Артем Корсун - Лики Поднебесной

• Название: Лики Поднебесной
• Автор: Артем Корсун
• Жанр: История
• ISBN: 978-966-03-5026-7

Поднебесная… Так с древности именовали свою страну китайские властители, подразумевая, что только Китай и может претендовать на гордое звание империи, а они сами — на сан верховных владык мира. История Поднебесной насчитывает более пяти тысяч лет, и за это время в ней накопилось множество тайн и загадок, начиная с находки костей синантропа и заканчивая секретами Запретного города в Пекине. Безусловный интерес читателя вызовут и другие материалы, помещенные в нашей книге, будь то рассказ о таинственных гуннах, сумевших преодолеть Великую Китайскую стену, или повествование о «пилюлях бессмертия» даосских монахов.

---

Конфуцианские трактаты не уставали подчеркивать, что упадок Ся начался, когда императоры стали пренебрегать своими жреческими обязанностями и, в частности, ошибаться в составлении календаря.[15] В результате правитель области Шан по имени Ли поднял восстание против нарушившего свои обязанности императора из династии Ся и основал собственную династию.[16] Впрочем, у этой династии есть и другое название — Инь. История двойного имени этой династии довольно любопытна. «Инь» («темная») ее впервые в истории назвали преемники — чжоуские правители. Весьма вероятно, что во времена Чжоу и позднее таким образом подчеркивали ее темное, злое начало. Хронисты-конфуцианцы очень не любили династию Шан-Инь: вполне возможно, что шанский двор был местом формирования даосизма, и именно поэтому история этой династии так пострадала от конфуцианских историков. Однако существует и другое объяснение. Вполне возможно, что тела шанцев имели несколько иной цвет, нежели у жителей долины Хуанхэ: их кожа была темнее, нежели кожа коренных китайцев. Но поскольку слово «инь» имеет второе значение — «луна», кожа шанцев могла быть, напротив, светлее, чем кожа «настоящих» китайцев.

Если сравнить два независимых китайских источника, то годы правления императоров Шан-Инь в них не совпадают. Тем не менее ученые практически единодушно считают ее первой исторически достоверной династией. Они утверждают, что династия Шан-Инь контролировала восток долины Хуанхэ в XVIII–XII вв. до н. э. (по другому источнику: начало XVI — середина XI вв. до н. э.). Лучше известен историкам поздний период истории Шан-Инь, когда столица империи располагалась близ современного города Аньяна. В конце 1920-х гг. здесь нашли городище и могильники шанского времени. При раскопках был обнаружен огромный архив гадательных костей, расшифровка которых дала специалистам материал необычайной ценности — это были древнейшие китайские письменные тексты. Однако каких-либо сведений о том, что же представляла собой эта древняя династия до того, как столица империи была перенесена в Аньян, ученые не обнаружили.

Более десятка императорских гробниц в Аньяне поражают размахом погребений: рядом с царственным покойником и многими сотнями сопровождавших его на тот свет сподвижников, жен и слуг были обнаружены великолепные изделия из бронзы, камня, кости и дерева (оружие, украшения, сосуды с многофигурными композициями и богатым орнаментом), боевые колесницы с тонкими и прочными колесами со множеством спиц, а также запряженные в эти колесницы боевые лошади.

Именно с этими колесницами связана одна из загадок династии Шан-Инь. Дело в том, что в период Яншао в Китае не было ни колесниц, ни повозок, ни просто колес. Возможно, что это было связано с культом Солнца, которому поклонялись народы Яншао. Единственным исключением был гончарный круг, но его появление, видимо, было связано с тем, что сама работа гончара считалась священнодействием, а обжиг в печи глиняной посуды напоминал в какой-то мере палящие лучи солнца. Не было в период Яншао и одомашненной лошади, ведь ближайшим районом обитания диких лошадей были степи Зауралья.

А вот боевые колесницы вообще неизвестны у окружавших Китай кочевников. Историки отмечают, что подобные колесницы известны за десятки тысяч километров от шанского Китая — в Анатолии (современная Турция), их использовали современники Шан-Инь митаннийцы и хетты. Сама форма боевых колесниц настолько близка по форме ближневосточным, что иногда китайские колесницы считают их точной копией. Поэтому некоторые исследователи даже предполагают, что династия Шан была основана ариями (индоевропейцами), совершившими гигантский по своему размаху бросок с Ближнего Востока в долину Хуанхэ. Впервые об этом заговорили накануне Второй мировой войны немецкие исследователи, однако позднее их выводы были поставлены под сомнение китайскими археологами.

