Пэлем Вудхауз - Что-нибудь эдакое. Летняя гроза. Задохнуться можно. Дядя Фред весенней порой (сборник)

• Название: Что-нибудь эдакое. Летняя гроза. Задохнуться можно. Дядя Фред весенней порой (сборник)
• Автор: Пэлем Вудхауз
• Издательство: Астрель
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-41674-3

Еще один «семейный» сериал Вудхауса, по популярности превосходящий даже истории о клане Муллинеров!

…В родовом гнезде аристократов Эмсвортов — замке Бландинг — происходят совершенно невероятные события!

Удастся ли эксцентричному лорду Эмсворту спасти Императрицу Бландингскую? Чем закончится скандал с таинственными мемуарами сэра Галахада Твистлтона? Какие пакости задумал против лорда Эмсворта его злейший враг — сэр Грегори Парслоу-Парслоу? Какие еще сюрпризы готовят лорду туповатый сынок и легкомысленный племянник — Фредди Трипвуд и Ронни Фиш?

И главный вопрос — как справятся со всем этим многострадальный секретарь Бакстер и невозмутимый лакей Бич?

---

Комната поплыла перед ним. Теперь он понял все. Никто, ни один человек, не может об этом догадаться. Плум знал, что сорвет банк. Самый проницательный трутень не подумает, что в такое время в таком месте кто-то оденется бойскаутом.

Мартышка вскрикнул. В предпоследнюю минуту ему открылся путь к спасению — а он все погубил! Но тут он заметил Пуффи Проссера и схватил его за рукав.

— Пуффи… — начал он.

— Ничего не дам! — сказал Пуффи.

Мартышка заплясал на месте. Гул вокруг сыщика еще не стих, но запись явно кончалась.

— Хочешь хороший совет?

— Да?

— Верный.

— Да-а?

— Абсолютный верняк.

Пуффи усмехнулся:

— Не держу пари. На что мне какие-то два фунта! Недавно в Лё Тукэ…

Мартышка кинулся к Плуму, расталкивая трутней.

— Мистер Плум!

— Да?

— Тут один мой друг хочет записаться!

— Наличными, мистер Т., только наличными. Закон!

— Чепуха. Это мистер Проссер. Возьмите чек. Вы слышали о мистере Проссере?

— А, мистер Проссер! Это дело другое. Ради такого человека можно нарушить и закон.

Вернувшись к Пуффи, Мартышка увидел, что тот оживился.

— Ты правда что-то знаешь?

— Еще бы! Половину выигрыша дашь?

— Ладно, дам.

— Тогда говори: «Бойскаут». В будке — Хорес Давенпорт, он только что с карнавала.

— В костюме бойскаута? Это точно?

— Точнее некуда!

— Что ж, будут деньги на хлеб!

— С маслом! — восторженно крикнул Мартышка. — Не забудь, половина мне.

Именно в эту минуту мальчик доложил, что его ждет лорд Икенхем; и, едва касаясь ковра, Мартышка побежал в холл. Пятый граф смотрел на него с интересом.

— Пип-пип! — сказал он.

— Пип-пип, — рассеянно бросил племянник. — Дядя Фред, дай мне все, что у тебя есть. Сейчас закроют запись. Хорес привел твоего Пудинга…

— Странно… Прекрасный человек, я ничего не говорю, но здесь ему не место.

— Потом обсудим, привел и привел. А он закрыл Хореса в будке и ведет запись. Все гадают, как Хорес одет. Сколько дашь?

— Против Пудинга? — Лорд Икенхем мягко улыбнулся. — Ничего, мой друг, ни цента. Жизнь научит тебя со временем, что Пудинга объехать нельзя. Кто только не пытался! Сотни. И где же они?

Мартышка передернул плечами:

— Что ж, теряешь редкий шанс. Я знаю точно, что Хорес был на карнавале, в костюме бойскаута, и домой не заходил.

— Бойскаута? Странно… Нет, не верю. Бейтс, — обратился он к швейцару, — вы видели мистера Давенпорта. Как он выглядел?

— Жутко, милорд.

— Как же иначе? — сказал граф. — Когда такая каланча надевает короткие штаны… А голые коленки! Одно слово — бойскаут.

— Простите, милорд, — вмешался швейцар, — мистер Давенпорт одет не бойскаутом.

— Что?!

— Мне показалось, милорд, что это скорее негр. Лицо черное, в руке — копье. Не захочешь — испугаешься.

Мартышка покачнулся. Толстый швейцар поплыл перед его глазами.

— Черное? — выговорил он.

Мистер Плум во главе шествия показался в холле. Он прошел к будке, открыл дверцу, и взорам явилась странная фигура. Природа создала немало чудищ, но еще не было такого, как то, которое ринулось к выходу, скатилось на улицу и кликнуло кеб.

Как и говорил швейцар, лицо у него было черное, длинное тело обернуто в какие-то ткани и прикрыто шкурой леопарда, голова увенчана страусовыми перьями. Оно держало копье, что не совсем сочеталось с очками в черепаховой оправе.

Мартышка ощутил, что добрая рука схватила его за локоть.

— Пойдем, мой дорогой, — сказал лорд Икенхем. — Ждать тебе нечего, встречаться с Проссером не нужно. Сколько ты ему должен?

— Пятьдесят фунтов.

— Подведем итоги. Бадду ты должен двести, Проссеру — пятьдесят. Если не отдашь Проссеру, он сообщит комитету и тебя выбросят на улицу, где поджидает Эрб. Да, ты живешь поистине полной жизнью! Нам, сельским жителям, до тебя далеко. Но как вдохновляет!

