Евгений Токтаев - Орлы над пропастью

• Название: Орлы над пропастью
• Автор: Евгений Токтаев
• Жанр: Альтернативная история

Мог ли Спартак победить? Почему он не ушел из Италии? Кто он вообще такой, фракиец Спартак. Фракиец ли? Эта история началась в годы Первой Митридатовой войны, вот только совсем не так, как принято её рассказывать.

Первая часть закончена

---

— Командир! Проснись командир!

Кто-то толкал его в плечо. Север открыл глаза и увидел своего опциона.

— Ты приказал разбудить тебя перед началом второй стражи.

— Да, спасибо Секст.

Квинт поднялся, размял затекшие плечи и оглядел лагерь: несколько палаток, пара костров, стреноженные кони. Почти все спали, только одна человеческая фигура маячила в черте лагеря. И конечно, были еще дальние посты.

— Буди Гиртия и Корва. Пойдем, проверим секрет.

Опцион скрылся в палатке, но скоро вынырнул из нее с двумя трущими глаза солдатами. Вчетвером они прошли к дороге, с которой вчера вечером свернули для разбивки лагеря. Возле небольшого холмика с кривой сосной на вершине их окликнули:

— Стой! Кто идет?

— Мулы Мария, — ответил префект.

Из темноты выступил часовой. Квинт сменил дозор и вместе с опционом и освободившимися солдатами вернулся в лагерь. Все было тихо, никакой опасности не ощущалось, и он мог бы позволить себе отдохнуть, но спать больше не хотелось. Север сел у костра и долго глядел на пламя.

Он снова видел их сегодня. Уже в третий раз, причем образ обрастает все новыми и новыми деталями. Девушка и пес. Их не существует во плоти, но он видит обоих, даже не закрывая глаз, ясно и отчетливо. Причем они не мерещатся ему, что дало бы повод задуматься о помутнении рассудка. Нет, он сам придумывает их. Видит в обыденном. Кто они? Почему этот образ стал преследовать его? Может он приближается к чему-то, что должно произойти? Он часто чувствует то, что вот-вот произойдет. Что ждет его за ближайшим поворотом. Он никогда доселе не обращал на это внимания. Это и есть то, что люди называют ясновидением? Нет, он просто всегда просчитывает ситуацию наперед. На много ходов вперед. И именно поэтому он знает, что ждет его за поворотом. Да, это просто хорошая интуиция и расчет.

Опять удалось все объяснить. Самому себе легко все объяснять. Но кто же она?

Проклятье! Север провел рукой по лицу, прогоняя наваждение. Нужно подумать о чем-то другом. Отвлечься. Лучше думать о деле, из-за которого он здесь с малым отрядом, посреди незнакомой враждебной страны, так далеко от легионов Фимбрии.

А чего тут думать? Провалено дело. Подчистую. Фимбрия ведет легионы на юг, а в тылу останется враждебный город. Гай Флавий спешит добить царевича, пока тот не соединился с отцом. Хочет ворваться в Пергам на его плечах, из-за чего совершает глупейшие, по мысли префекта конницы, поступки.

Но если хорошо подумать, у них нет сил для затягивания войны. Они отрезаны от путей снабжения и вынуждены сами добывать фураж и продовольствие для солдат. Говоря по-простому — грабить окрестности. А это бесит местных, между прочим, бывших римских подданных. Есть изрядная доля разума в желании Фимбрии прикончить понтийского царя одним мощным ударом. Если это произойдет, то все города римской Азии и Вифинии упадут в подставленную ладонь Гая Флавия. И не потребуется ничего осаждать и штурмовать.

Но крюк-то всего двадцать миль, один переход легиона форсированным маршем, которым как раз и идет Фимбрия, догоняя царевича. Впрочем, задержкой на один день не ограничились бы. Самое малое — три. Пока бы легат разбирался в местных делах, назначал магистратов...

Что же он, не понимал, что шансы Севера обеспечить преданность или хотя бы нейтралитет Адрамиттиона с таким малым отрядом ничтожны? Да понимал, конечно. Квинт произвел разведку, только и всего. Обычное дело. А все эти "восстановишь власть" — не более чем дополнительная мотивация глупому префекту.

Север усмехнулся. Мотивация... Настоящего солдата не нужно ни в чем убеждать, достаточно отдать приказ. Однако если солдат понимает, что он делает и зачем — совсем другие результаты тогда выходят. Правда, не в этот раз...

Квинт поднял лицо к небу, полному звезд. Отыскал глазами ярко горящую Каникулу, Собачью звезду[32].

"Значит, тебя зовут Весулк... Добрый Волк. Что же это за язык такой? Какое-то смутно знакомое звучание. Придумываю имена на непонятном языке... Лучше лечь спать, пока совсем умом не повредился".

Квинт вздрогнул, ощутив теплое прикосновение к шее. Опять? Со стороны дальнего дозора послышались шаги и голоса:

— Иди, давай, чего оборачиваешься?

Префект поднялся на ноги, накинул через плечо перевязь с мечом. Из темноты вышли два человека и лошадь. Животину, не слишком здоровой наружности, вел в поводу Гиртий, дозорный. При этом он покалывал копьем в спину человека в буром дорожном плаще.