Насколько справедлива эта гипотеза? Действительно, ариям принадлежит приоритет в одомашнивании лошади. Трудно не согласиться и с утверждением, что боевая колесница является арийским изобретением. О боевых колесницах индийских богов мы знаем из ведических трактатов. Но являются ли колесницы в аньянских гробницах достаточным основанием для того, чтобы считать всю династию Шан-Инь арийской? Навыки ухода за лошадьми и управления боевыми колесницами не являются исключительно арийским умением. После того, как хетты и митаннийцы на своих боевых колесницах завоевали Анатолию и верховья Тигра и Евфрата, боевыми колесницами пользовались и ассирийцы, и вавилоняне, и египтяне. Вспомним, что на боевых колесницах воевали с врагами и охотились в дельте Нила египетские фараоны с такими неарийскими именами, как Рамзес и Аменхотеп. На стеле, посвященной победе над хеттами в Кадешской битве, Рамзес II изображен поражающим врагов как раз на такой колеснице. Более того, антропологи единодушны — скелеты императоров и ближайших подданных, погребенных вместе с императором, — однозначно монголоиды, по облику близкие к современным китайцам, обитающим в окрестностях Аньяна и севернее его. Арийский миф в очередной раз оказался дутым.

Современные научные представления действительно допускают, что ряд арийских племен мог попасть в Китай в луншаньское время, когда впервые на территории Китая появляется домашняя лошадь. Колесницы того времени еще не обнаружены, но вполне возможно, что как раз тогда они и появились в Китае. Луншаньские традиции, как мы уже говорили, были сильны в шанское время, но и луншаньские, и шанские погребения представлены исключительно монголоидами, а значит, несомненная арийская примесь в луншаньской культуре была незначительной, хотя такое арийское изобретение, как колесница, было усвоено китайцами. Также указывает, по мнению некоторых исследователей, на якобы арийское происхождение шанской династии стилистика изображений на шанской бронзе. Она действительно напоминает присущий историческим скифам «звериный стиль». Но вот только скифы впервые увидели боевые колесницы, когда на них напал в середине 1 тыс. до н. э. персидский царь Дарий. А боевые колесницы попали в войско Дария после того, как он завоевал Ближний Восток, где боевые колесницы действительно были очень популярны. Интересно и другое несоответствие — скифы никогда дальше Алтая не продвигались, а на территории Азии восточнее Алтая колесного транспорта никогда и не было, кроме как в самом Китае. Да и на самом Алтае речь идет не о боевых колесницах, а о двух-, реже, четырехколесных повозках кочевников.

Есть и другой аргумент против арийского происхождения шан-иньцев. У ариев не было развернутого культа мертвых. Так, иранские племена вообще старались отгородиться от мертвых, они клали тела своих покойников на особые ритуально нечистые «башни молчания» и оставляли их птицам-падальщикам. Арии Индии и Европы кремировали покойников, также считая, что мертвецы вредят миру живых. Погребения жен, еще реже слуг арийского вождя известны, но они связаны скорее с развитием рабства, поскольку встречаются в то же время и у неарийских народов. Напротив, сама идея того, что покойный правитель, находясь в гробнице, помогает живым, довольно часто встречается в культурах Средиземноморья, например, в Древнем Египте, вся жизнь которого была пронизана необходимостью обеспечения загробного существования. Но опять-таки нет никаких свидетельств о контактах египтян и китайцев в те далекие годы, и уж конечно у египтян никогда не было гадания по лопаткам жертвенных животных. К тому же заупокойные верования китайцев существенно отличались от верований египтян. Для китайских императоров важным было сохранение своего земного существования при помощи волшебной «пилюли бессмертия», тогда как египтяне стремились обеспечить себе вечное счастливое посмертие. И даже жизнь умерших императоров в аньянских гробницах была полной аналогией земного существования, поэтому требовалось присутствие при дворе мертвого императора всех, кто был мил ему при жизни. Не было, конечно, у египтян и практики умерщвления слуг и придворных умершего фараона. Поэтому можно говорить лишь об отдаленных аналогиях между этими двумя великими культурами.

Не доказывается арийская теория и на лингвистическом уровне. В то время как некоторые лингвисты находят параллели между языком сменившей Шан династии Чжоу и индоевропейским, сравнение, к сожалению, с шанским языком невозможно — от Шан сохранились лишь надписи на костях, тогда как от Чжоу сохранилась рифмованная книга песен «Шицзин».[17] Есть и более простое объяснение арийского влияния на позднюю империю Шан и Чжоу. Дело в том, что к западу от Чжоу в эпоху Шан жило индоевропейское племя тохаров. В 1966 г. историк Э. Паллиблэнк предположил, что именно это племя могло быть посредником между Китаем и западной цивилизацией.

Но все-таки даже происхождение Шан-Инь до сих пор остается загадкой. Согласно общепринятой среди китайских историков версии, племена Шан пришли из северных районов Центрального Китая.