Людмила Кунецкая - Коммунисты

• Название: Коммунисты
• Автор: Людмила Кунецкая
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1976

Читатели знакомы со многими сборниками, вышедшими в серии «Жизнь замечательных людей», названия которых достаточно ясно говорят о теме и ее героях. Это «Новаторы», «Земледельцы», «Вожаки комсомола» и др. В настоящий сборник вошли отрывки из книг, выпущенных редакцией ЖЗЛ за последние годы и получивших признание у читателей. В сборник «Коммунисты» включены рассказы о деятельности Н. К. Крупской, М. В. Фрунзе, Г. И. Петровского, М. И. Калинина, С. Г. Шаумяна, Ф. Э. Дзержинского. С. М. Кирова, А. В. Косарева.

---

Это письмо стало толчком к серьезной и длительной борьбе комсомола за кадры. На бюро ЦК ВЛКСМ был поставлен вопрос «О подготовке рабочих для новых заводов». Решили обратиться с конкретным предложением в Совет Народных Комиссаров СССР — создать на новостройках школы фабрично-заводского ученичества и учебные комбинаты, чтобы ко времени сдачи в действие производственных цехов подготовить для них рабочие кадры. Цель была ясна и сомнений не вызывала.

В июле 1930 года XVI партсъезд отметил в решениях необходимость расширить сеть и контингенты школ ФЗУ — основной формы подготовки квалифицированных рабочих кадров из подростков. Правительство дало указание — строительство школ ФЗУ обеспечивать всем необходимым. За пятилетку на их нужды государство отпустило 200 миллионов рублей.

Строительство школ ФЗУ было организовано как настоящее наступление. «ЦК комсомола в этот момент превратился в боевой штаб строительства», — вспоминает бывший заведующий сектором образования рабочей молодежи В. Захаров.

ЦК ВЛКСМ послал на пятьдесят строек своих уполномоченных, которые следили за ходом работ.

В ЦК ежедневно приходили десятки писем и телеграмм, многие — на имя Косарева. Каждый сигнал немедленно получал отклик. «Комсомольская правда» регулярно публиковала сводки о ходе строительства школ. Большую работу вели комсомольские организации Москвы и Ленинграда, Украины и Урала, Сибири, Кузнецкстроя, Магнитогорска и Челябстроя.

И все-таки положение исправлялось медленно. ЦК комсомола обращался за содействием в Госплан и ВСНХ, Косарев говорил с их руководителями — В. В. Куйбышевым и Г. К. Орджоникидзе.

В чрезвычайно сложной обстановке ЦК ВЛКСМ добился завершения строительства нескольких сотен школ. На этих объектах не было водопроводных труб и радиаторов отопления. Стоили они очень дорого, и, чтобы их получить, требовалось специальное разрешение председателя ВСНХ Г. К. Орджоникидзе. Хозяйственники существенно урезали заявку школ на трубы.

Тогда Косарев дал комсомольцам задание: устроить в приемной Орджоникидзе дежурство и добиться необходимого оборудования для строек. Саша регулярно узнавал, как идут дела. И все-таки в конце недели виза была получена! А Орджоникидзе даже похвалил комсомольцев за находчивость и упорство.

Длительная и настойчивая борьба комсомола за признание школ ФЗУ завершилась успешно: если в 1929 году в них учились 73 тысячи человек, то в 1930 — 473 тысячи, в 1931 — 585 тысяч, в 1933 году — 1200 тысяч подростков.

Это было одно из тех комсомольских начинаний, слава осуществления которых по праву связана с именем Александра Косарева.

В канун нового, 1931 года у Косаревых родилась дочь Лена. Новые заботы появились у комсомольского секретаря. Жизнь звенела теперь в нем новой, сладкой струной: дочка, его дочка. Он без конца снимал телефонную трубку — как там у вас? А когда поздно вечером приезжал домой усталый и брал на руки девочку, лицо его разглаживалось, светлело, он прятал сиявшие счастьем глаза.

Он, конечно, баловал дочку, но ни у кого не поворачивался язык сделать ему замечание: девочка отвечала отцу такой же любовью. Отъезд в командировку превращался теперь для Александра в проблему: как бы чего не случилось с маленькой Леной. Обстоятельства же сложились так, что ему пришлось почти на месяц переселиться в Сталинград.

Весной 1931 года со Сталинградского тракторного завода вернулся Серго Орджоникидзе. На май намечался пуск пятитысячного трактора, но положение на главном конвейере было неблагополучное, задание выполнялось наполовину. А поскольку работала на тракторном в основном — восемьдесят процентов — молодежь, Серго предложил Косареву послать туда бригаду ЦК ВЛКСМ и «Комсомольской правды» — оживить комсомольскую и производственную деятельность молодежи.

В мае пять человек во главе с секретарем ЦК комсомола выехали в Сталинград. В поезде обсуждали план работы на тракторном. Косарев предупредил, что едут они туда не обследовать, а помогать комсомольской организации завода.

