Евгений Новиков - Снежный мальчик

• Название: Снежный мальчик
• Автор: Евгений Новиков
• Жанр: Юмористическое фэнтези

«Снежный мальчик» – это роман-фэнтези, события которого поначалу разворачиваются в обычной жизни, но затем переходят в фантастический мир. Герой романа попадает в водоворот невероятных приключений, подвергается разным опасностям, преодолевает немало препятствий, чтобы найти свое сердце, похищенное ведьмой.

---

– Смотри! – громко и властно воскликнул Бешеный ключ, и земля стала стеклянной.

Ром вздрогнул и почувствовал, что плывет над этой стеклянной, мерцавшей зеленым светом землей. Мальчик стал туманом, и под ним расстилались разверзнутые неведомые дали.

Сразу же под стеклянной коркой Ром увидел кружащийся рой бесплотных теней. Они были похожи на людей грядущих поколений. Но мальчик понял, что это тени тех, кто уже прошел свой земной путь. Бледные лица смотрели вверх из-под земли незрячими глазами. Ночная мгла, застилавшая поверхность планеты, была слишком ярка для их глаз, утративших зрачки. Как крутит головой в дупле ошеломленная сова, когда в ночной лес ударит молния и яркое пламя, разрастаясь, захрустит в сухом валежнике, так и они в бессильной надежде распахивали глаза, силясь разглядеть хоть что-нибудь и хоть что-нибудь понять. Они тянули вверх руки, но руки не достигали стеклянной корки, словно натыкаясь на невидимую преграду.

И за этим роем теней в глубине земли разворачивался и кружился один бесплотный рой за другим. Разверзшаяся бездна напоминала жерло невероятных размеров вулкана. И оно заканчивалось… Чтобы получше разглядеть, чем именно оно заканчивалось, Ром попытался приникнуть к стеклянной корке и не смог этого сделать. Но странное дело – мальчик все-таки видел, что таится на той недосягаемой и нескончаемой глубине, хотя при этом не мог дать себе отчета в увиденном. Взгляд его теперь существовал как бы сам по себе, он не порождал и не пробуждал мысли. Он был бесполезен, как был бы бесполезен для лугов ливень, если бы проливался из туч не на них, а в небо.

Черный водопад вдруг хлынул в глубине из-за расселины, и в низвергающемся потоке мелькнул белый лепесток лодочки. Тени ушедших людей разом прильнули к стенкам, обнаружив змеившуюся по ним дорогу.

"Где же ведьма?" – думал мальчик, впиваясь взорами в цепенеющие тени. Но ни в одной из них не угадывались черты Алины.

В далекой глубине сверкнула искра, и сияющая белая птица с глазами, сотканными из голубых огней, медленно поплыла вверх. Она махнула крылом, и тени, как пузырьки раскаленной смолы, задрожали на черных стенах подземелья. "Теперь они все одинаковые, – думал Ром, – и мне никогда не узнать среди них ведьму".

Мутный, как рыбий пузырь, шар плыл внизу. В нем находился еще один шар. И в этом втором шаре двигались две человеческие фигуры. Ром узнал в них раскосую девицу и курчавого парня. "Неужели они умерли?" – удивился мальчик. И откуда-то к идущим в шаре протянулась белая рука, бесконечная и бесплотная, как угасающий в конце дня край неба. Рука коснулась оболочки первого шара, и где-то, но не под землей (мальчик был почему-то в этом уверен), посыпались искры и занялся пожар. Ром услышал, как весело затрещал огонь и зашипел, закапал горящий пластик.

И исчезла рука, и пропали шары с раскосой девицей и курчавым парнем. А подземная ширь как бы разрослась в ширину и глубину. Со всех сторон на Рома, который расползался туманом, дохнуло холодом. Послышался гул, и где-то далеко-далеко внизу, но притом, как бы совсем рядом замелькали сонмы новых теней. Они перемещались по тусклым бесконечным лабиринтам, с косых стен которых, чавкая, стекала грязь. Синие вздувшиеся лица с клокотанием пронеслись мимо, волоча за собой длинные распоротые оболочки, служившие прежде телами. За ними с пронзительным охотничьим визгом пронеслось несколько крылатых существ. Существа сгинули в багрово-черном пространстве, и оттуда тотчас же с железным стуком посыпалось и покатилось что-то быстрое, округлое. Что это было, мальчик разглядеть не успел, потому что стены лабиринтов стали разваливаться на куски и крошиться. Причиной этого была шляпка – так поначалу показалось Рому – огромного подсолнуха, пробивавшегося вверх. Но то были не подсолнух, и не семечки, а ушедшие люди. Тесно прижавшись друг к другу, они наполняли эту "шляпку", сокрушавшую подземные лабиринты и заполнявшую багрово-черные пространства. Ром всматривался в лица ушедших людей. И, хотя все они были такие разные, он видел лишь одно лицо, имя которому Оцепеневшее Отчаяние. Зеленые листья огня окружали его, а красное тело змеи служило ему стеблем. Оно продолжало восхождение, а сверху на него уже нацеливала клюв птица с закрытыми глазами.

И когда она открыла глаза, стеклянная земля ослепла.

