Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1994 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №11 за 1994 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Прочая научная литература

---

А тогда, в 1964 году, племя вымирало, Уэйн и Салли Дай боролись с эпидемией один на один. И победили ее. Мало того — миссионеры внесли свой вклад и в культуру туземцев. Как только супруги Дай выучили язык бахинемо, они сразу же приступили к составлению словаря этого языка и переводу на него Нового завета. Письменности у папуасов, естественно, не было, да что там — не было у языка и своего названия. Да и вообще, жители леса Гунштейна никогда не утруждались поисками особого слова для обозначения себя как единого народа. Американские миссионеры помогли местным жителям подобрать их языку подобающее имя — папуасы назвали его «бахинемо», что дословно означает «наш разговор». Спросите теперь у любого обитателя леса Гунштейна, говорит ли он на бахинемо, и он ответит «да». Спросите у него, бахинемо ли он сам — и он вполне может ответить «нет» или «не знаю». Впрочем, папуасы снисходительно относятся ко всепоглощающей европейской потребности в организации и не сильно возражают против того, чтобы всех их называли одним и тем же именем.

Уэйн и Салли Дай способствовали также переносу крупнейшей деревни бахинемо на берега озера Вагу. Дело в том, что папуасы давно думали о переселении на более здоровое место — но вот тамошние духи... Лес в районе предполагаемой стоянки был сплошь усеян осколками каких-то непонятных гончарных изделий и ровными кучками гладко отшлифованных камней — несомненно, работа вредных призраков. И только после того, как бахинемо объявили себя «кровными родичами Иисуса», они смогли переехать повыше в горы — людям, находящимся под защитой Господа, нечего опасаться старых духов, какими бы страшными они ни были.

Папуасы по достоинству оценили и эту, и многие другие заслуги миссионеров. Уэйн Дай был принят полноправным членом в один из крупнейших кланов бахинемо. А теперь в лес Гунштейна вернулась его дочь — а значит, дочь всего клана, «лейким», что значит «связанные вместе лианы». «Лейким» — это бесчисленные объятия в тот момент, когда нога Эди вновь касается галечного пляжа деревни Вагу, это смех и слезы, печаль и радость. В языке бахинемо нет слова «здравствуй», лишь самое продолжительное отсутствие требует специального приветствия. «Ты здесь», — говорят Эди папуасы. «Я здесь», — отвечает она.

Детская смертность все еще высока в этих местах, хотя правительственная программа вакцинации и снизила ее. С недавних пор детей здесь хоронят в картонных коробках.

В своих заметках Эди Бэккер так описывает встречу с местами, где прошло ее детство: «Пока я бродила в окрестностях Вагу, казалось, что изменилось тут очень немногое. Все те же протоптанные в грязи дорожки, окаймленные гибискусом и манговыми деревьями, те же стены домов из пальмовых листьев, тот же старый керосиновый рефрижератор для воды. Но перемены произошли, и перемены серьезные. Большинство папуасов носит одежду западного покроя (ограничивающуюся, впрочем, шортами у мужчин и ситцевыми платьями на голое тело у женщин), многие из них приняли европейские имена. Мои ровесники выглядели слишком старыми для своих тридцати — лица мужчин избороздили морщины, во взглядах сквозила усталость. Некоторые мои подруги успели уже стать бабушками».

Годы не прошли даром и для новогвинейских джунглей. Впрочем, назвать лес Гунштейна джунглями можно лишь с известной долей условности. Более правильным и более научным будет термин «влажный тропический лес». Именно для такого вида леса характерны широколиственные вечнозеленые деревья, образующие плотный высокий полог, изобилие лиан и эпифитов и великое разнообразие всевозможных растительных и животных форм. Исследовательская экспедиция, отправленная в район Гунштейна при активном участии Института экологии Папуа — Новой Гвинеи, Епископального музея Гонолулу и при содействии Национального географического общества США, собрала за месяц работы около 45 тысяч образцов местной флоры. По крайней мере 10 процентов из них не были известны науке. А что говорить о таких экзотических представителях новогвинейской фауны, как лопатоносые зимородки, орлы гарпии и плотоядные попугаи. И могучие страусоподобные казуары, способные одним ударом вооруженной острой шпорой ноги вспороть живот неосторожному человеку. Их красивые перья и вкусное темное мясо весьма ценятся папуасами — лес Гунштейна изобилует этими крупными нелетающими птицами, и это — лишнее доказательство первозданного состояния массива.

