Марк Ходдер - Загадочное дело Джека-Попрыгунчика

• Название: Загадочное дело Джека-Попрыгунчика
• Автор: Марк Ходдер
• Издательство: ЗАО «БММ»
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-88353-490-3

Дебютный роман английского журналиста и писателя Марка Ходдера о невероятных приключениях путешественника во времени Джека-Попрыгунчика и сыщиков Бёртона и Суинберна в суперпопулярном жанре стим-панка. Увлекательный триллер, остроумный коктейль из фантазии автора и реальной жизни викторианской Англии, с восхитительно сложным сюжетом и яркими, запоминающимися героями — историческими и фантастическими. Повествование летит с космической скоростью, а фабула просто ослепляет. Роман отмечен литературной премией Филипа Дика как лучшее произведение в жанре фантастики.

Предисловие О. Дыдыкиной.

---

— Стой! Ни шагу назад! — крикнул он. — Иначе они решат, что мы отступаем!

Спик посмотрел на него непонимающим диким взглядом, и именно тогда, в пылу сражения, их дружбе пришел конец, потому что Джон Хеннинг Спик понял: его считают трусом.

В тот же миг дубина ударила Бёртона в плечо, он повернулся и, не вглядываясь, наотмашь полоснул нападавшего саблей. Он метался взад и вперед, как затравленный зверь, и размахивал саблей. Чьи-то руки схватили его за спину, он резко обернулся, подымая саблю, и в самый последний миг узнал Эль Балюза.

Рука с саблей замерла на полпути.

И тут голова его словно взорвалась от боли.

Какая-то тяжесть ударила его в бок и швырнула на каменистую землю.

Пронзенный болью, он не сразу понял, что произошло.

Заостренный дротик впился ему в левую щеку, прошел насквозь и вышел из правой, выбив несколько зубов, порезав язык и раскрошив нёбо.

Он изо всех сил цеплялся за сознание, но оно уплывало. Кто-то потащил его в сторону.

И Бёртон провалился в темноту.

«Он считает меня трусом? Так нет же! Я это докажу!» — билось в мозгу Спика. Он бросился в толпу сражавшихся, приставил дуло к груди бандита, сбившего Бёртона на землю, и нажал на курок.

Осечка!

— Проклятье! — крикнул Спик.

Дикарь могучего телосложения торжествующе взглянул на него, оскалил зубы и ударил кулаком в грудь.

Спик упал на колени, дыхание его прервалось.

Сомалиец наклонился, одной рукой схватил Спика за волосы и дернул назад, а вторую быстро просунул ему между ног. Спик похолодел от ужаса. Абориген стал шарить у него в штанах в поисках кинжала, который арабы обычно прятали в этом месте.

Потом Спика опрокинули на спину, крепко связали ему руки, после чего поставили на ноги и, сильно натянув веревки, так что они буквально впились в тело, погнали из разрушенного и разграбленного лагеря прочь.

Лейтенант Бёртон очнулся и почувствовал, что кто-то тащит его к берегу. Это был Эль Балюз. Бёртон жестами велел ему найти лодку, которую экспедиция заблаговременно спрятала в маленькой гавани, и привести ее в устье реки.

Эль Балюз кивнул и убежал.

Бёртон лежал на спине, глядя ввысь, на бескрайний Млечный Путь.

«Я хочу жить!» — думал он.

Прошло около минуты. Он потрогал лицо и нащупал острый конец дротика. Единственный способ удалить его, — решил Бёртон, — это протащить все древко через рот и щеки. Он крепко ухватился за него, дернул и потерял сознание.

Всю ночь над пленным Джоном Спиком издевались аборигены, размахивая саблями в нескольких дюймах от его лица. Он стоял, прикрыв глаза и сжав зубы, каждую секунду ожидая смерти и с тоской думая о том, что теперь напишет Ричард Бёртон в отчете о случившемся.

Что он, Спик, струсил? Попятился назад к палатке?

Жгучий стыд охватывал его при мысли, что Бёртон непременно расскажет об этом всем, и имя Спика будет навсегда покрыто позором. Черт побери этого заносчивого негодяя!

Копье сомалийца пронзило Спику бок. Он вскрикнул от боли и начал падать назад, тут острие ударило его вторично, на этот раз в плечо.

«Всё, мне конец», — мелькнула мысль.

Спик с трудом поднялся на ноги — теперь сомалиец направил копье прямо ему в сердце. Спик стал отклонять острие, насколько он мог это делать связанными руками. Острый конец копья рвал ему кожу, и она повисала клочьями между пальцев.

Сомалиец отошел.

Спик выпрямился и поглядел на него.

— Дьявол всех побери, — прошептал он. — Я не собираюсь умереть как трус!

Дикарь снова прыгнул вперед и вонзил копье в левое бедро Спика. Тот почувствовал, как острый конец уперся в кость.

— Дерьмо! — сплюнул он и схватился за древко. Несколько секунд он и сомалиец тянули древко каждый на себя. Наконец сомалиец отпустил свою руку, вытащил из-за пояса дубину и изо всех сил ударил ею по руке Спика. Тот выпустил древко и рухнул на колени, едва дыша от нестерпимой боли.