Прямо с вокзала пятерка отправилась на завод. Разместились в доме для приезжих, который заменял гостиницу. По соседству в комнате жила уже бригада «Правды». Началась напряженная борьба за полнокровную деятельность заводского комсомола.

На следующий же день после приезда бригады состоялось заседание заводского комитета комсомола и комсомольского актива цехов, а через несколько дней — общезаводское комсомольское собрание.

Решено было обеспечить выпуск пятитысячного трактора к 27 мая: комсомольцы наметили меры для мобилизации всей молодежи на борьбу за пятитысячный.

Секретарь заводского комитета плохо разбирался в сложностях производственной и политической жизни завода, «не тянул» комсомольские дела. Надо было найти опытного, сильного руководителя. Косарев перебрал в памяти секретарей райкомов комсомола в Москве, Ленинграде, на Украине, секретарей крупных заводских комитетов. Кто сможет быстро расшевелить комсомол и молодежь тракторного, умело расставить силы для ликвидации прорыва? Ночью Саша позвонил секретарю ЦК ВЛКСМ Сергею Салтанову:

— Будь добр, проведи быстренько на бюро ЦК вопрос о посылке секретаря Фрунзенского райкома Москвы в Сталинград.

Но пока приходилось членам бригады самим искать выходы из самых неожиданных ситуаций.

— Саша, не можем никак поговорить с молодежью, которая живет не на заводе, а в городе, — жаловались комсомольские активисты, — после работы все сразу бегут на поезд, им не до собраний.

Косарев задумался:

— А что, комитетчики, если сделать собрание в пути, в самом поезде, он ведь идет больше часа?

Предложение понравилось. Косарев поручил члену бригады Петру Листовскому вместе с комсомольским активом механосборочного цеха подготовить такое собрание.

Они наметили повестку дня, один вагон рабочего поезда украсили лозунгами, а снаружи сделали надпись: «В этом вагоне по дороге из завода в город состоится собрание беспартийной молодежи механосборочного цеха».

Импровизированный «зал» располагал к хорошему разговору, все прошло удачно. С тех пор такие собрания стали проводить регулярно, они полюбились молодежи.

Другая проблема, которой пришлось сразу заняться бригаде, — организация массовой технической учебы. Но не было технической литературы. Правда, вместе с американским оборудованием на завод прибыли инструкции, но все на английском языке. Надо было срочно перевести их и издать. Косарев договорился по телефону с руководством издательства, и завод вскоре получил из Москвы необходимую литературу и инструкции на русском языке.

Только такой стиль командировок Косарев признавал, конкретная помощь — вот их цель и результат.

Положение на заводе оставалось напряженным, работали сверхурочно — по семнадцать-восемнадцать часов. Члены бригад ЦК ВЛКСМ и «Правды» не уходили с завода до глубокой ночи. Некоторые журналисты потом много писали о тех горячих днях. Есть в этих заметках и строки об Александре Косареве.

Вот отрывок из книги Бориса Галина «Время далекое, товарищи близкие», посвященной журналисту Якову Ильину — близкому другу Косарева.

«Косарев, Саша Косарев, вошел, вернее, влетел в комнату Ильина с ватагой комсомольцев, все расшвырял на столе — книги, тетради, карандаши — и потребовал, чтобы Яшка немедля оторвался от своей писанины — и айда на Волгу!

Он был в синей спецовке, руки, лицо почернели от формовочной земли: всю смену Косарев с ребятами штурмовал в литейном, работал на субботнике.

Косарев ловким и сильным движением оторвал Ильина вместе со стулом от пола и закричал:

— Давай, Яшок, на Волгу!

Ильин с грустью посмотрел на стол — заведенный порядок был сломан, бумаги раскиданы. Косарев стоял у него за спиной, торопил.

— Дай допишу, — попросил Ильин, показывая на начатое письмо.

Лукавые, брызжущие весельем косаревские глаза задержались на большом листе бумаги:

— Это кому такое длинное? Личное? Общественное?

— Есть в Иванове в обкоме один товарищ…

— Северьянова? — быстро спросил Косарев. — Это же мой кадр!

— Саша, — звенящим от напряжения голосом сказал Ильин. — Друг мой, Саша! Ты нас с Нюрой разлучил, и ты же еще спрашиваешь, почему я пишу такие длинные письма. Совесть у тебя как у секретаря ЦК есть?

— Имеется, — сказал Косарев, перегнулся через плечо Ильина и карандашом приписал с краю на листе письма: «Иваново-Вознесенск. Секретарю обкомола. Северьянова, вопрос о личном счастье не прост!»

Накупавшись до озноба, дружная компания отправилась в дом, где рабочие жили производственно-бытовой коммуной. Косарева она очень интересовала. Здесь разгорелась жаркая дискуссия о том, правильно ли ребята живут, не входит ли в противоречие их несомненный трудовой энтузиазм с неустроенным, заброшенным бытом.