Когда они приехали к Хоресу, Уэбстер сообщил им, что тот — в ванной.

Глава V

Хорес, который минут через десять появился в пижаме и в халате, был намного приятней того, который выскочил из будки, но печать страдания не исчезла. Лицо, оттертое маслом, а после водой и мылом, сверкало и пламенело; но глаза глядели печально, если не скорбно.

Когда он увидел графа, к этому прибавилась тревога. Хорес Давенпорт слышал рассказы о родственниках оскорбленных невест. Однако лорд Икенхем ничем не проявлял ярости. Он вообще любил Хореса, хотя и считал слабоумным, а сейчас еще и растрогался.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он. — Я утром заходил, вас не было.

— Да, Уэбстер мне сказал.

— А сейчас, в клубе, вы спешили. Хотел потолковать об этой злосчастной размолвке. Валерия мне все открыла.

— Да? — выговорил Хорес.

— Да. Мы беседовали вчера, она говорила о вас.

— Д…да?

— Да. Собственно, она только о вас и говорила. Она обижена.

— Д…д…да?

— Но не горюйте, все уладится. Когда вы доживете до моих лет, вы будете знать, что равнодушные девушки не называют своих женихов лупоглазыми идиотами и не стремятся посмотреть, как те корчатся в кипящем масле.

— Она это все говорила?

— Естественно. Значит, любовь жива. Подождите денек-другой, пусть остынет, а потом — цветы, цветы и цветы. Выбросит — шлите снова. Затопчет ногами — а вы еще. Вскоре вы обнаружите, что это действует. Полного примирения я жду в начале мая.

— Хорошо… — проговорил Хорес.

— Вижу, вы не радуетесь, — заметил граф.

— Нет, что вы…

— Почему же вы напоминаете снулую рыбу в мелкой луже?

— Я озабочен, — отвечал Хорес.

— Ты? — вскричал Мартышка. — Нет, вы подумайте! Это он озабочен! А я? Кто мне говорил, что оденется бойскаутом?

— Я собирался, но передумал.

— Передумал! Ну, знаешь! Ха-ха! У-ю-юй! Тьфу!

— Да что случилось?

— Ах, ничего! Просто ты меня погубил.

— Он прав, дорогой мой, — вступил в беседу лорд Икенхем. — Боюсь, вы и впрямь погубили Мартышку. Если он вступит в Иностранный легион, вина падет на вас. Британцы так не поступают. Нехорошо, нехорошо.

— Разве важно, в каком я костюме?

— Еще бы! В клубе держали пари, а мой несчастный племянник поставил на бойскаута.

— А, вон что! Мне очень жаль.

— Поздно, дорогой, поздно.

— Понимаете, Полли сказала, что лучше одеться африканским вождем.

— Вижу, у нее причудливый, нездоровый вкус. Так и просится слово «извращенный». Кто эта Полли?

— Дочка Плума. Мы вместе были на балу.

Лорд Икенхем просиял:

— Неужели Полли Плум? Боже, как летит время! Малютка Полли ходит на балы! Я ее знал вот такой. Она у нас гостила. Прелестное дитя. Наверное, совсем выросла? Что ж, никто из нас не молодеет! Когда я видел ее в последний раз, мне было едва за пятьдесят. Мальчишка! Значит, вы повели ее на бал?

— Да. Я хотел пойти с Валерией, а после… всего сказал, что пойду с Полли.

— Чтобы ей досадить? Тонкий, изящный ход. Плум тоже был с вами?

— Нет, не был.

— Что же он делал в клубе?

— Понимаете, он зашел на Малборо-стрит, чтобы заплатить за меня штраф, вот я его и прихватил.

Мартышка немного оживился:

— Штраф? Тебя что, арестовали?

— Да. Вышла неприятность, все из-за Рикки.

— А кто это — Рикки? — спросил граф.

— Аларих Гилпин, мой кузен.

— Пишет стихи, — объяснил Мартышка. — Такой мордатый, рыжий. Это он познакомил Хореса с Полли. Для танцев.

— А что же там вышло?

— Оказывается, Рикки и Полли любят друг друга. Он запретил ей идти со мной на бал. Пришел, а мы там… Вы его сейчас не видели?

— Вроде бы нет.

— Он собирался зайти и сломать мне шею.

— Разве поэт может ломать шею?

— Рикки — может. Он как-то избил трех лотошников в Ковент-Гардене. Пошел туда за вдохновением, чтобы написать стихи о природе, а они привязались. Ну, он их мигом превратил в цветную капусту.

— Как это не похоже на жизнь покойного Теннисона! Так что же случилось на балу?

— Понимаете, часа через два Полли вышла, я закурил, а тут идет Рикки. Говорит, кто-то дал ему билетик, и он взял напрокат костюм Фаунтлероя[77]. Ничего такого, наоборот — просил пятьсот фунтов на кафе, где продают луковый суп.

Лорд Икенхем покачал головой.

— Пощадите сельского жителя, — сказал он. — Мы не поспеваем за бурной городской жизнью. Что это за кафе?

— Там продают луковый суп, — объяснил Мартышка. — Их теперь очень много, все у Пиккадилли-сёркус. Открыты до утра. Туда ходят, когда напьются. Золотое дно.

— Вот и Рикки так говорил. Какой-то американец открыл одно на Ковентри-стрит, зашибает две тысячи в год. А теперь собрался в Америку. Продает за пятьсот фунтов. Рикки просил у меня эти деньги, но вдруг…