Дикарь отошел, потом повернулся и ударил Спика копьем в правое бедро. Острие пронзило плоть насквозь и вышло наружу.

Спик истошно закричал.

Чувствуя себя странно отделенным от тела, он, будто со стороны, увидел, как его руки схватили копье, вытащили из бедра и отбросили в сторону. Потом он подошел к сомалийцу и связанными руками ударил его в лицо. Из носа аборигена хлынула кровь.

Спик отвернулся от него и наполовину пошел, наполовину пополз; его освобожденное от тела сознание спрашивало себя, как он может вообще двигаться с такими ранами.

«Где же боль?» — билось в мозгу, который отказывался понимать, что человек весь охвачен ею.

Спик проковылял босыми ногами по острым камням, сполз по склону и оказался на покрытом галькой берегу. Каким-то образом у него еще достало сил побежать.

Сомалиец, подобрав копье, бросился было в погоню, но передумал: метнул в Спика свое оружие, промахнулся и отступил.

Другой дикарь тоже метнул копье, но Спик увернулся и продолжал бежать из последних сил. Увидев, что аборигены прекратили охоту, он рухнул на камень и, отдышавшись, перегрыз веревку, связывавшую его руки.

Он страшно ослабел от ран и потери крови, но не дал себе расслабиться и, собрав волю в кулак, к рассвету сумел доползти до Берберы. Здесь его и нашла поисковая группа во главе с лейтенантом Хорном и перенесла в лодку, стоявшую в бухте. Спик преодолел три мили, имея при этом на теле одиннадцать ран, две из которых, как выяснилось, — очень тяжелые.

Оказавшись в лодке, он поднял голову и посмотрел на человека, сидевшего напротив. Он еле узнал Бёртона — все лицо его было в окровавленной повязке.

Их глаза встретились.

— Я не трус, — прошептал Спик.

Тот страшный поход в Берберу, который едва не стоил жизни каждому из них, сблизил их, можно сказать, сделал братьями. Они действительно сроднились и меньше чем через два года отплыли вместе в новую, величайшую в истории Британии экспедицию в Центральную Африку — искать исток Нила.

Бок о бок они выдержали невероятные испытания, проникли в земли, где еще не ступала нога белого человека, прошли по самому краю Королевства Смерти. Вследствие неизвестной инфекции Бёртон ослеп и был парализован, к счастью, временно. Спик же навсегда оглох на одно ухо, когда перочинным ножом удалял попавшее туда опасное насекомое. Оба страдали от малярии и дизентерии, вся их кожа была покрыта язвами.

Экспедиция продолжалась.

Однако Спик не мог забыть случившегося в Бербере.

Он сочинил собственную версию тех событий: брошенный каким-то аборигеном камень ударил его в коленную чашечку и заставил отступить к роути. А Бёртон как раз в этот момент обернулся, увидел, как камень отскакивает от колена Спика, и понял, почему тот рефлекторно отступил на шаг. На самом же деле Бёртон никогда не сомневался в храбрости своего собрата.

Спик знал, что все было не совсем так, но пытался забыть об этом. Он решил для себя, что История — это не то, что происходило в действительности, а то, что увидели ученые-интерпретаторы, и утешал себя этим.

Наконец они достигли Центральных озер.

Бёртон исследовал большое водное пространство к югу от Лунных гор, которое местные племена называли «Танганьика». Некоторые географы предполагали, что в этом озере может находиться исток Нила, но Бёртон был слишком болен, чтобы добраться до его северного побережья, откуда должна была вытекать великая река.

Спик, оставив товарища в горячечном бреду, в одиночку отправился на север, нашел другое большое озеро и назвал его именем английского короля, хотя местные племена называли его «Ньянза».

Он попытался обогнуть это озеро, но потерял его из виду, потом вновь обнаружил его дальше на север — или это был берег другого озера? — сделал кое-какие, как позже обнаружилось, неточные измерения и вернулся к Бёртону, руководителю экспедиции, без тени сомнения заявив, что нашел — именно он, Спик! — настоящий исток великой реки.

Когда оба немного поправились, то совершили длительный поход к Занзибару, во время которого Бёртон упрекнул Спика в неточности его расчетов и привел, как ему казалось, веские доводы в пользу того, что измерения Спика не могут служить достаточным доказательством обнаружения истока Нила.

Джон Спик обиделся и, не дожидаясь Бёртона, отплыл в Англию. В дороге он попал под влияние некоего Лоуренса Олифанта, известного в определенных кругах махинатора и позера, державшего у себя дома белую пантеру. Олифант еще подлил масла в огонь: как, Бёртон отрицает его, Спика, открытие? Да он просто завидует! Хочет отнять у него победу и славу! Надо бороться и доказать всем свою правоту. Не имеет значения, что руководил экспедицией Бёртон, — именно Спик совершил величайшее географическое открытие всех времен!