А что касается слова «джунгли», то оно изначально обозначало исключительно густые, перевитые лианами заросли низменной Индии. Будет вернее — и символичнее — назвать джунглями те низкорослые, непролазные чащобы, что возникают на месте вырубленного тропического леса. Вырубки — сегодня это слово все чаще и чаще звучит в Гунштейне. От лесоповала может пострадать уникальная экосистема горы Гунштейна (гора, лес, река Гунштейн: у немецких колонизаторов острова — а именно немцы влезли сюда до англичан и австралийцев — названия были однообразными), эта угроза и привела на озеро Вагу и Эди Бэккер, и экспедицию Института экологии. Дело в том, что в новогвинейских дождевых лесах встречаются ценнейшие породы деревьев — сосны каури, например, — потому вполне понятно желание лесозаготовительных компаний поскорее наложить руки на весь регион. Но, раз вырубив тропический лес, восстановить его будет уже невозможно. Хотя агенты дровосеков и обещают высаживать новое дерево на месте каждого вырубленного, ученые относятся к их обещаниям весьма и весьма скептически. Вот что пишет немецкий агроном Раймонд Кубе — один из крупнейших специалистов по Новой Гвинее: «Если все было сделано по правилам, если лесорубы не тронули самые крупные стволы, проложили как можно меньше дорог и действительно высадили деревья заново, то через 30 лет мы получим что-то вроде искусственного леса — если только почва не подведет. В противном случае на месте порубок смогут расти лишь трава и кустарник. К тому же, как бы осторожно мы ни обращались с лесом, определенные виды животных и растений будут утрачены безвозвратно. Крупные птицы исчезнут первыми. Вообще, никто и никогда не возрождал тропический влажный лес. Никто не знает, сколько времени займет полное восстановление — сотню лет или тысячу».

Правоту ученого лишний раз подтверждает пример приморской новогвинейской провинции Маданг — сплошные вырубки в том районе превратили цветущий край в унылую череду голых холмов. А от Маданга до Гунштейна рукой подать — какие-то 300 километров...

Но правительство Папуа — Новой Гвинеи получает значительные проценты с продажи древесины за границу и рассматривает лесозаготовки как прибыльную статью экономического развития региона. Подобный подход чуть было не погубил тропические леса Амазонии, но там положение спасла предложенная бразильским президентом Фернандо Коллор де Мелло программа «Долг за природу». Правительство Бразилии обязалось всемерно сохранять дождевые леса бассейна реки Амазонки в обмен на погашение внешней задолженности страны мировым сообществом. Весьма разумный подход, жаль только, что он абсолютно неприменим в условиях Новой Гвинеи. Впрочем, правительство островного государства особо и не беспокоится. В самом деле, леса находятся во владении папуасов, все вопросы землепользования решаются главами крупнейших кланов — а кому, как не им, лучше знать, что вредно и что полезно для природы региона, природы, неотделимой частью которой они являются?

Долбленые лодки — средство транспорта в этой болотистой местности. Делают их еще почти по-старому, но стараются установить подвесной мотор.

Да, папуасы прочно как бы составляют часть экосистемы влажного тропического леса. Вряд ли они смогут и дальше сохранять свою этническую и культурную целостность без диких свиней и казуаров, саговых пальм — их крахмалистая сердцевина составляет основу пищевого рациона туземцев — и все тех же сосен каури, из стволов которых папуасы вытесывают свои прочные и легкие лодки. Бахинемо говорят: для того, чтобы ходить босиком по лесу, совершенно необязательно иметь задубевшую кожу на ступнях. Достаточно просто хорошо знать местность, обходить гнезда кусачих муравьев и шершней и стараться не наступать на ядовитых змей. Папуасы умеют ходить босиком по своему лесу, но вот получится ли у них так же хорошо ходить по асфальту?..

Вся беда в том, что папуасы не понимают до конца, насколько важно для них — да и для всех нас тоже — сохранение лесов в первозданном состоянии. Стабильность — вот что мешает бахинемо предвидеть последствия вырубки деревьев. Папуасы никак не могут осознать, что лесоповал прямо связан с исчезновением многих животных или птиц, что из-за сведения леса пошли грязевые потоки с гор — первый признак того, что тонкий слой лесной почвы не может больше эффективно задерживать дождевую влагу — и полным крахом самого их привычного образа жизни. В мире бахинемо нет места причинно-следственным связям, он не управляется цифрами или планами. (Характерный пример — до встречи с белыми у бахинемо отсутствовала система счета). Просто некоторые вещи постоянны: солнце, ежедневный дождь, вечнозеленая листва на деревьях. Другие непредсказуемы — рождение детей, удача или неудача на охоте, болезнь, любовь, смерть. Но лес стоял всегда — и будет, как кажется его обитателям, стоять вечно. К сожалению, бахинемо не видят за лесом деревьев... В своей статье Эди Бэккер приводит пример образа мышления бахинемо. Однажды ее отец шел по лесу вместе с группой папуасов из Вагу. По обыкновению, два человека пошли вперед поохотиться, пока все остальные расчищали тропу женщинам и детям — те с лагерными припасами шли позади и собирали по дороге подножный корм. Один из следопытов заметил на палом листе каплю крови, затем еще одну на другом. Посовещавшись пару минут со своим товарищем, он перевернул оба листа обратной стороной вверх. Когда Уэйн Дай спросил папуаса, зачем он это сделал, бахинемо, улыбаясь, ответил: «Там, впереди, наши люди закололи свинью. Мы хотим, чтобы свежее мясо стало хорошим сюрпризом для женщин».