Юна-Мари Паркер - Влечения

• Название: Влечения
• Автор: Юна-Мари Паркер
• Издательство: «Фирма «Издательство АСТ»
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-03938-3

Внезапная смерть великосветской красавицы повергла в шок гостей роскошной вечеринки. Что это — несчастный случай? Трагическое стечение обстоятельств или хладнокровное, тщательно спланированное убийство? Молодая журналистка начала собственное расследование и оказалась втянутой в лабиринт преступлений, лжи и интриг, неистовых страстей и губительных влечений, в опасную игру, в которой нельзя доверять до конца никому — даже мужчине, которого любишь...

---

— Подходите, подходите! — восклицал сэр Эдвард. Он воздавал должное выпивке на протяжении всего вечера и уже нетвердо держался на ногах. — Осталось две минуты! Все наполняем бокалы! Скорее!

В этот момент в комнату торопливо вбежала Марисса. Красивое лицо ее было смертельно бледным, в широко раскрытых глазах застыл страх. Она бросилась к сэру Эдварду и, дернув его за рукав, стала что-то быстро говорить ему, но он не обращал внимания. Сэр Эдвард был весел и беззаботен. Он высоко поднял свой бокал с шампанским, в глазах горело безудержное веселье. Сэр Эдвард отвернулся от девушки, чтобы обняться с одним из гостей. Громко смеясь, они по-дружески хлопали друг друга по спинам. Увидев это, Марисса, закрывая рукой рот, словно пытаясь сдержать рыдания, выбежала из комнаты.

Едва она скрылась в смежной с гостиной библиотеке, как старинные часы в холле пробили полночь и по дому раскатилось эхо звонких курантов. Сэр Эдвард вновь поднял бокал и громогласно, перекрывая общий шум, воскликнул:

— С Новым годом, друзья, с наступившим Новым годом всех вас!

А в следующее мгновение Ребекка услышала дикий, душераздирающий женский крик. Этот крик был исполнен такой муки и такого ужаса, что Ребекку будто парализовало. Ноги вросли в толстый ковер, дыхание перехватило. Руки, державшие фотоаппарат, бессильно опустились, и камера сиротливо повисла на шее.

Гости стали встревоженно переглядываться, лица многих исказил безотчетный страх. В комнате воцарилась гробовая тишина. Мимо затуманенного взора Ребекки проплыл неясный силуэт сэра Эдварда. По его лицу разлилась бледность. А затем тишину взорвал его крик:

— Что случилось?!

Гости словно очнулись, и в комнатах зазвучал разноголосый хор:

— О Боже!

— Марисса выпала из окна!

— Господи, как это могло произойти?!

— Поскользнулась!

— Упала!

— Ее столкнули!

— Это был несчастный случай!

— Звоните в «скорую»!

— Звоните в полицию!

Ребекка стала проталкиваться сквозь плотную толпу тотчас протрезвевших гостей в библиотеку, и вскоре ей это удалось. По комнате гулял морозный ночной воздух. Окно было распахнуто, и возле него, потрясенно глядя вниз, уже стояли несколько человек, точно в ожидании того, что ужасное зрелище вот-вот пропадет, исчезнет с глаз долой.

За окном мерцали праздничные ночные огни Манхэттена, а четырнадцатью этажами ниже, на тротуаре, раскинув руки, недвижно лежала Марисса Монтклер.

По ликующему Нью-Йорку прокатилась волна новой надежды, над крышами домов пролетел праздник, похмелья еще не начались, и торжественные обещания, сделанные по случаю Нового года, еще не были нарушены. И посреди этого веселья на одном из самых ярких званых приемов вдруг оборвалась жизнь загадочной юной красавицы…

Ребекка машинально нащупала висевший на шее фотоаппарат и принялась быстро щелкать кнопкой.

— Ну, здесь? Вы в порядке? — спросил Джерри Рибис, молодой человек, с которым Ребекка познакомилась на вечере. Он прижал свою машину к тротуару перед бывшим складом, переделанным в жилой дом. У Ребекки тут располагалась квартира.

На дворе было около четырех часов утра.

— Конечно. Спасибо, что подбросили до дома, — отозвалась она. Губы ее тронула благодарная улыбка. — В такую ночь такси в Нью-Йорке не поймаешь. Я собиралась ехать на метро.

— На метро?! — пораженно воскликнул он. — Побойтесь Бога! В метро слишком опасно! — Он взглянул на старые дома, тянувшиеся вдоль улицы, на которой она попросила его остановиться. — Незнакомые места. Это так называемая «Треуголка», насколько я понимаю, не так ли?

Ребекка улыбнулась через силу, преодолевая накатившую на нее смертельную усталость. Этот приятный молодой человек, представившийся ей на вечере адвокатом, наверняка обретался где-нибудь в Верхнем Ист-Сайде Манхэттена, обслуживал клиентов с Саттон-плейс и Бикмэн-плейс и привык вращаться в «приличном обществе».

— Да, — кивнула она. — «Треуголка». То есть треугольник ниже Канал-стрит. Кстати, популярное теперь местечко, даже модное. Бутики, рестораны, картинные галереи и так далее…

— И вы живете на этом складе? — с искренним любопытством в голосе поинтересовался Джерри.

