Александра Савова - Полёт двуглавого орла

• Название: Полёт двуглавого орла
• Автор: Александра Савова
• Жанр: Современные любовные романы

Женщина спасает от рук хулиганов мужчину (хотя обычно бывает наоборот) и узнаёт в нём хирурга, сделавшего ей операцию 2 года назад. С этого начинается их любовь... А ещё в романе есть министры и президенты, война в Чечне и очень много православия.

---

 - Ты что, сдурел? – откровенно спросил тот молодого коллегу. Денис вышел из кабинета, чтобы дать им возможность пообщаться без свидетелей. В коридоре он достал из бумажника деньги, положил их в книгу и отдал  Крылову, когда тот вышел. «Надо маму отсюда срочно забирать», - решил Денис.  Игорь Николаевич взял книгу и пошел в ординаторскую,  где он ночью «дежурил»  медсестру  Риту, пока его не вызвали на операцию к Марине Павловне.  Доктор отсчитал из книги на покупку  Ритке  сотового телефона по случаю нового года, а остальные деньги поделил на три ровные части и спрятал в портфель. Дежурство закончилось, можно было идти домой спать. Он занес часть денег заведующему отделением, затем заведующему кафедрой, которому ассистировал, и с чистой совестью вышел из здания института.

 Денис немного постоял в коридоре, чтобы успокоиться после встречи с лечащим доктором  матери и направился к ней в палату. Она радостно заулыбалась ему. Сын поцеловал ее в щеку, положил роскошный букет цветов на тумбочку, пакет с продуктами и присел рядом на стул.

 - Как ты, мама?

 - Отлично, сынок! Не беспокойся, у меня все хорошо! – весело ответила она, и сын немного прибодрился. Мать  похудела и побледнела, а на щеках выступил легкий румянец от температуры.

 - Мама, давай я перевезу тебя в нормальную клинику. Тут дышать нечем… - предложил Денис.

 - Я положилась на  Господа, сынок, а с Ним везде хорошо, да и дом тут рядом, - ответила она. – А как у тебя дела?

 - Все нормально, мама! – ответил сын и взял ее за руку. Рука была горячая.

 - Жениться не собрался еще? – полюбопытствовала она.

 - Никак невесту не найду… - улыбнулся он. Три соседки по палате, семидесятилетние старушки внимательно слушали их разговор.

 - Так я тебе и поверила, чтоб такой красавец оставался без внимания, - сделала она удивленные глаза. Денис промолчал скромно. Он был похож на отца. Такие же густые темные волосы, большие серо-зеленые глаза, красивая атлетическая фигура  и мягкий,  уступчивый характер.

 - Я тут с твоим доктором пообщался… - опустил он глаза, чтобы мама не прочла, что он о нем думает.

 - О! Он у меня еще тот гусь, - перебила его весело мать. Старушки улыбнулись, вспомнив Игоря Николаевича.

 - Это точно, - согласился Денис и посмотрел на облупившуюся  штукатурку в виде серого слоника  над кроватью. Вся эта убогая обстановка шокировала молодого архитектора, привыкшего жить в роскоши среди красивых вещей, мебели и интерьеров…  В то же время он хорошо знал железный мамин характер и если она отказалась переезжать в другую клинику, то дальше можно было в эту сторону не беспокоиться.

 - Не суди его,  сынок, он еще молод, но он очень усердный и трудолюбивый в работе, - уже серьезно сказала она. Они еще долго беседовали о разном,  пока не пришла медсестра Леля ставить капельницу. Денис попрощался и ушел успокоенный тем, что мама не утратила бодрость духа. Он верил, что все будет хорошо. И по доброте своей он уже простил молодого, усердного и нахального доктора. В коридоре он встретил толстого монаха в темно-зеленом подряснике, подпоясанного широким  кожаным ремнем под грудью вместо талии,  улыбнулся ему  и вышел из отделения. Монах обернулся и внимательно посмотрел ему вслед.

 Руководство института иногда проводило воспитательную работу с зарвавшимся доктором, он молча слушал, краснел и через пять минут добросовестно забывал о нравоучениях потому, что и само начальство грешило ... Заведующий отделением уже лет пять дежурил по ночам в своем кабинете со старшей медсестрой и от этого сотрудничества у них родился сын, хотя оба имели семьи. 

 Вся система здравоохранения прогнила насквозь. Медицинская прослойка интеллигенции так полюбила деньги, так заматериализовалась в основной своей массе, что забывала о всяких клятвах, едва их произнеся. Потребительское сознание врача не обуздывалось ничем и никем, если он не был верующим человеком. В это время на чужом горе можно было сколотить неплохой капитал. Тех, кто этого не делал, считали просто ненормальными и старались изгнать из своей среды. Крылов впитал в себя эту ядовитую идеологию и жил со спокойной совестью. Супружеской измене он не придавал вообще значения потому, что в его обществе это было  нормой. Он обеспечивал жену и детей материально, от супружеских обязанностей не уклонялся и думал, что этого вполне достаточно для семьи. Родительского примера семейной жизни у него не было. Отец бросил их с матерью, когда он был маленький.

