Ольга Лебедева - Игры кавалеров

• Название: Игры кавалеров
• Автор: Ольга Лебедева
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-8189-1215-8

Верные подруги, Татьяна Ларионова и Ольга Ланская, мечтают о скором счастье. Но жизнь преподносит им немало испытаний.

Женская дружба, мужское коварство, изощренные светские забавы и азарт дуэлей — все сплелось в причудливый и запутанный клубок страстей, тайн и людских пороков. А вершина всему — баснословные сокровища русского Али-Бабы, князя Мещерского, которые достанутся в наследство той, которая пока об этом и не подозревает.

---

Она задумалась на мгновение.

— Заболенский, вот!

— Типун тебе на язык, егоза, — тут же отругала ее идущая впереди тетка, даром что была туга на ухо. Во всем, что касалось ее дражайшего племянничка, она была отменна — и зрением, и слухом, и сметкой, как мы уже имели случай убедиться. — Еще хворь какую накличешь на нашего Володеньку, с такою-то фамилией! Заболенский — это ж надо такое выдумать…

— Ну, тогда Оленский. Или просто — Ленский, — предложила взамен Ольга.

— Оленский — это лучше, — мягко сказала Татьяна. — А еще лучше — Оленькин. Верно, Владимир?

— Ну… разумеется, — пожал плечами Владимир, за что был удостоен фальшивой и приторной улыбочки Ольги. — Но пусть в романе будет больше про дам.

— А по мне, так лучше — про кавалеров, — потребовала Ланская. — Да вывести на свет божий все ваши мужские хитрости и змеиные уловки. Как вы дам вечно норовите обольстить, как распускаете хвосты перед ними. А на деле… на деле вся ваша любовь и высокие чувства — всего лишь игры. Игры кавалеров, вот! Точно кошки с мышками.

— А вы тоже хороши… — обиженно возразил Оболенский. — Уж коли написать о дамах всю правду, сударыня…

Так, весело пикируясь и перебрасываясь шуточками, они в скором времени вышли из лесу. Ветер тут задувал сильнее, и молодым людям пришлось поднять воротники, а барышням плотнее закутаться в шали. Впрочем, конец их злополучным мытарствам был уже близок.

У обочины дороги их ожидали сани с десятком самых рослых мужиков, вооруженных кто ружьем, кто пистолем, а один, самый здоровенный, сжимал в руках допотопную пищаль, хорошо, если еще только екатерининских времен. Громоздкая и изрядно проржавевшая, она, видимо, хранилась где-то в погребах Марьи Степановны бог знает сколько лет, и ее механизм давно уж пришел в негодность.

— Поедем, пожалуй, — велела тетушка. — После таких треволнений самое лучшее средство — калиновая наливка, самовар да жаркая печь. Там и расскажете доподлинно, что с вами приключилось, и откуда взялся сей мерзавец.

После чего, истово перекрестясь, она уселась в головной возок. Следом за нею в санях разместились и молодые люди, причем на сей раз ехать решили попарно: Оболенский с Ольгою, а оленин рядом с Татьяной. На последних санях уселся давешний мужик со своей горе-пищалью. Он с воинственным видом оглядывал округу и любовно поглаживал своего ржавого ветерана огнестрельных дел.

Молодые люди, единожды глянув на сего Анику-воина, разом прыснули со смеху.

— Ну, чистый Иван Грозный, — констатировал Оболенский.

— Бери выше, — возразил Оленин. — Сей муж никак не ниже Александра Македонского.

— Да какой там Македонсков! — откликнулась с головного возка туговатая на уши Марья Степановна. — Никакой и не Лександра он вовсе. Митрий это, Ушаков, мой кузнец. Здоровущий черт, подковы в руках гнет, между прочим, — с гордостью прибавила она.

— Что ж он: кузнец — а оружие заржавлено? — еле удерживаясь от смеха, с притворной строгостию молвил Владимир.

— И то верно, — позевывая от недосыпу, откликнулась тетка. — Надо будет велеть ему подремонтировать. А то не ровен час — вон какие нынче у нас страсти кипят! Батюшки святые угодники…

Так под ленивый разговор и шуточки молодые люди понемногу задремали. А сани бежали по заснеженной дороге все быстрее, конские гривы развевались на ветру, и лишь метель упорно норовила догнать уставших героев будущих сентиментальных романов. Ей удалось это, лишь когда впереди показалось Тюленево.

12. ИСТОРИЯ ЖЕНОУБИЙЦЫ

— Помню, я сразу усомнился во всей этой истории с чудесным спасением нашей Таник, когда впервые услышал от нее — при нашей столь неожиданной встрече в замке! — имя этого Орлова — так витиевато начал Владимир свой рассказ. — Я ведь, признаюсь, его и прежде слыхал, да все никак не мог вспомнить — в какой же именно связи?