— Ага. Два года уже. Мне очень нравится то, что здесь нет высоток. Шестиэтажка тут — уже небоскреб. — Придерживая рукой болтавшуюся на груди фотокамеру, она отперла дверцу машины и вышла на тротуар. — Спасибо еще раз, что подвезли.

— Странная и жуткая ночь выдалась, не правда ли? — пробормотал Джерри, также выходя из машины и провожая ее до подъезда. — У меня такое ощущение, что со вчерашнего дня минуло лет десять, не меньше.

Ребекка кивнула:

— Точно. Я эту ночь, наверное, никогда не забуду.

— Да, такое не забывается… — Он задумчиво нахмурился. — Так была молода…

— Слишком молода, — лаконично проговорила Ребекка и попрощалась с адвокатом.

Она поднялась по скрипучей лестнице на третий этаж и осторожно, стараясь не поднимать шума, отперла дверь. Оставалось надеяться, что ее соседка Карен Россини не проснулась. Сама же Ребекка спать уже сегодня не могла. Ужасные события, свидетельницей которых она только что стала, прочно засели в голове, не давая расслабиться, и то и дело невольно всплывали в сознании, прокручиваясь перед глазами снова и снова, словно по видео: истошный вопль Мариссы, мертвая тишина в гостиной, а затем хаос, суматоха — ад кромешный…

Пробравшись на цыпочках в кухню, Ребекка поставила себе кофе. Раз уж нынче ей не спать, она решила проявить пленки, отснятые на вечере. Правда, прибывшей полиции она сказала, что вряд ли ее снимки что-то прояснят по поводу случившегося несчастья. Да, именно так это все называли в доме — несчастьем. Когда приехали полицейские, никто уже не кричал, что «Марисса выпала» и «Марисса погибла».

Пока кофейник тихо гудел над ухом, Ребекка сидела, задумавшись, и невидящим взором смотрела в одну точку. Ей вдруг вспомнился Брайан Норрис и то, как он повел себя там, в доме. Стал всем распоряжаться… «Сэр Эдвард удалился в спальню… Шок, сами понимаете, — почти заговорщическим тоном бубнил он. — Ужасное несчастье, просто ужасное!..» Он переходил от одной группы гостей к другой, успокаивая людей, ободряюще похлопывая их по плечам и спинам, обмениваясь рукопожатиями. «Насколько я понимаю, никто из нас ничего толком не видел, не правда ли? Думаю, что не стоит превращать все это в затяжное расследование: все мы занятые люди, у всех забот полон рот, вы согласны? И чем меньше мы будем болтать… Разве я не прав? Зачем нам лишние проблемы на свою голову?..»

Пока все ждали полицию, кое-кто из гостей потихоньку выбрался из дома. Через черный ход. Некоторые даже оставили в прихожей верхнюю одежду. «Крысы, бегущие с тонущего корабля… — подумала Ребекка. — Близится момент истины, и сэр Эдвард вскоре узнает, сколько у него настоящих друзей».

…Ожидая, когда сварится кофе, Ребекка перешла во вторую спальню, в которой она оборудовала себе проявочную. Обычно Ребекка посылала отснятые цветные пленки на проявку и печать в фотолабораторию, но с черно-белыми любила работать сама. На сегодняшний вечер у сэра Эдварда она захватила восемь кассет тридцатипятимиллиметровой пленки по тридцать шесть кадров каждая. Таким образом, в общей сложности у нее должно было получиться около двухсот девяноста снимков. И у Ребекки теплилась надежда на то, что среди этого количества окажется два-три кадра, которые прольют свет на случившееся в доме сэра Эдварда.

— Это ты, Ребекка? — вдруг раздался за спиной тоненький голос.

Ребекка вздрогнула и круто обернулась.

— Боже, Карен! Ты меня до смерти напугала! Нельзя же так подкрадываться к людям!

В дверном проеме застыла фигурка соседки, подслеповато щурившейся на свету. На Карен была длинная, до колен, синяя футболка с мордочкой Микки Мауса на груди. Ее мелированные темные волосы с несколькими светлыми прядями спутанным облаком спадали на плечи.

— Прости, я тебя разбудила! — с извиняющейся улыбкой добавила Ребекка.

Карен по-детски зевнула и оперлась плечиком о дверной косяк.

— Да ладно, чего там… Я, собственно, недавно легла. А ты-то почему до сих пор на ногах?

Ребекка аккуратно разложила на полочке кассеты с отснятыми пленками.

— Буду проявлять, но сначала должна проглотить чашку кофе. Составишь компанию?

Карен склонила голову набок и, сонно нахмурившись, задумалась. Наконец ответила:

— Ага, почему бы и нет? Все равно мне уже не заснуть, наверное.

Они перешли в залитую ярким светом маленькую кухоньку и взобрались на высокие круглые табуретки перед узкой барной стойкой, на которой всегда готовили себе и ели. Крепкий аромат кофе быстро распространился по комнате. Ребекка разлила напиток по двум большим чашкам с узорами из красных маков.