К. Харрис - Где танцуют тени

• Название: Где танцуют тени
• Автор: К. Харрис
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2011

Лондон эпохи Регентства: июль 1812 года.

Как взяться за расследование убийства, о совершении которого никто не может заявить?

С такой непростой задачей сталкивается герой книги К.С. Харрис, аристократ, бывший офицер, увлекшийся сыском, Себастьян Сен-Сир после того, как  его друг, анатом и хирург Пол Гибсон подпольно приобрел  у печально известных лондонских торговцев трупами тело некоего юноши. По официальным сообщениям Александр Росс, многообещающий сотрудник Министерства иностранных дел, скончался из-за слабого сердца. Однако Гибсон обнаруживает у основания черепа покойного рану от стилета. За помощью в розыске убийцы доктор может обратиться только к Себастьяну.

Росс, о котором все знавшие его отзываются, как о приятном молодом человеке, поначалу выглядит неподходящей кандидатурой в жертвы убийства. Но по мере того, как расследование приводит Себастьяна из приемных залов Сент-Джеймсского дворца в посольства России, Соединенных Штатов и Османской империи, виконт ступает на опасную почву дипломатических маневров и международных интриг, где правда – понятие расплывчатое и все не так, как представляется.

Одновременно Сен-Сира настигают перипетии в личной жизни. Геро Джарвис, дочь его могущественного заклятого врага, наконец-то соглашается стать супругой виконта. Однако с приближением дня свадьбы Себастьян не может не замечать множащиеся свидетельства того, что не только лорду Джарвису, но и самой Геро известно о событиях, сопутствующих смерти Росса, гораздо больше, нежели его хотят убедить.

Затем находят второй труп – почти разложившийся, но с точно таким же смертельным ранением. Себастьяну нужно спешить, чтобы разоблачить безжалостного убийцу, который теперь угрожает жизни невесты Сен-Сира и их пока не родившегося ребенка. 

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru.

Перевод: lesya-lin

Редактура: codeburger

---

– А мистер Росс в тот вечер не покидал дом?

– Если и покидал, я этого не видела.

– В здании имеется другой выход?

– Есть дверь во двор, но там тупик, – мадам Шампань отпила кофе и добавила: – Той ночью у Росса побывал еще один гость.

– Да?

Хозяйка кивнула:

– Незадолго до того, как я сама ушла отдыхать, наверх поднялся еще один джентльмен. Однако почти сразу же спустился обратно.

– Будто обнаружил, что хозяина нет дома?

– Или будто тот был уже мертв.

ГЛАВА 11

Себастьян пытливо всмотрелся в тонкие черты и полуприкрытый веком глаз собеседницы.

– А как был одет второй джентльмен?

– Почти так же, как и первый. Вечерняя накидка и панталоны.

– Мог это быть один и тот же человек?

Хозяйка нахмурилась, словно взвешивая подобную возможность, затем покачала головой:

– Не думаю. Они двигались по-разному. По крайней мере, у меня тогда создалось такое впечатление, поскольку мне и в голову не пришло, что это может оказаться тот же мужчина.

– А вы не видели, эти визитеры приходили к Россу раньше?

– Эти или похожие.

– Однако понятия не имеете, кто они такие?

Француженка открыла было рот, но заколебалась.

– Да? – вопросительно глянул виконт.

Мадам Шампань подалась вперед.

– Люди могут прятать лицо, но при этом забывают, что их произношение говорит само за себя… тому, кто умеет слушать.

– И какие же акценты вы сумели расслышать?

– В основном, русский. Но также шведский и турецкий. И, конечно же, иногда французский, – собеседница не сводила глаз с лица Девлина. – Вы недоумеваете, как я могу различить, да?

Себастьян криво усмехнулся:

– Сомневаюсь, что мне удалось бы распознать шведский или русский акцент. Или отличить турка, скажем, от грека.

– Когда я была ребенком, мой отец служил в Версале. Я росла в окружении людей, говоривших на всех языках Европы, и не только. Мы с братом даже придумали такую игру – подражать произношению иностранцев.

Он заметил, как дрогнули в быстром вдохе ноздри собеседницы, и понял без разъяснений, что брат мадам Шампань, как и ее супруг, мертв.

– Никто из гостей Росса не был вам знаком?

– Я узнала одного из русских – полковника из посольства по имени Дмитрий Чернышев. Насколько я понимаю, они с Александром дружили со времен его службы в России.

Это имя ничего не говорило виконту.

– И больше никого?

– Ну, еще Антуана де Ла Рока, – состроила гримаску мадам.

– А кто это?

– Бывший священник. Покинул Францию более двадцати лет назад с первой волной эмиграции. Пользуется репутацией собирателя старинных, редких книг. Часть его коллекции выставлена на обозрение публики – разумеется, платежеспособной публики, хотя де Ла Рок и утверждает, что плата взимается исключительно для отсеивания уличного сброда.

– И где же эта выставка?

– На Грейт-Рассел-стрит, возле музея. А самого коллекционера частенько можно найти рыскающим по книжным лавкам в Вестминстер-Холле.

– Мог де Ла Рок быть одним из увиденных вами в тот вечер мужчин?

– Он наведывался к Россу регулярно. Но приходил ли в тот вечер? – снова загадочная улыбка. – Как знать…

Виконт заподозрил, что хозяйке кофейни известно гораздо больше, нежели она желает сообщить, но сказал только:

– Второй визитер – тот, кто, по вашим словам, поднялся и очень быстро спустился, – в котором часу явился?

