Ирина Кисельгоф - Пасодобль — танец парный

• Название: Пасодобль — танец парный
• Автор: Ирина Кисельгоф
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-50211-0

Выдох. Перестук каблуков. Быстрый взгляд, брошенный так, что и не поймать, — это обычный ритм Таниной жизни. Все или ничего, любить или ненавидеть — яростно стучит в ее крови, закипающей, когда рядом он — ее муж, ее возлюбленный, ее враг.

Они кружат друг вокруг друга в сумасшедшем ритме смертельного танца и, глядя в глаза партнеру, видят там только свое отражение. Они истязают себя любовью и ненавистью, ведь вся их жизнь — это страстный танец, это коррида. Только вот кто из них матадор, а кто бык?..

---

Не знаю, сколько я просидела, глядя на воду. Ее зеркальная гладь была тусклой, серебристо-серой, потом стала розоветь, как крылья маленькой городской стрекозы. Вода менялась на солнце волшебным фонарем, неся одну за другой картинки из жизни в далекой сказочной стране. Далекая, жаркая страна была раем, где Адамом и Евой были мы с мужем. Но рай придумали для другого. Там мы сказали о себе самое главное, но так и не поняли друг друга. Завалили выпускной экзамен и пошли ко дну.

Я погладила пальцами золотую монету с нашим чеканом, обвела пальцем и мой, и его профиль. Они были теплым, двойным знаком. Непохожим на нас в точности. Просто мужчина и женщина. Как терек-сайские петроглифы, наскальные рисунки многих поколений. От реалистических, более древних, до стилизованных, более поздних рисунков. В этом и был весь фокус. Сплавить индивидуальности в общем котле и родиться единым целым. Добраться до космической мандалы из зоологических останков древности. У меня этого не вышло. Мне ни к чему было браться за чужие забавы. Тавромахия — это сложный балет для профессионалов, для двух стилизованных петроглифов — мужчины и женщины, — знающих в этом толк. Первый акт балета — это неоправдавшиеся надежды и разочарование, второй — ожесточение и месть, третий — опустошение и смерть личности. У этого балета нет однозначного финала, и никто не знает, кто обреченная жертва, а кто убивает. В этом балете мало кому даруют прощение. В лучшем случае провезут мертвое тело по почетному кругу под рукоплескания публики. Я претерпела свою судьбу, так ничего и не поняв. Меня смертельно ранили уже в первой терции, мимоходом воткнув пику в самое сердце. Мне повезло. Пика с крестом в основании — это милосердие к тому, кто все равно должен умереть. А добила меня шпага, на загнутом конце которой жила ненависть моей дочери.

У меня зазвонил сотовый телефон, я машинально нажала кнопку.

— Отдыхаешь? — спросила Феоктистова.

Феоктистова работала в головном офисе, мы с ней были чем-то похожи. Лезли наверх, используя кулаки, когти, локти, ядовитые зубы.

— Вроде того.

— Подвернулось место главы нашего департамента. Пойдешь?

— Мне надо сказать спасибо тебе?

— Заверни свое «спасибо» в оберточную бумагу и подари Астафьеву. Он жаждет его потрогать.

Я рассмеялась. Мне снова предложили бродить между трех сосен.

— Ждем-с, — Феоктистова отключилась.

В моей крови забродили пузырьки шампанского. Шипя и лопаясь в моей голове. До опьянения на голодный желудок. До бесшабашности и молодецкой удали. До кровожадной радости и избытка желчи и яда в моем жале. До холодного высокомерия и сарказма. До порки шпицрутенами и жестокого веселья! Передо мной всплыло ноздреватое лицо Челищева.

— Вечный тебе половой покой! — расхохоталась я.

Я хохотала, запрокинув голову к мерклому, жаркому небу, и болтала ногами в мутной воде до фейерверков из водно-глинистых брызг.

Мне нужно было собираться в город, я мельком взглянула на свои колени. И замерла, застыла, оцепенела. До мертвящего озноба от макушки до пят. Золотой монетный чекан с нашими профилями исчез. Пропал без следа, будто и не было никогда Я оглянулась, его не было нигде. Я встала, его подо мной не было. Я посмотрела вниз, подо мной текла мутная глина, разбавленная водой. И я поняла. Это конец. Наша семья сгинула раз и навсегда. Канула в Лету. Размылась водой и разрушилась ветром до основания. Как древний город Баласагун, утонувший в тусклой желто-бурой воде.

Я ныряла в мутную глину еще и еще раз. Я глотала воздух, как больной при отеке гортани. Я ныряла до бесконечности, пока не разорвались мои легкие. Мои легкие разорвались, и я умерла, чтобы родиться заново. Совсем другой.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Примечания

1

Фаза торможения.

2

Забег с быками.

3

Заболевший энсьерро

4

Коррида.

5

Могильник.

6

Женское и мужское начало в буддизме.

7

Вид надгробия.

8

Сакральный символ и ритуальный предмет (в данном случае — в буддизме).

9

Щупальцежвала (челюсти).

10

Тот, кто убивает (исп.).

11

Матадор, имеющий право выступать с молодыми быками (исп.).

12

Изменение генотипа в условиях среды обитания.

13

Купольные культовые сооружения.

14

Команда матадора.

15

Солнечная сторона арены.

16

Плетеные изделия из нитей, виды национального японского плетения.

17

X. Миядзаки, известный японский режиссер аниме.

18

Атрибутика любимых мультгероев.

19

Здесь и далее приемы, используемые матадором в третьей, заключительной терции корриды.

20

Ярмарка (исп.).