 Через несколько дней после операции доктор убирал Марине Павловне тампоны с дугласова пространства. Из брюшины шел такой зловонный запах, что женщина чуть сознание не потеряла, а у него ни один мускул не дрогнул на лице. Он скрупулезно все промывал, прочищал и не потому, что ему денег отвалили в канун нового года, а потому, что был усердным и трудолюбивым еще с академии.  Марина Павловна   зауважала его сильно и перестала обращать внимание на те недостатки, которые казались ей раньше вопиющими. На перевязках ему часто помогал    молодой доктор Котиков с кротким личиком монаха и мягким характером. Полная противоположность Крылову.

 Личная жизнь и карьера у доктора Крылова складывались хорошо. Жена – племянница директора института, двое сыновей, служба, квартира,  любовница, правда изрядно потрепанная в свои двадцать четыре года…  Но его это не смущало. Она была замужем и ни на что не претендовала, и не создавала проблем, как одинокие женщины, желавшие увести его из семьи… Думать о своем духовном уровне не было ни желания, ни времени. Крылов считал себя вполне приличным и успешным человеком.  Природа щедро наделила его мужской красотой, и он этим умело пользовался. Военная форма сидела на нем безукоризненно, женщины заглядывались на молодого  полковника, и это льстило его самолюбию. Он был умен, начитан, тонко чувствовал ситуацию.

 Жизнь шла своим чередом. Из города его по службе никуда не отправляли, благодаря влиятельному родственнику жены…   Но вдруг, грянула беда, да такая, что согнула крепкого, волевого мужчину, как ураган березку  до самой земли.

 Он поехал в аэропорт  встречать семью из отпуска, но рейс задерживался. Доктор сидел в зале ожидания и представлял, как они сейчас появятся  загоревшие и отдохнувшие у моря, радостно кинутся к нему на шею. Малыш уже говорить начал, крепыш такой растет. Сердце радостно билось в груди от предстоящей встречи с родными. И вот  почему-то вдруг всех  встречающих этот рейс, пригласили в одно из помещений аэропорта. Доктор почуял что-то неладное… Весть о том, что самолет разбился, словно парализовала его. Он не мог в это поверить… Он не мог это представить. Дальше все было, словно в кино… Поле с обломками самолета, обгоревшие останки человеческих тел, уцелевшие вещи, разбросанные по полю на несколько километров пассажирские сидения, морг,  опознание, похороны…

 Горе тисками сдавило душу и ничто не могло унять эту боль, успокоить, заставить забыть. Весь этот ужас стоял перед глазами; обгоревшая жена,  крепко прижимавшая к груди маленького сына, старший сын с проломленным черепом и оторванными ногами, человеческие головы и исковерканные туловища, игрушки, вещи…  От нервного стресса Крылов несколько суток не мог спать. Лекарства не помогали и он начал пить, чтобы хоть чуть-чуть забыться и дать голове передышку. Страшно было возвращаться с работы домой, где все напоминало о трагедии. Постепенно алкоголь вошел в привычку. Друзья и коллеги постепенно начали от него отворачиваться и он остался один на один со своим горем, со своей болью…  Потом ему деликатно предложили уйти на пенсию. Так он и жил, пока судьба снова не свела с бывшей пациенткой, которую он оперировал с заведующим кафедрой хирургии.

 Теперь после пережитого горя и падения доктор был  смиренный и кроткий,  и надо было укреплять его волю и дух, чтобы поднять с колен. Именно с этой целью Марина Павловна через своих влиятельных друзей и организовала ему поездку на симпозиум хирургов. Для доктора это был настоящий шок и потрясение. Он уже даже и не мечтал, что когда-нибудь зайдет в операционную. По ночам ему часто снилось, что он оперирует больных.

 Весть об участии Крылова в симпозиуме быстро облетела нужные круги, а его блестящее выступление вызывало зависть у коллег. Теперь оставалось устроить его на хорошее место в дружный коллектив. Такая возможность у Марины Павловны была в Москве, но отпускать доктора одного было по ее мнению рано. Он еще не окреп, хоть и старался изо всех своих сил.

 Игорь Николаевич вернулся из Женевы несколько уставшим, но окрыленным, полным решимости скорей вернуться к работе. Он подробно отчитался перед Мариной Павловной о поездке и был в полном восторге от всего увиденного и услышанного.

 - Вот отдохну пару дней, - говорил он, - и пойду проситься на работу. Хватит мне сидеть, сложа руки, и так много времени потерял.