Сью Таунсенд - Адриан Моул: Годы прострации

• Название: Адриан Моул: Годы прострации
• Автор: Сью Таунсенд
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-86471-633-5

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

---

— Вид из окна никогда мне не прискучит, — сказал я в свою защиту. — Эти деревья вдалеке, угасающий свет на небесах.

— Ты что, в гребаном Корнуолле? — фыркнула Георгина. — Какие небеса, к чертям? Только заболоченный участок и ряд кипарисов, которые насадил твой отец, чтобы «укрыть нашу жизнь от посторонних глаз». Да кому здесь за нами подглядывать?!

Воскресенье, 3 июня

Старый свинарник, 1

«Свинарня»

Нижнее поле

Дальняя просека

Мангольд-Парва

Лестершир

Высокочтимому Гордону Брауну,

депутату парламента и министру финансов

Даунинг-стрит, 11

Лондон, SW1A 2AB

Уважаемый мистер Браун,

Я уже писал Вам в казначейство касательно досадной несправедливости. В налоговой инспекции утверждают, что за мной до сих пор числится недоимка в 13 137,11 фунта. Этот «должок» возник в ту пору, когда я в качестве шеф-повара, специализирующегося на потрохах, работал в Сохо у нечистоплотного предпринимателя.

Я сознаю, что Вы — невероятно занятой человек, но если у Вас найдется время взглянуть одним глазком на мои документы (отосланные 1 марта 2007 г. заказным письмом), а затем черкнуть записку, подтверждающую мою невиновность, то я буду Вам вечно признателен.

Ваш покорный и преданный слуга

А. А. Моул.

P. S. Прошу прощения, но не могли бы Вы разобраться с этим дельцем, прежде чем займете пост премьер-министра?

P. P. S. Мои поздравления, кстати: и с одним глазом[5] Вы справляетесь блестяще. Полку выдающихся одноглазых личностей — таких как Питер Фальк (Коломбо), Джордж Мелли[6], адмирал Нельсон и, разумеется, Циклоп — определенно прибыло!

Понедельник, 4 июня

Все началось с пустякового спора о том, как правильно варить картошку (я кладу ее в холодную воду, Георгина бросает в кипяток), а закончилось душераздирающим и гневным поношением нашего брака.

Перечень моих супружеских преступлений оказался длинен: я громко хрумкаю, когда ем чипсы; гладя джинсы, делаю на них стрелки; отказываюсь платить свыше пяти фунтов за стрижку; каждый год в ноябре ношу один и тот же маковый цветок (купленный в 1998 г.)[7]; кладу слишком много сухих трав в спагетти болоньезе; пишу идиотские письма знаменитостям; неспособен заработать достаточно денег, чтобы переселить семью из свинарника.

В ответ на эту диатрибу я сказал:

— Не пойму, зачем ты вышла за меня.

Георгина посмотрела на меня так, словно видела впервые:

— Я и сама не пойму. Наверное, я тебя любила.

— «Любила»? — переспросил я. — Ты с умыслом употребила прошедшее время?

Жена опять взбесилась:

— У нас брак разваливается, а тебя волнует только грамматика.

— Это коренным образом внеположно тому, что я действительно сказал, — возразил я.

— Послушай себя, Адриан. Никто так не говорит. Ни один нормальный человек не скажет «внеположно».

— В повседневном общении Уилла Селфа[8] этот речевой оборот наверняка присутствует как постоянная величина. — Даже на мой вкус, фраза прозвучала чуточку напыщенно.

Я не нахожу ни малейшего удовольствия в наших перепалках… Уж не скатываюсь ли я к той разновидности людей среднего возраста, которые уверены, что страна катится ко всем чертям, а после «АББА» приличной музыки так и не появилось?

Вторник, 5 июня

Дорогой дневник, я все думаю о вчерашнем, и мне слегка не по себе. Дело в том, что, по-моему, страна и вправду катится ко всем чертям, а группу «АББА» никому не удалось переплюнуть.

Среда, 6 июня

Небо прояснилось — и отнюдь не в метафорическом смысле. Реальное солнце вышло наконец из-за серых туч, что нависали над нами несколько месяцев. В воздухе терпко запахло боярышником, а лужи на подъездной дорожке наполовину высохли.

— От солнца масса пользы, — сообщил я Георгине. — Оно повысит у нас уровень серотонина и убережет от рахита.

— Для меня, Адриан, солнце означает лишь одно — придется брить ноги.

Нет, это не та женщина, на которой я женился. Прежняя Георгина упивалась солнцем и лежала в бикини на плоской крыше свинарника, пока последний луч не угаснет.