Глава IV Превращения

– Как все-таки хорошо иметь сообразительную голову и при этом крылья, – вкрадчиво улыбаясь, говорил Бешеный ключ. – Если бы мне сказали: выбирай то или другое, я несомненно выбрал бы голову. А потом – крылья. Конечно, меня бы тут же упрекнули в непорядочности… Сказали бы: так нельзя выбирать… Но сообразительная голова быстро бы сообразила, как уладить это маленькое недоразумение. Нашла бы веские доводы в пользу того, что и такой выбор возможен, примеры разные привела бы… И все бы, в конце концов, уладилось к общему удовольствию. – Бешеный ключ ухмыльнулся. – Да, всегда нужно сначала выбирать голову. Ведь только она в силах догадаться, что самый обыкновенный и на вид безобидный туман иной раз может полыхнуть похлеще керосина. А без крыльев не улетишь вовремя в безопасное место. И пусть мои крылья не такие большие и могучие, как у некоторых моих сородичей, но что бы я без них делал?! Сгорел бы, как спичка! Кстати, Ромульдино, как ты себя чувствуешь? – куражась, продолжал Бешеный ключ. – Готов биться о заклад, тебе удалось разглядеть ведьму среди ушедших людей. Ведь не стал же бы ты полыхать просто так, забавы ради?! Что, отдала она твое сердце? Ну-ка, покажи, я хочу на него полюбоваться! Должно быть, оно совершенно необыкновенное, если ради него ты готов был лезть в пекло.

Ром сидел на тротуаре городской улицы, прислонившись спиной к каменной стене. Было светлое летнее утро, обещавшее теплый денек. Немногочисленные прохожие, не замечая Бешеного ключа и снежного мальчика, шли по своим делам, а некоторые просто прогуливались, занятые беззаботными – под стать утру – мыслями. Однако же внимание всех проходящих неизменно привлекали обуглившиеся балки, торчавшие на противоположной стороне улицы из загустевшей пожарной пены. Действительно, странно и как-то неожиданно смотрелись следы этого пожарища среди благополучных и, как на подбор, опрятных домов.

– Табачная лавка сгорела, – сказал Бешеный ключ, махнув носом в сторону сгоревшего строения. – Еще ночью. Неподалеку как раз проходила та парочка – скипидар и этот… ну, курчавый сосуд. Шли они, значит, шли в направлении ее дома, а лавка возьми да и загорись.

– Они погибли? – спросил Ром.

– С чего это ты взял, что они погибли?! – Бешеный ключ подпустил нотки удивления в голос. – Насколько мне известно, оба живы и здоровы. И век им здравствовать.

– Я видел их среди ушедших людей. К ним протянулась белая рука, и посыпались искры.

– Это короткое замыкание в лавке случилось. Вот она и сгорела. Так решили пожарные.

– А чья это была рука? – спросил мальчик.

– Да мало ли чья, – неопределенно хмыкнул Бешеный ключ, и с его лица вслед за проехавшим по улице голубым "Мерседесом" бесшумно соскользнул летучий глаз. – Может, бабушки сосуда, а может, его прабабушки или прадедушки. Захотели от родственничка опасность отвести, вот и устроили пожар в лавке. Эх, сколько первосортного табака погублено!

– Но для чего им нужно было пожар устраивать?

– Как для чего?! Чтобы ценой одного испорченного вечера обустроить потомку другие вечера. Ведь сосуд, провожая плутовку, весь уже сомлел от любви к ней, в глазах – звезды, идет, едва не спотыкается. Руку и сердце предлагать надумал. А тут на тебе – пожар! Такая незадача! Сирены, шланги, люди в касках вопросы разные задают. Их, видите ли, интересует, отчего это лавка вдруг загорелась. Возможного злоумышленника ищут. Тут уж сосуду, понятное дело, не до любви стало. Декорации сменились, и вечер благополучно расстроился. Заботятся ушедшие о живых. Особенно поначалу… – Бешеный ключ не договорил, потому что из-за поворота улицы красной стрелой вылетел спортивный автомобиль.

Едва касаясь полотна дороги, автомобиль пролетел мимо, и на его антенне… на его антенне плавно покачивался Бешеный ключ. Ему хватило доли мгновенья, чтобы уцепиться за нее, предварительно подхватив мальчика под мышку.

– Думаю, что тебе необходимо немного развеяться. Такие ночи редко выпадают смертным при жизни, – пояснил свой столь неожиданный поступок Бешеный ключ. – А что может быть приятнее, чем промчаться с ветерком по столь живописному городку!

Городок, по улицам которого летел автомобиль с двумя странными фигурами, развевавшимися на гибкой антенне, и вправду был чрезвычайно живописен. Бирюзовые, желтые, голубые домики, ласкаемые неярким утренним солнцем, диковинной лентой мелькали в зелени листвы. Воздух был так прозрачен, что чудилось – протяни руку и коснешься медленно-величавого изгиба горной гряды, возвышавшейся слева над городом. И ощутишь в ладони прохладу каждого ее камня, и – свободный и упрямый стук соков, бегущий по темно-зеленым стеблям трав, накрывших предгорья. Справа внизу, за потоками трепещущей листвы, рассеченными причудливыми крышами и белым фейерверком колоннад, лежало море, полное золотого огня.