Автор неизвестен - История Аполлония, царя Тирского

• Название: История Аполлония, царя Тирского
• Автор: Автор неизвестен
• Жанр: Античная литература

Роман неизвестного греческого автора «История Аполлония, царя Тирского» (иначе «Повесть об Аполлонии Тирском»), дошедший до нас в латинском переводе, — одно из немногих сохранившихся произведений античной художественной прозы, ориентированных на массового читателя: с занимательным сюжетом, невероятными приключениями, напряженной интригой.

В приложении представлены сделанные в IX веке константинопольским патриархом Фотием краткие пересказы двух других образцов этого жанра: романов Ямвлиха «Вавилонская повесть» («Вавилоника») и Антония Диогена «Удивительные приключения по ту сторону Фулы», утерянных в Средние Века.

---

21. Прочитав послание дочери и не зная, кого из трех юношей, написавших на табличках свои имена и обозначивших размеры приданого, дочь называет потерпевшим кораблекрушение, царь спросил их: — Кто из вас пережил кораблекрушение? — И один, по имени Ардалион, ответил: — Я. — Второй воскликнул: — Молчи, пусть изнурит тебя недуг, от которого нет исцеления! Я знаю, что ты мой ровесник, учился вместе со мною и никогда не покидал города! Как же ты мог пережить кораблекрушение? — Царю так и не удалось узнать, кто из них потерпел кораблекрушение, и он сказал Аполлонию: — Возьми, учитель, эти таблички и прочти их. Может быть, тебе станет ясно то, чего я не понял — ведь ты был у моей дочери, когда она писала. — Аполлоний взял послание и стал читать, а поняв, что царевна любит его, покраснел. Царь взял его за руку и, отведя немного в сторону, спросил: — Ну что, учитель, нашел ты того, кто потерпел кораблекрушение? — Добрый царь, — ответил Аполлоний, — если позволишь сказать, я нашел его. — При этих словах царь взглянул ему в лицо, залитое краской, понял слова дочери и воскликнул с радостью: — Желание дочери — это и мое желание, ибо ничто в таком деле не совершается без воли бога! — И, обратившись к тем трем юношам, сказал: — Я вам верно говорил, что вы не вовремя пришли ко мне с вашей просьбой. Ступайте, когда придет срок, я пришлю за вами. — С этим Архистрат и отпустил их.

22. Об руку уже не с гостем, а с зятем царь проследовал во дворец. Оставив Аполлония дожидаться, Архистрат один вошел к дочери. — Милая дочь, — спросил он, — кого же ты выбрала себе в мужья? — Девушка пала отцу в ноги и сказала: — Дорогой отец, если ты соизволишь выслушать желание своей дочери: я люблю и хочу стать ареной потерпевшего кораблекрушение учителя моего, Аполлония; если ты меня ему не отдашь, ты вскоре лишишься дочери! — Не в силах видеть слезы девушки, царь поднял ее и стал ласково уговаривать: — Милое дитя, ничего не бойся, ведь ты избрала того же, кого и я; при первом взгляде на него я задумал соединить вас браком. Я тебе воистину сочувствую, ибо отцом меня тоже сделала любовь. — С этими словами он вышел из комнаты и призвал Аполлония: — Учитель, я допытался, кто мил моей дочери, и она, проливая слезы, все мне поведала и такими словами меня заклинала: «Отец, ты поклялся учителю моему, Аполлонию, что вернешь ему все, что у него похитило бурное море, если он будет выполнять мои желания или помогать моему образованию. Поскольку он покорен твоим велениям и распоряжениям и обучает меня в согласии с моим желанием, но не ищет ни золота, ни серебра, ни одежд, ни рабов, ни другого какого имущества, кроме царства, которое считает погибшим, выполни свое обещание и мою волю: отдай меня ему в жены!» Однако я не хочу, учитель, чтобы брак с моей дочерью был тебе в тягость! — Аполлоний на это ответил: — Что суждено богом, да сбудется, и, если такова твоя воля, да исполнится она!