— Иди, иди, сейчас командир разберется, кто таков.

Незнакомец приблизился к Северу и Квинт отшатнулся: словно факел прямо к лицу поднесли.

Это он! Причина того, отчего у Квинта до сих пор дрожат пальцы.

— Вот, по дороге ехал, — сказал Гиртий.

— Из города?

— Оттуда.

— Он один?

— Вроде да. Никакого шороху больше не слыхать.

— Секст! — позвал опциона Север, — подними десять человек и дуй в этот дозор. И смотрите в оба.

— И что они там ночью увидят? — обнаружил знание латыни пришелец.

Слова эти, однако, были сказаны на греческом.

— Дружков твоих, — процедил Квинт.

— Я один, нет у меня никаких дружков, твои люди излишне дерганные. Я им десять раз втолковал...

— На каком языке?

— На котором сейчас говорю.

Стоит один посреди настроенных враждебно вооруженных людей, а ведет себя невозмутимо и даже нагло, словно за его плечами целое войско.

— Они по-гречески не говорят.

— А-а, — протянул пришелец.

— А то, что это римляне, ты не догадался? — спросил Север, — латынь, вижу, знаешь?

Незнакомец усмехнулся и покосился на звезды.

— Темно, поди, разбери вас. Хватаете мирных путешественников посреди ночи. Подумал, разбойные. Ну и говорю: "Денег у меня нет"...

— Ты кто? — прервал его тираду Квинт.

— Человек прохожий.

— Откуда прохожий и куда?

— Твоего ли то ума дело?

— Здесь я буду решать, моего или нет, а ты знай, отвечай.

— Еду из Асса в Фиатиры. К родственнику.

— Чего в Адрамиттионе на ночь не остановился?

— Спешу. Родственник при смерти. Успеть увидеть надо. Глядишь, наследство выгорит, — усмехнулся пришелец.

Квинт пристально смотрел ему прямо в глаза. Лицо жгло, словно префект разговаривал с костром.

"Врешь. Это ты там, в городе, был".

— Как тебя зовут.

— Зачем тебе мое имя, римлянин? Отпусти меня, да и разойдемся, как в море корабли. Я пойду своей дорогой, ты своей.

— Любопытно мне, не ты ли, мил человек, сегодня мне в спину целил?

— Палкой, что-ли? — хохотнул незнакомец.

Костер полыхнул пуще прежнего. Квинт вздрогнул и, потеряв хладнокровие, схватил пришельца за грудки.

— Ты кто такой?!

Незнакомец сделал стремительное движение, которое префект не успел ни увидеть толком, ни, тем более, оценить, и Квинт, кувыркнувшись, впечатался спиной в землю. Гиртий бросился на выручку командиру, пытаясь ударить врага копьем, как дубиной.

— Меня некоторые... — незнакомец вписался в замах солдата и тот, словно бы своей волей, покатился по земле, отдав копье чужаку — ...зовут Автоликом...

Префект перекатом ушел в сторону, вскочил, его меч уже покинул ножны.

— Остановись! — Автолик вытянул руку, раскрытой ладонью вперед, — я не хочу бить вас!

Бить. Не "драться с вами", а "бить вас".

Квинт подчинился, застыл, как истукан. Его ничто не держало, но почему-то двигаться не хотелось, предательская слабость растекалась по рукам и ногам.

Гиртий зашевелился на земле, пытаясь подняться. Автолик подсел к нему, провел рукой по его затылку, шее, и солдат передумал вставать.

"Почему никто не слышит? Мы же шумим, как матросня в портовой драке!" — подумал Квинт. Он не мог двинуться с места.

Пришелец поднялся и посмотрел на префекта.

— Ты заинтересовал меня, римлянин. Что-то есть в тебе, такое... словно ты видишь...

Квинт чувствовал себя окороком, покрывающимся румяной корочкой на углях.

— Я... не... слепой...

— Нет, — усмехнулся Автолик, — слепой, как новорожденный котенок. Вернее... — он нахмурил брови, пристально всматриваясь в лицо Севера, — щенок.

Фигура Автолика очерчена бледным багровым сиянием. Может это сам Орк[33] вылез из преисподней? Квинт двумя руками поднял меч. Он двигался медленно, словно стоял по горло в воде, а к рукам привязана гиря, весом в талант.

— Очень интересно, — заявил Автолик, спокойно взирая на потуги префекта, — ты знаешь, я, кажется, не ошибся. Вот только, что мне теперь с тобой делать? Оставить тебя в покое, такого дикого? Прешь быком, не разбирая дороги. Кричишь, да сам себя не слышишь. Староват ты уже, парень. Найти бы тебя, хоть на десять лет раньше. А так...

"А так тебя другие найдут. Ты же во вражьем лагере".

Квинт сидел на дне глубокого колодца, а непроизнесенные слова лились вниз с далекого неба, маленького круглого пятна, усеянного россыпью звезд.

"Найдут, вот только никто возиться с тобой не станет. Как мне поступить с тобой? Как поступил бы Учитель? Судьба твоя — быть огненным кораблем, что пускают под парусом, без команды, на строй вражеского флота. Нашего флота".