К тому времени все уже воротились в Тюленево и успели воздать должное и ароматному жасминовому чаю — гордости старой помещицы, и пирогам да яблочным расстегаям, которые в имении пекли круглый год, благо яблочные запасы в кухонной кладовке сроду не иссякали. Лишь мужицкое войско задержалось, потому что не всем хватило саней. Навстречу им были высланы из имения телеги, а каждому из воинов обещаны были чарка водки и пятак серебром — за усердие. А молодых людей Марья Степановна усадила отдыхать да потчевать.

Отчество у Чижовой было как есть не дворянское, и тому досужие сплетники уже давно придумали простое объяснение, нередкое в ту пору в России. Будто бы происхождение ее было совершенно низкое: приглянулась красавица-селянка старому барину, дал он ей вольную, да и обженились они. А спустя три года старый барин помер. Но к тому времени бывшая крестьянка, а ныне новоиспеченная барыня крепко держала в руках все хозяйство покойного супруга и славилась на всю округу рачительностью и разумностью в делах. А под старость и дворянство выправили — тут уж петербургский дядя расстарался, подсунул в нужное время нужному вельможе должным образом составленные бумаги.

Так ли это было или лгали злые языки, Владимира это никогда особенно не интересовало. Он нежно любил свою тетушку, ласково звал «сестренкой» по-немецки, а та в племяннике просто души не чаяла.

Теперь молодые люди наслаждались покоем и теткиным хлебосольством, а сама Марья Степановна с умилением слушала племянничка, мало что понимая в нынешних светских хитростях.

— В бытность мою в университете приехал в Геттинген австрийский высокий чин, при их эрц-герцоге чиновник по особым поручениям. И на одном из приемов, в тесной компании поведал прелюбопытнейшую историю. Чиновник тот был чрезвычайно сведущ в финансовой части и потому ведал особо приватными делами, касаемыми благополучия всей Австрии. От него я впервые и услышал о сём кавалере Гименея.

Все началось с внезапной смерти тирольской баронессы фон Мекк, совсем недавно вышедшей замуж за молодого красивого француза, по слухам, чуть ли не маркиза, обедневшего в пору парижской революции. Спустя три месяца счастливого брака баронессу по возвращении из венской Оперы постиг внезапный сердечный удар, когда она принимала ванну. На теле покойной не было найдено ни единого следа насилия, баронесса попросту утонула. Молодой муж был безутешен и не мог от горя рассказать ничего вразумительного. А спустя две недели исчез.

Уже потом обнаружилось, что баронесса весь свой капитал переписала на маркиза. А тот и был таков, прихватив немалое наследство.

Случай сам по себе, может, и не привлек бы внимание австрийской тайной полиции, если бы не аналогичный случай, на сей раз с женщиной низкого происхождения. В Зальцбурге, второй музыкальной столице державы, овеянной славой вдохновенного Амадеуса Моцарта, тамошнему архиепископу доложили, что утонула некая певичка из его придворной капеллы. Велено было провести дознание, и тут выяснилось, что с дамочкой беда приключилась в собственном доме, в бронзовой ванне, подаренной ей мужем, русским князем, влюбленным в нее без памяти. История была подобна венской, совпали даже мелкие детали, и опять — ни следа на теле покойной!

— Коли бы он их топил, барыни отбивалась бы, — безапелляционно молвила тетка. — Хоть какой синячок али кровоподтек на ножке непременно обнаружиться должен был.

— Непременно, — подтвердил Оленин.

Ольга же с Татьяною испуганно переглянулись, однако любопытство взяло верх — слушали далее уже с удвоенным интересом.

Так или иначе, дознание не дало результата, а «князь» в скором времени уехал. И лишь потом оказалось, что певичка была не прямою, зато единственной наследницей главы магистрата в Инсбруке. Когда вся немного улеглось, русский вдовец посетил сей альпийский курорт, предъявил права наследования — благо все бумаги были выправлены женою на него сразу после свадьбы, и был таков.

Тут уже запахло намеренным мошенничеством. Однако чиновник, рассказавший всю эту историю, потерял следы русского «француза». Тем более грянула война с Наполеоном, и в Европе вновь запахло порохом.

Скорее всего, напоследок предположил австриец, брачный аферист, ежели не сказать больше, скрылся у себя на родине, в России. А фамилия его была, кажется, Орлов.

Чиновник так живописно описал внешность преступника, что она буквально впечаталась в память Владимира. Чрезвычайно заинтригованный всей этой мрачной историей, хотя, понятно, более, из научного интереса, он решил проделать эксперимент, дабы дознаться, каким же образом муж топил своих богатых жен.

— Один из моих коллег по кафедре, урожденный геттингенец, вызвался быть подопытным кроликом. Мы поместили его в ванную, после чего всей компанией приятелей — целых пять человек, поочередно пытались утопить бедного Курта.