23. Царь сказал: — Я без промедления назначу срок бракосочетания. — На следующий день он велел созвать своих друзей и пригласить из соседних городов правителей и всех известных и знатных людей, а когда они собрались, спросил: — Знаете ли вы, друзья, для чего я созвал вас? — Все дружно ответили: — Нет, не знаем. — Тогда Архистрат сказал: — Знайте, что дочь моя желает вступить в брак с Аполлонием Тирским. Я хочу, чтобы всюду было веселье по случаю того, что моя мудрая дочь сочетается с достойнейшим человеком. — Тут же без промедления царь назначает день свадьбы. Что же дальше? День этот настал, собрались веселые и довольные гости. Счастлив царь вместе с дочерью, счастлив и Аполлоний Тирский, удостоенный такой супруги. Брак, по царскому обычаю, справляется с должной пышностью, веселится все государство, ликуют граждане, чужеземцы и гости; повсюду слышны звуки лир и кифар, звучат торжественные песнопения и гимны. Когда же свадебное веселье кончилось, между супругами вспыхнула невиданная страсть, удивительная нежность, несравненное восхищение друг другом и неслыханная радость, соприродные верной и постоянной любви.

24. Шли дни и месяцы, царевна уже полгода полнела. Однажды пришел к ней Аполлоний, и, гуляя вместе по берегу, супруги увидели красивый корабль; оба равно им восхищались, но Аполлоний, кроме того, узнал, что это корабль из его отчизны. Обратившись к кормчему, он спросил: — Скажи мне, будь любезен, откуда ты приплыл? — И тот ответил: — Из Тира. — Аполлоний сказал: — Ты назвал мою родину. — Кормчий спросил: — Ты, значит, тириец? — Аполлоний подтвердил это. — Тогда кормчий попросил его: — Благоволи тогда сказать, знал ли ты правителя этой страны по имени Аполлоний? — Так же хорошо, как самого себя, — ответил юноша. Кормчий не понял истинного смысла его слов и прибавил: — Прошу тебя, если ты когда-нибудь увидишь Аполлония, скажи, чтобы он ликовал и радовался, ибо жестокий царь Антиох, деливший ложе с родной дочерью, сражен небесным огнем; богатство же его и царство сохраняются для царя Аполлония. — Юноша, услышав это, весь преобразился от радости и обратился к супруге с такой речью: — Госпожа, ты теперь удостоверилась в том, в чем поверила некогда потерпевшему кораблекрушение. Я прошу тебя, дорогая супруга, чтобы ты позволила мне отправиться и принять завещанное царство. — Царевна же, как только услышала, что он хочет отправиться в путь, сказала, заливаясь слезами: — Любимый супруг, если бы ты задержался в дальних краях, тебе пришлось бы торопиться к моим родам; неужели же теперь, когда мы вместе, ты намереваешься меня покинуть? Отправимся оба: где бы ты ни был, на суше ли, на море ли, жизнь или смерть да будет нам общим уделом! — С этими словами девушка идет к своему отцу и говорит ему: — Радуйся, милый отец, и ликуй, ибо жестокий царь Антиох, деливший ложе с родной дочерью, поражен богом; богатства же его и царская диадема сохраняются для моего супруга. Прошу тебя, отец, хоть и скорбя душой, позволь мне отправиться с мужем. Чтобы тебе легче было это разрешить, знай: ты отпустишь меня одну, а вернется нас двое.