Я предложил жене позагорать. Ее глаза наполнились слезами:

— Ты когда меня видел в последний раз? Не с моими объемами загорать!..

Дневник, что происходит с моей женой? Неужели в своей записной книжке она написала правду? И займемся ли мы опять когда-нибудь сексом? Даже у моих родителей случается секс — каждый четверг; приходится пользоваться берушами, чтобы не слышать этих раздражающих звуков за перегородкой.

Понедельник, 11 июня

Мистер Карлтон-Хейес заболел. На работе с утра пораньше раздался звонок от его партнера Лесли. Годами я мучаюсь одним и тем же вопросом: Лесли — мужчина или женщина? К какому-либо определенному выводу я до сих пор не пришел. Лесли может быть женщиной с низким голосом вроде члена правительства Рут Келли или, наоборот, обладателем фальцета вроде футболиста Алана Болла.

Мне известно лишь, что Лесли живет вместе с мистером Карлтон-Хейесом, не любит компаний, но проявляет склонность к Сибелиусу и шоколадным конфетам с ликерно-кокосовой начинкой.

Я спросил Лесли, что не так с мистером Карлтон-Хейсом, и он/она ответил/а:

— Он разве не говорил? О боже, боюсь, у меня плохие новости. О господи…

— Знаете что, давайте обсудим это, когда ему станет лучше? — перебил я. — Секундочку… (Ко мне приближалась покупательница.)

Лесли тяжело задышал/а. Кажется, у него/нее проблемы с легкими.

Покупательница, женщина с одной, но очень большой бровью, спросила, есть ли у нас что-нибудь о ранних сюрреалистах, и я отправил ее к полке с биографией Ман Рэя[9]. Я был только рад заняться чем-нибудь стоящим: и ненужные словоизлияния Лесли пресек, и нацелил бровастую даму на неходовой товар. Мистер Карлтон-Хейес катастрофически переоценил интерес жителей Лестера к ранним сюрреалистам, пять экземпляров Ман Рэя стоят намертво. Зато босс крупно недооценил спрос на автобиографию Уэйна Руни, сочиненную литературным негром.

Когда я вернулся к телефону, Лесли на проводе уже не было. Я намеревался сразу же перезвонить, но тут бровастая пожелала расплатиться за Ман Рэя. Затем я все же набрал номер Лесли, но после двух гудков повесил трубку.

Воскресенье, 17 июня День отца

В 6.20 утра меня разбудил запах гари и вопль Грейси. Она орала мне в правое ухо:

— Папа, просыпайся! Сегодня День отца!

Я ринулся на кухню: из тостера валил дым, под ногами хрустели кукурузные хлопья, по столу разплывалась молочная лужа, из сахарницы торчал масляный нож. Грейси приказала мне сесть за стол и вручила открытку, которую она сделала с помощью Георгины. Откровенно говоря, дневник, я не чувствовал себя задаренным. На картонке, свернутой пополам, красовалось слово «папа», сложенное из разрезанных макаронин, большая часть которых отвалилась, обнаружив следы клея. А внутри было написано «ат Грейси».

Я мягко указал дочке на орфографическую ошибку в слове «от».

Грейси насупилась и сказала с вызовом:

— Дети в Америке пишут так.

— Думаю, ты заблуждаешься, детка.

— А ты разве бывал в Америке? — Пришлось признать, что я действительно никогда не пересекал океан. — Ну вот, а я туда ездила. Один раз с мамочкой, пока ты был на работе.

Последнее слово я предпочел оставить за дочерью. Грейси — грозный оппонент.

Как же я теперь жалею, что вызвался поработать в любительском театре Мангольд-Парвы в качестве драматурга, режиссера и продюсера. Репетиции идут кое-как, и меня бросает в пот при мысли, что до премьеры осталось всего одиннадцать месяцев.

Старый свинарник, 1

«Свинарня»

Нижнее поле

Дальняя просека

Мангольд-Парва

Лестершир

Уважаемый сэр Тревор Нанн[10],

Обратиться к Вам меня надоумила Анжела Хакер, писательница, драматург и по совместительству моя соседка. Я написал пьесу «Чума!», действие которой разворачивается в годы Средневековья. Это элегическое произведение с шестьюдесятью человеческими персонажами и десятком животных, преимущественно домашних.

Анжела считает, что Вы могли бы дать пару-тройку разумных советов насчет того, как управляться с таким большим актерским составом. Текст «Чумы!» прилагаю. Если, просмотрев пьесу, вы захотите к нам присоединиться, дайте знать как можно скорее.