Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1994 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №06 за 1994 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Прочая научная литература

---

— Ты, значит, еще одного связного отправил, а обещал ничего подобного не делать, не сообщив мне.

— Твои заключения быстры, как утренний ветерок, — ответил чибча и улыбнулся. — Я счастлив быть твоим слугой.

— Отвечай мне! Это ты послал пропавшего индейца?

— Ты уже ответил на свой вопрос, сеньор.

— Я же тебе запретил посылать сообщение. Ты совсем не думаешь о своей жизни!

— Можно ли думать о своей жизни, если стоит вопрос о жизни целого народа?

Чибча был неисправим. Зачем, собственно, Фернандо тратит так много сил, чтобы пояснить Чиме смысл и цели их похода, если тот ничего, ну совершенно ничего не хочет понимать! Начать опять сначала? Но многого ли он достигнет, если эта игра противоречивых представлений будет продолжаться без конца?

Могут ли попытки Фернандо доказать чибче благопристойность предпринятого похода? Он же ничему не верит! Впрочем, и действительно все происходит совершенно не так, как Фернандо пытается представить. Господству языческого вождя неотвратимо придет конец, если он не захочет быть вассалом христианского императора и не примет христианскую веру для всего своего народа. Стало быть, все, что делает Чима, справедливо? Но ведь с другой стороны... А, к черту!

Кесада направил головную группу на противоположный берег в дебри сельвы, чтобы загодя прорубать для колонны дорогу в зарослях. Вечером перед выходом всей экспедиции люди головной группы вернулись. Проделывая просеку в лесу, они достигли реки, о которой рассказывал речной разведывательный отряд, и обнаружили подходящий брод, вблизи которого, правда, как и повсюду в местных реках, водилось великое множество кайманов.

Это обстоятельство не могло быть основанием для особой тревоги, и на следующий день колонна свернула палатки и перебралась на другой берег.

Опять потянулись дни, полные тревог. Колонна медленно продвигалась в юго-западном направлении и наконец вышла к какому-то мелкому равнинному озеру, простиравшемуся на юг примерно на две мили. В воде на отмелях стояли многочисленные стаи грациозных розовых фламинго. Они испуганно улетели. За ними скрылись попугаи, пожиратели дикого перца.

— Это примечательно, — сказал командующий, — звери и птицы нас боятся, значит, здесь на них кто-то охотится.

Прежде чем кто-нибудь успел ему ответить, они услышали выстрел вдали. Выстрел из ружья? Здесь, в лесу? Вот еще один, и еще.

— Это может быть только капитан Торнильо! — воскликнул радостно Кесада. — Он расположился где-то здесь поблизости и сейчас, видимо, развлекается охотой.

Через несколько часов пути впереди послышались возбужденные крики, раздались выстрелы. Там, казалось, в самом разгаре шел бой. Кесада вытащил меч из ножен, и всадники бросились вперед через труднопроходимые заросли и болотистые низины. Если их товарищи с кораблей вынуждены вести бой, то надо быстрее идти им на помощь.

И действительно, совершенно неожиданно выскочив из зарослей, они ворвались в самую гущу пестро раскрашенных, размахивающих копьями индейцев. Эффект неожиданности был полным. Туземцы, не видевшие еще никогда всадников, побросали свое оружие и очертя голову бросились врассыпную в лес.

И вдруг из травы поднялся человек. Вся одежда на его истощенном теле была разодрана в клочья. Заострившийся нос и всклокоченная борода придавали его облику что-то птичье. Он держал в руке мушкет и смотрел на всадников с выражением беспредельного удивления. Наконец он взмахнул ружьем и закричал неестественно высоким голосом:

— Мадонна! Мы спасены! Кесада приехал! Кесада!

Он, хромая, подошел поближе.

— Кто ты такой? — выехав вперед, спросил его поспешно Кесада.

— Хуан Молинера, — ответил человек, — с кораблей, сеньор командующий, аркебузир.

— А где капитан?

Оборванец горько усмехнулся.

— Пожиратель огня? — переспросил он, поворачивая свое птичье лицо в разные стороны. — Он лишний раз подтвердил свое прозвище. Его поджарили на костре и сожрали проклятые язычники, индейцы. Он ведь был еще в теле, не такой, как мы теперь.

Всадники в ужасе смотрели друг на друга.

— Что это значит? — воскликнул Кесада. — Что случилось с кораблями?

— Пойдемте со мной, и посмотрите сами, — бедолага вяло махнул рукой. — Они устроили нам засаду и все уничтожили и разграбили.

Конкистадоры молчали.

