Юлия Жукова - О богах, шакалах и детях

• Название: О богах, шакалах и детях
• Автор: Юлия Жукова
• Жанр: Юмористическая фантастика

Аннотация:О богах, шакалах и детях. Я редактирую третий том и буду выкладывать по мере обработки. Что-то останется, как было, что-то сократится, что-то, наоборот, станет подробнее. Некоторые события изменятся, но общий сюжет останется прежним.

---

Старейшина задумывается, постукивая пальцами по подлокотнику. Потом привлекает моё внимание к листочку с вопросами. Я читаю второй.

"Ты полагаешь, что человек, неспособный сохранить свою честь, может править планетой?"

— А что, — отвечаю вопросом на вопрос, — мнения Ирлика по этому поводу вам недостаточно?

Духовник продолжает выжидательно смотреть на меня. Ладно, отвечу.

— Азамат не виноват, что так получилось. Он не мог знать о Кире и ничего не мог сделать. Ирлик же вам сказал, что это какой-то другой бог всё так устроил, чтобы ему подгадить. По-моему, чести моего мужа от этой истории ничуть не убыло.

Ажгдийдимидин продолжает смотреть на меня своим неприятным рассеянным взглядом, потом кивает на листок.

"Ты уверена, что мальчик и повитуха смогут сохранить тайну?"

Что-то мне начинает это надоедать. Просматриваю остальные вопросы.

"Убеди меня, что не наймёшь знающего, чтобы вернуть память Алансэ, если поссоришься с мужем".

"Что ещё ты готова вытерпеть от мужа? Почему?"

"Только ли ради него ты согласилась выдумать эту ложь или просто боишься, что придётся покинуть Муданг? Что тебя здесь держит?"

— У вас какие-то странные вопросы, — замечаю. — Мне казалось, духовник нужен для того, чтобы успокаивать душу человека. А вы сначала Азамата растоптали, а теперь меня допрашиваете, как на суде. Я, честно говоря, надеялась, что вы посоветуете, как обращаться с Киром, чтобы он к нам быстрее привык.

Старейшина устало вздыхает и пишет:

"Не учи меня моему делу. Меня волнуют последствия для планеты. Мальчишка — вообще не твоя забота, а мужа. Продолжай отвечать".

Изумлённо поднимаю брови. Мне казалось, Ажгдийдимидин разбирается в людях и лично во мне.

— Нет, — мотаю головой. — Любая забота Азамата — это моя забота. И уж новый ребёнок в семье — тем более! Да и потом, вы хотите сказать, что дали какие-то советы Азамату? Судя по его виду, когда он от вас вышел, вы только и делали, что его ругали. Это, конечно, гарантирует планете светлое будущее.

Ажгдийдимидин поджимает губы. Я внезапно вижу его не как великого духовного наставника, всемогущего проводника воли богов, а просто как человека, делающего свою работу. Он невысокий, седой, хотя лицо нестарое. Морщины на лбу, а вокруг глаз нету, наверное, потому что эти глаза большие и всегда очень широко открыты. Бледный и тощий, с неухоженными руками, что для богатого муданжца с гласным именем вообще нонсенс. Одежда на нём вся дарёная и дорогая, но сидит плохо, и зелёный цвет ему не идёт.

Он устало берётся за ручку и долго пишет прежде чем предъявить мне бумажку.

"Я самый могущественный из живущих Старейшин. Вся планета на моей ответственности. Я не могу себе позволить разбираться с вашими мелкими затруднениями, когда под угрозой положение Императора. Я взял вас под опеку, потому что Алтонгирел не справлялся, а между ним и мной никого нет. Если тебе нужен совет, как обращаться с ребёнком, спроси Унгуца, у него в отличие от меня были свои дети, и он не презирает Азамата за этот безнравственный поступок".

— Унгуц всё знает? — уточняю я.

"Догадывается" — черкает духовник.

— Так вы… презираете Азамата? — продолжаю осмыслять написанное.

Ажгдийдимидин некоторое время сидит неподвижно, глядя в одну точку. Потом пишет:

"На Муданге внебрачный ребёнок — это большой грех. Унгуц долго жил на Гарнете, может думать иначе. Я — нет".

— Вот как… — бессмысленно отвечаю я. Вообще, это всё неудивительно. Ажгдийдимидин до сих пор показывал потрясающую широту кругозора для человека, ни разу не видавшего иностранца. У всех есть свой предел. Не уверена, что, например, моя бабушка смогла бы принять некоторые муданжские нормы поведения. Что ж, ладно, будем разбираться самостоятельно.

Прокашливаюсь.

— Могу вам обещать, что планета не пострадает от наших семейных неурядиц. Я понимаю, что сохранить тайну — дело первостепенной важности, и я уверена во всех, кто её знает. Вы, помнится, просили меня предупреждать, если соберусь делать за вас вашу работу. Ну так вот, предупреждаю. Сделаю, как смогу. Может, не быстро и не с первого раза, но сделаю. Не беспокойтесь.

Встаю и направляюсь к двери. Духовник по-прежнему на меня не смотрит, а внимательно изучает ковёр.

