Алексей Рюриков - В БЕЗДНЕ ВРЕМЕН. ИГРА НА ОПЕРЕЖЕНИЕ

• Название: В БЕЗДНЕ ВРЕМЕН. ИГРА НА ОПЕРЕЖЕНИЕ
• Автор: Алексей Рюриков
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-48011-1

С 1913 года история России пошла другим путем. После покушения на Николая II и гибели императрицы и наследника на защиту трона встали самые преданные боевые офицеры, среди которых штабс-капитан Николай Гумилев со своим напарником подпоручиком Лаврентием Берией. Они разгромят террористическую организацию «Трест», схватят ее кукловода Якова Свердлова и ликвидируют боевиков революционных партий! Они раскроют дело об убийстве большевиками лидера легальной фракции социалистов Иосифа Сталина! Они переиграют западные спецслужбы, работающие против России, и завербуют начальника мюнхенской полиции Генриха Мюллера! Они остановят революцию и не дадут Родине «заблудиться в бездне времен»!

---

Гумилев замолчал, выпустил в потолок струйку дыма и, полюбовавшись созданным облачком, предложил:

- Поговорим, Яшенька?

27.02.1923 г. Российская империя. Санкт-Петербург, ул. Фурштатская, д. 40. Штаб Отдельного корпуса жандармов

Газета «Ведомости», первая полоса

На днях заканчивается суд по нашумевшему делу «Треста» - мощной преступной группировки, настоящего «синдиката душегубов». Банда профессиональных преступников, причастных, по данным полиции, к сотням убийств в империи, была обезврежена в результате специальной операции правоохранительных органов весной прошлого года. В руках жандармов оказались и рядовые исполнители, и главарь - Яков Свердлов по прозвищу «Уралец». По данным следствия, именно «Трест» имел отношение к расстрелу летом 1920 года вице-губернатора Петербурга и убийству в Москве в 1921 году Константина Иванова, председателя правления Сибирского банка. Кто являлся заказчиком этих убийств, следователи также установили, но пока не решаются даже намекать на этот счет, не имея еще совершенных доказательств. Уже после ареста членов банды выяснилось, что одной из следующих их жертв должен был стать не кто иной, как наместник на Кавказе Вел. кн. Николай Николаевич. «Трест» представлял собой единую организацию из членов бывших террористических «боевых организаций» разных бомбистских партий: эсдеков, эсеров, бунда и прочих…

Генерал дочитал заметку, отложил газету и усмехнулся. Имен жандармов, ликвидировавших «Трест», в газетах, разумеется, не печатали. Но Коттен помнил, как взявший Свердлова ротмистр четыре года назад сидел в этом же кабинете, тогда еще восторженным штабс-капитаном победного девятнадцатого. Удивляясь совсем неожиданному предложению шефа Охранки.

Четыре года назад… 25.12.1919 г. Российская империя. Санкт-Петербург, ул. Фурштатская, д. 40. Штаб Отдельного корпуса жандармов

Гумилев выглядел настолько изумленным, что генерал чуть не рассмеялся. Впрочем, предсказуемо - офицеры, прошедшие окопы только что закончившейся мировой войны, на предложение новой службы вообще отзывались неохотно. Да и репутация ведомства привлекательностью не отличалась. Впрочем, на сидящего напротив кандидата недавно назначенный заведовать всеми Охранными отделениями Российской империи фон Коттен ставку делал особую и угаданный ответ его ничуть не смутил.

- Михаил Фридрихович, я вас правильно понял? - чуть подняв бровь, но, в общем, без особой ажитации, скорее с некоторым недоумением, переспросил собеседник. - Вы мне что же, голубой мундир надеть предлагаете?

- Именно.

- Но… - штабс-капитан запнулся и продолжил несколько растерянным тоном: - Я ведь даже не из кадровых. В армию во время войны вступил, нынче в отставку намереваюсь. Да и, простите великодушно, не ищейка я, ваше превосходительство, крамолу вынюхивать не приучен.

- Угу, - добродушно согласился располневший от кабинетной работы генерал. - В Париже в обязанности военного агента у вас, наверное, только дружественное общение с союзными mademoiselle входило? А сокрытые, но полезные отечеству сведения добывать, по ведомству господ Игнатьевых, так-таки и не пришлось?

- Пришлось, отчего же? Но это дело другое… - Офицер, прищурившись, взглянул на генерала большими, чуть косящими глазами и, немного подумав, закончил: - …в каком-то смысле. Да и ведь война.

- Так я вам, Николай Степанович, и не агитаторов с листовками ловить предлагаю. Война кончилась, ее мы, с божьей помощью, вытянули. А дальше-то? Вы не задумывались, что в тылу творится? Да, бомбистские партии мы прижали. Но сами бомбисты, они ведь не делись никуда. Тех заводчиков, которые их подкармливали, наше ведомство вместе с военной контрразведкой прищучило, часть на каторге, часть поутихли. Немцы теперь тоже деньгами помочь не смогут… Не вздергивайте брови, вам не идет. Это не пропаганда, так и было. Союзники, те больше либералов наших поддерживали. А немцы левых. Впрочем, про французов вы в курсе, Игнатьев мне поведал историю с эмигрантским газетером, с этим, как его?