25. Выслушав ее слова, царь обрадовался и возликовал, велел тотчас же подвести к берегу корабли и наполнить их всем необходимым. Сопровождать царевну Архистрат велел ее няньке, Ликориде, опытной повитухе, которая могла помочь ей при родах. После надлежащих напутствий Архистрат проводил молодых до берега, расцеловал дочь и зятя и пожелал им счастливого плавания. Царь вернулся во дворец, Аполлоний же на кораблях с большим количеством челяди и разного добра при попутном ветре двинулся в путь. Они уже много дней и ночей, подгоняемые ветром, находились в море, и по воле Люцины у них, по прошествии девяти месяцев, родилась дочь. Однако, когда корабли благополучно плыли к дому, у матери внезапно свернулась кровь, прекратилось дыхание, и она скончалась. Среди челяди поднялись страшные вопли и рыдания; прибежал Аполлоний. При виде бездыханной супруги, он ногтями изорвал на себе одежду и вырвал свою первую юношескую бородку, потом, заливаясь слезами, упал на труп и, продолжая горько рыдать, жаловался: — Милая супруга, единственная дочь царя, что с тобой случилось? Как я отвечу за тебя перед отцом, что скажу тому, кто призрел меня, бедняка, потерпевшего кораблекрушение? — Пока он подобным образом изливал свое горе и рыдал все сильнее, пришел кормчий и сказал: — Господин, ты, конечно, поступаешь благочестиво, но труп на корабле везти нельзя. Прикажи бросить его в море, чтобы мы избегли неистовства волн. — Аполлоний, разгневанный его словами, сказал: — Что ты говоришь, негоднейший! Ты хочешь, чтобы я бросил в море тело той… <..текст испорчен..>, кто призрел меня, бедняка, потерпевшего кораблекрушение? — В числе рабов Аполлония были искусные мастера, он призвал их и велел нарезать доски, скрепить их друг с другом, просмолить все трещины и отверстия, сделать большой гроб и залить свинцом щели между досками. Когда гроб был готов, он убирает его царскими украшениями, укладывает в него царевну, а в головах у нее кладет двадцать сестерциев золота. После этого он целует супругу прощальным поцелуем, проливает над ней слезы и велит хорошенько пестовать и кормить малютку, чтобы он имел утешение в своих горестях, а царю вместо дочери мог показать хотя бы внучку.

26. Затем Аполлоний, обливаясь горючими слезами, велит опустить гроб в море. На третий день волны выбрасывают гроб. Он оказывается у берегов Эфеса близ поместья одного врача; врач в этот день гулял со своими учениками по берегу, увидел выброшенный прибоем гроб и сказал своим слугам: — Поднимите возможно осторожнее этот гроб и отнесите в дом. — Когда это было сделано, он сам поднял крышку и, увидев лежащую в гробу мнимоумершую девушку в царских уборах и очень красивую, воскликнул: — Можно себе представить, сколько слез пролили родители этой девушки! — Когда он заметил, что в головах ее положены деньги, а в ногах исписанные таблички, он добавил: — Посмотрим, чего желает или что поручает этот скорбный дар. — Он распечатал таблички и прочел следующие слова: «Того, кто найдет этот гроб с двадцатью сестерциями золота, прошу десять взять себе, а десять потратить на погребение; эта покойница оставила по себе слезы и горчайшую скорбь. Если же нашедший поступит иначе, чем требует наше горе, пусть умрет последним из своих родных, не оставив после себя никого, кто предал бы его прах земле». Прочитав это, врач сказал слугам: — Пусть для умершей будет сделано все, чего требует горе! Клянусь моей жизнью, я устрою погребение более щедро, чем меня просят! — С этими словами он велит немедленно сложить костер. Пока его со всем тщанием и усердием устраивали, пришел еще один ученик врача, юноша по виду, но старец по уму. Увидев тело прекрасной девушки, которое собирались предать сожжению, он спросил, глядя на своего учителя: — Что это за новая, не известная мне покойница? — Учитель ответил: — Ты пришел кстати, ибо очень мне нужен. Принеси сосуд с благовониями и окажи умершей последнюю почесть — умасти ее тело. — Юноша принес благовония, подошел к ложу девушки, совлек с нее одежду, окропил благовонным маслом и, растирая ее осторожной рукой, почувствовал, что грудь ее скована оцепенением. Юноша был поражен, ибо понял, что смерть девушки — мнимая. Он старается нащупать пульс, следит, раздуваются ли ее ноздри, прикасается устами к ее устам, видит, что слабое дыхание жизни борется с кажущейся смертью, и говорит: — Зажгите вокруг нее четыре факела. — После того как все было исполнено, он начинает осторожно двигать ее сложенные в оцепенении руки и растиранием заставляет уже застывшую кровь снова течь по жилам.