– Примерно в полпервого, незадолго до того, как я отправилась спать. У меня квартира неподалеку, на Райдер-стрит, в другом принадлежащем мне доме, – объяснила мадам Шампань. – Так что вполне возможно, что кто-то посетил мсье Росса после того, как я ушла, или же он сам мог выйти. Этого я бы не узнала.

Девлин поднялся:

– Благодарю, мадам, вы очень помогли.

Собеседница задумчиво посмотрела на него.

– Но ведь вам любопытно, почему, понимая, с какой целью задаются эти вопросы, я назвала имя одного из соотечественников – своего же собрата-эмигранта. Да?

Себастьяна это обстоятельство и впрямь заинтересовало.

От улыбки возле уцелевшего глаза хозяйки собрались морщинки.

– Вот уже некоторое время французское эмигрантское сообщество подозревает, что в наших рядах завелся предатель. Который заявляет, что презирает Наполеона, и в то же время тайно снабжает сведениями Париж.

До Девлина доходили такие слухи.

– По-вашему, двурушником может оказаться де Ла Рок?

Мадам Шампань поджала губы и повела плечом:

– Он утверждает, что бежал из страны, как отказавшийся принимать присягу священник. – Десятки тысяч священнослужителей покинули революционную Францию, чтобы не принимать антипапскую присягу. Тех, кто остался, либо предали смерти, либо сослали на каторгу. – Но при этом смеется и рассказывает, что утратил веру в Бога в десятилетнем возрасте. Одновременно и то, и другое не может быть правдой.

– Это несообразность еще не делает де Ла Рока предателем, – заметил Себастьян.

– Не делает, зато свидетельствует, что он лгун. Помните об этом, когда будете с ним беседовать.

* * * * *

Геро Джарвис расположилась за массивным дубовым столом в библиотеке городского особняка Джарвисов на Беркли-сквер. В руке баронская дочь держала перо, вокруг лежали развернутые карты и громоздились стопки книг. Она намеревалась посвятить вечер исследовательской работе по малочисленным сохранившимся следам исчезнувших лондонских монастырей. Но чернила на пере давно высохли, а Геро все сидела, невидяще уставившись на садик за высокими окнами комнаты.

Признаваясь лорду Девлину, что намеревалась никогда не выходить замуж, она говорила правду. Мисс Джарвис могла прилагать титанические усилия, чтобы изменить драконовские законы Британии о браке и власти, даруемой мужьям в отношении собственных жен, однако была достаточно здравомысляща, чтобы понимать – до действительных изменений еще не одно поколение. Поэтому ту энергию, которую женщины ее возраста отдавали семье, она изливала на исследования, статьи и проекты законодательных актов. Геро также заявила виконту, что собирается продолжать свои занятия, и в этом тоже не лукавила. Однако, не будучи глупой, баронская дочь догадывалась, что ее жизнь вскоре так кардинально переменится, как она даже не могла – да и не хотела – себе представить.

Еще один вопрос состоял в том, кто примет из рук мисс Джарвис бразды правления огромным отцовским особняком на Беркли-сквер. Бабушка, вдовствующая леди Джарвис, давным-давно удалилась в свои покои на третьем этаже и редко отваживалась на большее, нежели жалобы или критика. Мать Геро, Аннабель, была настолько слаба как телом, так и душой, что одной мысли о необходимости составить меню или договориться с торговцами было достаточно, чтобы баронесса с нюхательной солью в руке заковыляла к кушетке.

Требовалось подыскать матери компаньонку, которая сможет и присматривать за ведением хозяйства, и защищать ее милость от злобных выпадов супруга. Лорд Джарвис на дух не переносил глупцов, а психическая устойчивость баронессы всегда была, в лучшем случае, шаткой. Геро перебирала в уме возможных кандидаток, когда в библиотеке появился дворецкий с запечатанной запиской на серебряном подносе.

– Письмо от лорда Девлина, мисс Джарвис, – поклонившись, с бесстрастным лицом провозгласил он.

– Спасибо, Гришем, – она отложила перо, но подождала, пока дворецкий удалится, прежде чем сломать печать и развернуть сложенный лист. Сообщение оказалось лаконичным и деловым:

«Брук-стрит, 24 июля.

Я условился с архиепископом Кентерберийским о проведении церемонии в одиннадцать часов утра в четверг, в часовне Ламбетского дворца. Прошу сообщить, удобно ли Вам это время».

Подпись была простой и небрежной: «Девлин».

Геро некоторое время посидела, чувствуя поднимающееся из глубины души несвойственное смятение. Оказывается, рассматривать имеющиеся малоприятные возможности и выбирать кажущийся наиболее разумным образ действий – одно дело. А вот обнаружить, что тебя буквально швыряет в водоворот неотвратимой судьбы, – совсем иное.

В особенности, если судьбой является брак с таким мужчиной, как Девлин.

Решительно запретив себе раздумывать над всем, что повлечет за собой это замужество, Геро окунула перо в чернильницу и нацарапала однословный ответ: «Удобно».

Запечатав записку, баронская дочь поручила одному из лакеев доставить ее, а затем отправилась на поиски матери.

ГЛАВА 12

На древних, истертых плитах Вестминстер-Холла важничающие барристеры[18] и судьи в париках и мантиях группками проталкивались сквозь пестрые толпы покупателей, которые собирались возле тянувшихся рядами от входа в просторный высокий зал прилавков швей и модисток, торговцев писчими принадлежностями и подержанными книгами.