— Кира позвать? — вспоминаю я.

Он мотает головой.

— Его вы тоже презираете? — уточняю.

Духовник не шевелится.

— Знаете, я ведь сама внебрачный ребёнок, — замечаю. — Можете и меня попрезирать за компанию.

Он поднимает взгляд, полный изумления и неверия, и некоторое время смотрит на меня, как будто ждёт, что я признаюсь в розыгрыше, и мир снова встанет с головы на ноги. Но я только неловко развожу руками и выхожу.

В гостиной те же четверо: Азамат сидит поодаль в кресле, сжимая в руках пиалу с гармаррой, Алтонгирел с Алэком в охапке что-то в полголоса вещает понурому Киру. При моём появлении все поднимают головы. Старейшина выходит вслед за мной, кратко кивает Алтонгирелу и бесшумно выскальзывает из наших покоев. Я не знаю, к кому кидаться первому. Кир смотрит затравленно, Алэк обиженно, Алтонгирел выжидательно, а Азамат отчаянно.

— Всё хорошо! — громко объявляю я и улыбаюсь. — Наконец-то всё кончилось, и можно отдохнуть! Азаматик, звякни, чтобы принесли чаю с чем-нибудь сладким. Я слышала, ребята с Гарнета тонну шоколада привезли, самое время её надкусить.

Несмотря на то, что на Муданге в изобилии растёт какао, шоколад они тут не делают, только напиток, или вообще едят плоды как есть.

— Что он тебе сказал? — болезненным голосом спрашивает Азамат.

— Ничего интересного, — пожимаю плечами. — Он нас всех презирает. Я ответила, что это его проблемы. Ну закажи чаю, котик, я очень пить хочу!

Азамат послушно берёт со столика внутридворцовый телефон, вызывает кухни и диктует, чего мы желаем.

— Почему вы ему не сказали, что Азамат — Император? — строго спрашивает Алтоша.

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Мы всё время говорили про Азаматову работу, и как-то казалось очевидным, в чём она заключается… Ну и потом, это ведь просто должность… Кто я по профессии, мы тоже не обсуждали.

— Это не просто работа, — вздыхает Алтонгирел. — Для обычных людей Император — практически бог, если не важнее. Боги где-то там, могут вмешаться, а могут и нет. Император же всегда на виду.

Развожу руками.

— Ну прости, протупили. Столько всего надо было сказать и сделать, а потом он сбежал, да ещё Хос…

Алтонгирел хмурится.

— Сбежал? — оборачивается к Киру. — Не советую. Из-под земли достанут.

— Уже понял, — ворчит Кир. — Знал бы тогда, не стал бы и пытаться.

— Ну, в этом я сомневаюсь, — хмыкаю. — Ладно, что в прошлом, то в прошлом, и тебя можно понять.

В этот момент раздаётся стук в дверь и Тирбиш вкатывает столик с чаем и шоколадом.

— Азамат, хватит психовать, вылезай из угла и иди к нам, — окликаю мужа.

Тирбиш во все глаза таращится на Кира.

— Кир, знакомься, — представляю, — это Тирбиш, он нянчит Алэка. Тирбиш, Кир.

— Здравствуйте, — невыразительно произносит Кир. Ну, хотя бы не злобно, и на том спасибо.

— Привет, — Тирбиш широко улыбается своей самой располагающей улыбкой. — Как тебе круто не повезло, парень!

Кир корчит рожу, но по-моему, он просто пытается не смеяться. Я сама прыскаю. Азамат наконец подходит к нам и усаживается на диван рядом с ребёнком. Тирбиш наливает всем чаю, между тем поглядывая на Кира.

— Как же вам так удалось, Хотон-хон? — спрашивает ненавязчиво. — И потом даже не сказали ничего…

— Подробности будут в новостях, — отвечает вместо меня Алтонгирел. — Не приставай, тут и так сложная ситуация.

Тирбиш виновато вжимает голову в плечи и быстро сматывается. Азамат провожает его несчастным взглядом.

— За что ты его так?

— Не хватало тебе сейчас перед слугами отчитываться, — огрызается Алтонгирел. — Чашку взял? Шоколадку взял? Вот и займись.

Я замечаю, что Кир даже не смотрит в сторону стола, так что сама подношу ему чашку и плитку горького шоколада с орехами — уж какой принесли.

Ребёнок зыркает на меня подозрительно.

— Шоколад почти не сладкий, — говорю. — Так что тебе можно. Или боишься, что отравлен?

— Нет, — Кир встряхивается, ёрзает на месте, устраиваясь поудобнее и берёт у меня угощение. Я сама откусываю полплитки сразу и только потом начинаю искать чашку. Надо понять, что мы делаем дальше и как. Надеюсь, у Азамата хватит ума сегодня не работать с подчинёнными, в таком-то жалком состоянии.

— Сегодня, наверное, займёмся делами по дому, — как бы думаю вслух. — Тебе, Кир, надо комнату выбрать, а то та, в которой ты спал, мне кажется, маловата. Обставить, в гостевых ведь ни столов, ничего… Вещи разложить. Азамат, организуй ребёнку мебель.