- Мартов? Да, газета «Наше слово». Мерзавцы призывали к поражению России. Но французы после наших протестов газету закрыли.

- Закрыли, - согласно покивал Коттен. - После того как мой армейский коллега Батюшин через графа передал, что ее немцы финансируют. Да и вы, кажется, приложили руку?

- Да, я написал статью для французской прессы. И, э-э…

- …нашли точный адрес этих пасквилянтов и тыкнули в него Второе бюро, которое якобы «не знало, где они прячутся», носом, - с удовольствием продолжил жандарм. - Интересное дело, а? И ведь полезное, согласитесь, не меньше иной кавалерийской вылазки значение имело.

Генерал вздохнул и вернулся к прежней теме:

- Видите ли, война кончилась не для всех. Среди наших союзников по Антанте отнюдь не все довольны тем, что в отличие от германской и австрийской империй российская все еще существует.

- Наслышан, - согласился Николай Степанович. - Польский вопрос, да и про отсутствие свобод вспоминают.

- Вот-вот! И кое-кто там готов оказать помощь антиправительственным силам. Это нынче главная опасность. Да и чистая уголовщина с политикой перемешалась. Про Котовского на юге доводилось слышать?

- В прессе читал. Романтический такой разбойник.

- А теперь представьте таких разбойников пару сотен, - нахмурившись, предложил жандарм. - Романтических. Во всех губерниях. С фронта вернутся люди, которые пять лет воюют. А куда придут? В деревню? Так крестьяне еле концы с концами сводят. На завод? А там места заняты, да еще военное производство теперь свернется. Вот и получите, пожалуйста.

Михаил Фридрихович покряхтел, поерзал в глубоком начальственном кресле, перелистал бумаги на столе и, собравшись с мыслями, продолжил:

- Это я к чему говорю? Оружия в стране после войны немало, кому возглавить банды, найдется. Поддержать мятежников, организовать, направить - за этим тоже дело не станет. И займутся такими вещами специалисты, за войну их много образовалось. В союзных разведках, из бывших германских агентов, да мало ли еще где? Потому время простой полицейщины уходит. России в нашем ведомстве нужны люди с боевым опытом, но притом личности образованные, творчески мыслящие. Культурному человеку, ему ведь и террориста ловить способнее. Бомбист или, там, шпион, он, знаете, натура тонкая, нервическая. Его без собственной чуткости психической и понять неосуществимо. А коль не понять, так ведь и предугадать нельзя. Злоумышленники в подполье организовываются, учатся, интеллигенцию завлекают. А у нас?

Фон Коттен откинулся в кресле и перешел на задушевный тон:

- Да и что вы, погоны сняв, делать станете? Скучно же, право. В армии мирной вам и впрямь не место, не улан же по плацу гонять? А я хоть опасное дело предлагаю, риск есть, не скрою, но ведь и интересное. Охоту любите?

- Да так, как-то… - К охоте штабс-капитан относился прохладно, не было у него такой страсти.

- А тут охота умственная, и противник изощренный… Может, для литературы новые впечатления опять же найдете, сюжетов хватает.

Генерал заинтересовался личностью штабс-капитана не только за цепкий ум и удачные действия во Франции, расчет он видел и в ином. Известный литератор, надевший голубые погоны, призван был повысить престиж ненавидимой «приличными людьми» охранки. Появление в жандармском ведомстве известного всей России поэта, путешественника в дальние страны и кумира романтической молодежи - а какая молодежь не романтична? - по мнению генерала, облик принятого им департамента облагораживало. Да и делу не помеха, известность в не связанном с розыском качестве, только в помощь, ежели этим распорядиться уметь. Оказать услугу знаменитому поэту - это ведь совсем не то, что какому-то жандарму. А в том, что из сидящего напротив кандидата выйдет толковый контрразведчик, Коттен не сомневался.

* * *

Генерал оказался прав. За четыре года Гумилев превратился в профессионала политической полиции, стихи притом писать не прекратив. После войны вышло уже два поэтических сборника, место службы он не афишировал, но и не скрывал. И если поначалу знакомые воротили нос от жандармского мундира, то после начала в России кровавых бунтов, далеко превосходящих потрясения 1905 года, отношение «приличного общества» к вчера еще презираемой охранке изменилось.

Многим представителям этого самого «общества», любившим поругивать самодержавие и посмеиваться над тупостью чиновников, революционер, студент, мастеровой или крестьянин, которому жандармы выбивали зубы на допросах, до недавнего времени представлялся априори невинной жертвой прогнившего и закоснелого самодержавия. Не за деньги ведь подпольщики работали, за идею! За свободу, за демократию! Мечтали улучшить жизнь рабочих и крестьян, которым улучшение, несомненно, требовалось, послевоенная Россия благополучием похвастаться не могла.