Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1995 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №03 за 1995 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Прочая научная литература

---

Потом ее иногда видели издалека, собирающей траву на неприступных скалистых гребнях, или бегущей по берегу вдоль озера — огромного пространства стоячей, загнивающей воды, полного лягушек, саламандр и пиявок. Она бросалась в воду с прибрежных камней и вылезала из воды с добычей, которую она тут же, на ходу, съедала. Иной раз замечали ее фигуру на вершине высокой скалы.

Зима в тот год была ранней и суровой. Выпало необычайно много снега. Запертые на долгие месяцы в своих жилищах, крестьяне часто вспоминали о несчастной женщине. Теперь она, несомненно, была мертва. Ее или убили морозы, или она неминуемо должна была умереть от полного отсутствия пищи: земля покрылась трехметровым слоем снега, а горные озера промерзли до самого дна. Если, конечно, до того ее не растерзали медведи.

В первые осенние погожие дни самые смелые отправились в горы в надежде отыскать хотя бы какие-нибудь следы, способные пролить свет на судьбу несчастной. Едва они достигли первых горных отрогов, как увидели ее — как всегда, совершенно обнаженную. Слухи о чуде распространились по всему району. Г-н Варнье, мировой судья кантона, решил, что необходимо действовать. Он отправился в Сюк, набрал несколько отрядов охотников и сам возглавил их. Дикая женщина была поймана, и ее отвезли на этот раз в Вик-Дессос.

Варнье попытался сначала завоевать доверие своей пленницы. Ему удалось заставить ее принимать из его рук простую еду: зелень, мясо и рыбу. Но, несмотря на все расспросы, она хранила упорное молчание. Однако, когда он спросил, как ей удалось избежать когтей медведей, она сказала: «Медведи, они мои друзья, они согревали меня. Она произнесла эти слова внятно, голос ее был чист, речь — без иностранного акцента. По манере говорить было очевидно, что она не из простолюдинов. По некоторым другим обрывкам фраз, что удалось из нее вытянуть настойчивыми расспросами, можно было установить, что в 1793 году, спасаясь от революции, она с мужем эмигрировала в Испанию. После многих лет жизни на чужбине супруги решили вернуться на родину. То ли некие политические мотивы не позволяли им пройти мимо пограничной стражи, то ли они решили вернуться во Францию инкогнито, но они отправились без проводника по горным тропам через Пиренеи. Там они подверглись нападению контрабандистов. Муж ее, вероятно, в борьбе был убит, а обезумевшая от горя и решившая умереть женщина забралась в самый глухой горный угол. Так началась ее жизнь Робинзона, которая продолжалась не менее двух лет. Мировой судья, будучи примерным служащим и подозревая в этой безумной врага империи, посчитал за лучшее перевести ее в Фуа, центр департамента, и представить дело на рассмотрение г-на префекта.

Публикация этой моей статьи вызвала множество писем, некоторые из них были резкими, даже ругательными. Меня обвиняли в том, что я рассказываю читателям малоинтересные, скучные истории, неправдоподобность которых очевидна. Другие предупреждали меня услужливо, что, приняв за подлинную историю рассказ, напечатанный в «Журналь д"Ампир», я стал слепой жертвой известного мистификатора. Автор этого розыгрыша, известного уже сто лет, не кто иной, как Муссон. В архивах, как известно, при желании можно найти все. Я разыскал досье на женщину-дикарку, хотя это и стоило мне некоторого труда, поскольку, вопреки тому, что я узнал из повествования супрефекта, она была поймана совсем не в 1814 году. Мне пришлось просмотреть переписку властей Арьежа с министром полиции вплоть до 1808 года, чтобы найти следы происшествия. Личное дело супрефекта Лягреза показывает к тому же, что он приступил к своим обязанностям только в 1811 году, то есть через три года после описываемых событий. Этот факт, как мы увидим в дальнейшем, окажется нам полезен.

Некоторые мои любезные корреспонденты, писали мне, что воспоминания о безымянной сумасшедшей остаются живы в селениях графства Фуа. «Когда я прибыл в Арьеж, — писал один из них, — это была первая история, которую я услышал». Она была рассказала также и Эли Берте» в молодости служившему в управлении рудников в Вик-Дессо-се... Позднее, уже модный писатель, он вспомнил о ней, и она легла в основу его романа «Антония», опубликованного в 1850 году. В следующем году «Антония», конечно, значительно дополненная, превращается в три тома «Пиренейской девицы», которая переиздается в 1877 году под названием, более соответствующим сюжету — «Безумная из Пиренеев».

