Михеев устраивать у нас во дворе показательные выступления с гирями. В такой день Михеев свои силы бережёт и на подзатыльники зря не тратит. Тут уж ребята сбегаются со всех домов. Посмотреть. Ещё бы. Михеев на показательных непременно установит мировой рекорд.

И вот вчера было такое выступление. Михеев пришёл с Пушинкиным. Тоже силач. Их сдружили гири. Поэтому Михеев называет Костю Пушинкина «мой лучший ученик» или Пух-Перо. А Костя зовёт его просто Михей.

Много собралось ребят, но Михеев как всегда сказал:

— Что-то сегодня маловато зрителей. Кто не пришёл, потом пожалеет… — И добавил: — Известно миру: дважды две — четыре. Вострепещи, чугун, — Михеев вышел к гире!

Уж такой он — Михеев.

— Достать снаряд! — приказывает Пушинкину.

Пушинкин полез в большую кожаную сумку. В ней они гири свои носят. Вытащил одну, положил в сторонку.

— Перед вами спортивный снаряд под названием гиря пудовая, — сказал Михеев. — Все видите?

— Все!

— Ну вот! Опять с лекции начал…

— Да слышали мы уже это!

— Многие из вас считают, что пудовая гиря весит пуд, — грозно сказал Михеев, и все замолчали. — То есть шестнадцать килограммов и триста граммов. Сами понимаете, как тяжело с таким снарядом идти на побитие мирового рекорда…

— Михей, давай ближе к делу, — нахмурился Костя Пушинкин.

— Цыц! — сердито ответил Михеев. — Чуть с великой мысли не сбил. Запоминайте, — говорит нам, — из любого хилятика гиря сделает Человека с большой буквы. Мой лучший ученик, верно я сказал?

— Верно, верно… — буркнул Пушинкин.

— Ты что, Пух-Перо?.. Не в духе, что ли?

— В духе, в духе… Давай начинай. А то развёл…

— Смотри у меня, — Михеев погрозил пальцем Пушинкину. — Ладно. Обращаюсь к зрителям: найдётся ли среди вас храбрец поднять гирю разок-другой?

Где там. Я сколько пробовал, ничего не получалось. Нет, один раз получилось. С Валькой мы её подняли. Так ведь вдвоём. А вдвоём не считается.

Михеев начал растирать руки, плечи. Начал вертеть головой для тренировки шеи.

— Ну как? — спрашивает. — Нет смельчаков?

— Они смелые только подзатыльники получать, — сказал Костя.

— Верно! — рассмеялся Михеев.

Он хотел было уже скомандовать: «Убрать снаряд!» — Михеев не любит, чтобы гиря была у него перед глазами, пока он разминается, — но тут выскакивает мальчишка. Меньше меня ростом. Коренастый такой. Я его раньше и не видал что-то.

— Можно мне?

— Тебе-е! — удивился Михеев. — Пух-Перо, подай-ка мне микроскоп, малька разгляжу. Та-ак. Да ты сможешь ли, маленькая инфузория?..

— Попробую.

— Ты что! — закричали ребята. — Где тебе?!

— Это же гиря!

— Пудовая!

— Тихо, тихо, болельщики. Малёк, ты лекцию мою прослушал?

— Меня не малёк, меня Саша зовут.

— Саша? Шурик, значит. Ну-ну… Пробуй, Шустрик, пробуй. Смотри только снаряд на голову не урони. Останется от тебя одно мокрое пятнышко. В снаряде ведь больше пуда…

— Знаю.

— Ладно тебе, Михей. Попугал и будет, — улыбнулся Пушинкин.

— Я что? Я ничего. Умываю руки и отхожу в сторону, — тоже с улыбкой ответил Михеев.

И вот этот Сашка подошёл к гире. Ухватил двумя руками за чугунное ухо, оторвал её от земли и… как начал. Как начал её одной рукой выжимать. Мы только жимы считаем.

Михеев улыбаться перестал. Толкает в бок Костю Пушинкина.

— Ты… Пух-Перо… Чего это Шустрик выкомаривает?

— Гирю жмёт.

— Какую гирю?!

— Не волнуйся, Михей, чугунную. Просто Шустрик такой попался…

— Ну-у, малёк…

А этот Сашка жмёт и жмёт. Уже двадцать два жима сделал.

— Ай да Шустрик! — кричат ребята.

— Молодец, Сашка!

— Вот вам и малёк!

— Михеев! — кричит Вадик. — Можно, я потом??!

— Сиди-сиди. Хватит нам Шустрика. Да и некогда мне с вами возиться, серьёзные рекорды ждут…

А Сашка всё жмёт и жмёт.

— Стоп, Шустрик! — говорит Михеев. — Хватит! Надорвёшься, потом отвечай за тебя — инвалида гиревого спорта. Хватит, кому говорю?? Пух-Перо, забери у него снаряд.

Костя отобрал у Сашки гирю, засунул в сумку.

— А я бы ещё мог, — сказал Сашка.

— Вижу, что дома тренируешься, — сказал Михеев. — Наверно, по ночам с телевизором в руках приседаешь. Только знай, маленькая инфузория, телевизор не сделает из тебя Человека с большой буквы. Нужны пудовые гири.

— А у меня гантели.

— Гантели — мелочь. Пшено! А пока записываю тебя к себе в ученики. Ученик Михеева — это звучит громко. Не так ли, Пух-Перо?

— Так, так…

— Ладно, пошутили и хватит, — сказал Михеев. — Попрошу соблюдать тишину. Кто помнит мой прошлый мировой рекорд?

— Двести!

— Двести жимов!

— Правильно. Сегодня я чувствую себя в отличной форме. Подарю-ка человечеству новый рекорд, — Михеев задумался. — Двести пятьдесят! — говорит.

— Ого!

— Вот это да!

— Ай да Михеев!

— Да что он, очумел? — спросил кто-то тихим голосом. — Хоть бы двести десять, а то сразу двести пятьдесят.

— Ну ты?! — зашикали на тихоню со всех сторон. — Не видел, так помалкивай!

А Михеев выпятил грудь колесом. Растопырил руки. Пальцами потрясывает. Кругами ходит. Отфукивается.

— Тихо, ребята.

— Михеев с мыслями собирается.