Молинера повернулся и пошел, сильно прихрамывая, иногда пропадая в высокой, в рост человека, траве. Он вел их мимо зарослей кустарника к невысокому холму. Оттуда доносился какой-то непонятный гул, казавшийся воплями обреченных душ в чистилище. Но, напротив, это были возгласы радости.

Небольшое возвышение было окружено засекой из ветвей колючих кустарников и деревьев. Между деревьями виднелись крытые тростником шалаши, от которых поднимался дым, стелившийся тонкими лентами по кустарникам и траве. Из прогала в ограде навстречу шли испанские солдаты, оборванные и истощенные, с лихорадочно блестящими глазами. Их руки были похожи на птичьи лапы, поражали взлохмаченные головы и всклокоченные бороды; на телах сквозь дыры в одежде виднелись струпья незаживающих ран и следы укусов насекомых. Они хромали и качались, как пьяные, некоторых вели за руку, как маленьких детей.

И теперь они предстали перед командующим, не скрывая беспредельной радости, что-то бормотали и поднимали вверх руки. Кесада пересчитал их взглядом: их было не более тридцати.

Тридцать? На кораблях поплыли двести человек, почти все офицеры экспедиции. Где же они?

Один из нестройной толпы попробовал отдать честь начальству, сняв с головы жалкое подобие шляпы:

— Лейтенант Романо с оставшимися тридцатью четырьмя пехотинцами, защитниками укрепления «Глория» («Слава»), сеньор командующий.

— Где же остальные? — хрипло спросил Кесада.

— Все погибли, — ответил лейтенант. На лице его при этом не дрогнул ни один мускул.

Командующий ни о чем больше не спрашивал. Он соскочил с коня, извлек из седельных сумок все, что было съестного. Голодные, истощенные люди буквально рвали из рук маисовые лепешки и все, оказавшееся в сумках у других всадников.

Они вошли в укрепление.

— Мы назвали его «Глорией», потому что верили в окончательную победу, — рассказывал лейтенант Романо, — в наше освобождение.

Фернандо не проронил ни слова. Он смотрел на обнесенный оградой лагерь, шалаши, широко разлившуюся вдали Рио-Магдалену. Но на сердце его было тяжело, и горькие мысли приходили в голову.

За ним безмолвно стоял Чима.

Смотри, внимательно смотри, сеньор, говорили его глаза. Так будет со всеми, кто нападет на нашу страну, проливая кровь и ища добычи. Эти несчастные люди были одеты в доспехи, размахивали железными мечами и вооружены оружием, исторгавшим молнию и гром, но, несмотря на это, они побеждены!

Какой успех храброго индейского племени мотилонов! Небесный творец Суа дал им для этой победы много сил. Суа будет дальше им помогать, ибо еще не все враги уничтожены.

И теперь белые люди хнычут, они угрожают и взывают к мести, так как слышали, что их товарищей поджарили на костре и съели. Но известно ли бледнолицым, почему индейцы так поступают? Они верят, что силы убитых врагов перейдут к ним, если съесть их сердца. Разве этот обычай отвратительней ваших обманов, воровства и поджогов?

Сеньор, друг, брат, когда-нибудь ты поймешь, что недобрый путь вел вас к гибели. Но неужели ты действительно верил, что конкистадоры отправились в путь с чистыми и добрыми намерениями?

Чима стоял, печалясь за своего сильно обескураженного господина. Было ясно, что сердца испанцев пылали злобой. В таком состоянии они способны на страшные дела.

Коричневая Мадонна

Корабли благополучно проплыли по морю и вошли в устье Рио-Магдалены, рассказывал лейтенант Романо хрипловатым голосом. Постоянный северный ветер в значительной мере облегчал плавание вверх по течению коричнево-зеленой реки.

Солдаты отдыхали, насколько это возможно при жаре и тучах москитов.

Вскоре они обратили внимание, что вниз по течению реки не проплыло ни одной лодки. Не было ни чампанов торговцев солью, ни челнов-однодеревок. И тут впервые появилось подозрение, что туземцы задумали что-то недоброе.

И действительно, при первом же причаливании на них полетело множество стрел. Были потери.

Итак, большая река оказалась враждебной. Им попадались брошенные деревни, и каждый шаг на суше сопровождался стычками и стоил человеческих жизней. За движением кораблей, видимо, зорко наблюдали, об их приближении было заранее известно, хотя они изо всех сил старались продвигаться вперед как можно быстрее под парусом и на веслах. И всюду встречали враждебность: каждый час ночного сна прерывался нападением и нередко чьей-то смертью. Наконец они перестали причаливать, останавливаясь на ночь у песчаных отмелей и островков, разжигая громадные костры, чтобы в их колеблющемся свете заметить приближение индейцев.