Я также имел честь получить послание от уважаемого специалиста г-на д-ра Поля Курбона, главного врача психиатрической лечебницы Стефансфельда, недалеко от Страсбурга. Он сообщил мне содержание одного доклада, представленного на конгрессе психиатров-нейрологов, прошедшем в Тунисе в 1912 году. Сумасшедшая из Пиренеев там не упоминалась, но рассматривались похожие случаи. «И в наши дни, — писал мне д-р Курбон, — случаи, когда сумасшедшие, сбежавшие из лечебниц, неделями живут зимой без одежды, под открытым небом, не являются исключительными. Физиология этих больных совершенно отлична от показателей нормальных людей и позволяет им переносить неблагоприятные погодные условия.

Каждый человек несет при рождении генетическую наследственность, восходящую к далеким предкам. Часто можно видеть сходство, иногда поразительное, внука со своим дедом, или даже с портретом прадеда или прапрадеда. Вкусы, склонности, которыми он будет обладать, когда вырастет, часто, вопреки всему, окажутся вкусами и склонностями своих, более или менее далеких предков. Однако, ученые допускают, что по капризу природы, к счастью, редко, новорожденный наследует черты поколений, живших сотни, тысячи лет назад. Предок, которого он копирует, — первобытный человек. Тогда генетическое наследство его страшно неразвито. Голосовые связки несчастного не способны издавать членораздельные звуки, а воспроизводят лай, мяуканье или рычание.

Прекрасный пример такого случая — персонаж, известный под названием Дикарь из Аверона, исследованный недавно Итаром и Пинелем. Это ребенок двенадцати лет, несколько лет проживший один в лесу, питаясь желудями и корешками, утоляя жажду в ручьях, ночуя под деревьями и удирая каждый раз при приближении человека... Всегда настороже, безголосый, не умеющий ходить прямо, передвигающийся рысью или галопом, обнюхивающий все предметы он походил больше на животное, чем на человеческое существо. Его поймали, пытались привить ему цивилизованные навыки, но все усилия воспитателей оказались напрасными. Оказавшись на улице городка, где его содержали, «только после того, как он долго обнюхивал руки своей воспитательницы, он ее узнал и согласился следовать за нею».

Доктор Поль Курбон приводит еще один интересный случай с ребенком двенадцати лет, глухонемым, который жил среди крестьян. Они кормили его, совершенно не заботясь о его воспитании и обучении. Когда его поместили в лечебницу, он своими жестами и действиями больше походил на обезьяну, чем на человека. Свою радость он выражал прыжками и кульбитами; чтобы выразить хорошее отношение к какому-то человеку, он его обнюхивал, облизывал, покусывал; когда был недоволен — кусался и рычал... Он ходил, поджимая пальцы и выбрасывая руки вперед, как будто применение верхних конечностей облегчало ему передвижение. Этот ребенок ничего не ел, предварительно не обнюхав пищу, не пользовался ни ложкой, ни вилкой, пил, погружая губы в посуду с водой. Через несколько месяцев медико-педагогических обследовании этот случай был достаточно изучен, чтобы можно было поставить диагноз — идиотизм и констатировать, что речь идет об умственном атавизме.

Чтобы покинуть высокие сферы науки, где я со своей некомпетентностью чувствую себя неудобно, я должен еще раз выразить мою глубокую благодарность г-ну префекту Арьежа. Он, по своей доброй воле прислал мне, кроме ценных библиографических указаний, копии редких документов, касающихся дикарки и сохранившихся в городских архивах. Она была упомянута в «Описании департамента Арьеж», изданного в 1839 году, и в издании 1863 года, в томе, выпущенным в Фуа г-ном Божесом, директором школы в Арьеже, а также в 1905 году, в путеводителе г-на Луи Госсена. Она даже вдохновляла поэтов. Один из них, подписавшийся именем Рукатил, посвятил ей балладу на местном диалекте, другой, арьежский бард Рауль Лафажет, использовал ее сюжет к поэме своей книги «Вершины и долины». Еще до Эли Берте был написан роман на эту тему. В 1817 году, в Париже, появляется «Жизнь и трагическая смерть мадам де Будуа, найденной в январе 1884 года (дата ошибочна, как это уже было доказано выше), совершенно обнаженной в скалистых горах...» Написанный современником событий, он мог бы, казалось, пролить дополнительный свет на таинственную личность несчастной узницы тюрьмы в Фуа. Но представил собой лишь набор экстравагантных фраз, к которым История не имеет никакого отношения. То же можно рассказать и о рассказе, опубликованном в Каркассоне в 1884 году аббатом Наборном, кюре из Рейсак-сюр-Лампи под названием «Эрманс де Вальмега, или История сумасшедшей, найденной в 1809 году (еще одна ошибка) среди скалистых отрогов Монкальма». Для того, чтобы его произведение имело счастливый конец, автор не допустил смерти своей героини в тюрьме, а позволил ее мужу, графу де Вальмега, при содействии надсмотрщика, освободить ее и увезти в почтовой карете, а затем его самоотверженные заботы вернули ей разум.