Владимир Длугач - Маэстро Воробышек

• Название: Маэстро Воробышек
• Автор: Владимир Длугач
• Издательство: Физкультура и спорт
• Жанр: Детская проза
• Год: 1960

---

— Я Раздольская.

Лопатина вынула из портфеля папку, но так и не раскрыла ее.

— Нами задержана одна гражданка, некая Петрова Мария, лицо без определенных занятий. Вернее, — на губах Лопатиной мелькнула презрительная усмешка, — лицо с весьма определенными занятиями.

Тангенс передернула плечами.

— Мне кажется, — начала она.

— Я понимаю, — не дала ей договорить Лопатина, — разговор предстоит щекотливый, вам неприятно при всех. Можем попросить их удалиться…

— Нет, зачем же удаляться! — произнес твердо, даже с какой-то злостью Николай Николаевич. — Давайте при всех. История весьма поучительная.

— Давайте при всех, — с видимой охотой согласилась Лопатина. — Эта Петрова показала, между прочим, следующее. Дело было еще в марте, весной. Гражданка Петрова встретила у театра имени Пушкина девушку, которая была чем-то опечалена. Это были вы, Татьяна Раздольская. Вы разговорились с Петровой и пожаловались на неудачную любовь. Петрова пообещала вам помочь — приворожить вашего знакомого. Вы назвали его имя и фамилию. Зовут его Коротков Терентий Иванович…

Виктор взглянул на Тангенс — в лице ее не было ни кровинки. Потом посмотрел на Николая — никогда еще не видел он своего друга таким жалким.

— Петрова потребовала от вас, гражданка Раздольская, чтобы вы дали ей ценные вещи. И вы передали их ей в разные сроки. — Лопатина показала на табакерку и бокалы, лежавшие на столе. — Вот они.

— Разрешите мне, — сказал Виктор. — Еще и портсигар, я его нашел в чемоданчике. Помнишь, Колька, ты отнес его сюда? Ты хотел все выяснить, а тебя здесь окрутили. Ну, просто наврали тебе. А потом ты и меня обманул. Я к вам, товарищ старший лейтенант, приду и все, все расскажу.

Николай ничего не ответил. Сейчас его вовсе не интересовал этот дурацкий портсигар, слишком дешевая вещь в сравнении с тем дорогим, что украла у него Тангенс.

— А это не ваши вещи, — продолжала Лопатина, глядя на девушку, — а Николая Николаевича Раздольского. Мне не хочется сейчас при всех читать вам нотации. Мы еще поговорим с вами об этом. А пока вот что. Вам придется выступать на суде в качестве свидетельницы.

— На суде? — механически повторила Тангенс. — Ни за что! Ни на какой суд я не пойду! Достаточно и того спектакля, который вы мне устроили здесь!

— Товарищ старший лейтенант! Она на суд пойдет и все расскажет, все, как было… И запомнит это на всю жизнь, — сказал сердито Николай Николаевич. — Стыдись, Татьяна, такое малодушие! Идти надо, и ты пойдешь…

Он хотел еще что-то добавить, но только махнул рукой и вышел из комнаты.

— Я, собственно, ничего не понимаю, — произнес Терентий с таким видом, как будто он действительно ничего не понимал. — Что за суд? При чем здесь свидетельские показания?

Лопатина повернулась к нему.

— А вы кто такой будете, гражданин?

— Я?.. Разве это так важно?

— Да это же тот самый Терентий, — с какой-то особенной злой радостью пояснил Виктор. — Терентий, на которого она гадала…

— А-а, — презрительным тоном протянула Лопатина. Потом передала Тангенс повестку и потребовала, чтобы та расписалась.

После ее ухода Тангенс подошла к креслу и бессильно опустилась в него.

— Чудаки, — сказал Терентий, пожимая плечами. — Частное дело человека, а они лезут… — Ему очень хотелось свести все, что случилось, к забавному приключению. — Самое невинное занятие, и вдруг — нельзя.

Николай молчал. Потом шагнул вперед и остановился возле кресла, в котором сидела Тангенс.

— Значит, правда? Значит, это Терентий? Из-за него все это…

— Знаете что… — Тангенс произнесла эти слова спокойным, даже безразличным тоном. Но вдруг закричала: — И чего вы пристали ко мне, сцены устраиваете? Да, да, я люблю Терентия и гадала на него. А вы путаетесь между нами. Да кто на вас обращает внимание, мальчишка вы…

— Тангенс, хватит! — перебил ее резко Терентий.

— Возомнили, будто вы мне нужны, будто это я хотела, чтобы вы ехали с нами во Львов.

— Тангенс, хватит, говорю, — крикнул Терентий.

— Что хватит? Ведь ты же сам говорил мне, что тебе нужен Николай. Для тебя я все делала, для тебя притворялась, что этот мальчишка интересует меня, для тебя ходила с ним по паркам, ездила за город, улыбалась ему, флиртовала. Из-за тебя мне теперь и в суд идти.

— Николай, не слушай эту истеричку, — пренебрежительно сказал Терентий. — Я тебе предлагал выгодное дело, оно было интересно тебе, так же как и мне. Поедем во Львов, там… — Он криво усмехнулся. — В конце концов можешь ухаживать за Тангенс, мне не жалко. Пусть она из-за тебя ходит к гадалкам. Пойдешь, Тангенс, а?

— Мерзавец! Мерзавец! — крикнула вся в слезах девушка и опустила голову на ручку кресла.

Николай склонился над ней, но тотчас же выпрямился. Повернулся к Виктору — глаза его глядели на друга беспомощно и просительно.

Виктор взял его за руку.

— Пойдем отсюда, Колька. Нечего тебе здесь делать. — Он легонько подтолкнул Николая к двери, и тот послушно пошел к выходу.

На улице было по-прежнему пустынно, легкая испарина шла от раскаленного и мягкого асфальта. Виктор и Николай свернули в переулок. Дошли до небольшого скверика, в котором бегали малыши и беседовали, сидя на скамейках, мамаши и няньки.

— Сядем? — предложил Виктор.

Они отыскали свободное место и сели.

— В таких случаях как-то не находишь сразу нужных слов, — сказал тихо Виктор.

— Меня успокаивать не надо, — отрывисто бросил Николай.

— Да я и не думаю успокаивать…

Большой разноцветный мяч подкатился к ногам Николая и закатился под скамейку. За ним подбежал маленький, с надутыми щеками мальчонка. Он пытался достать его, но безуспешно. Николай вытолкнул мяч из-под скамейки ногой, и это движение как будто бы отрезвляюще подействовало на него.

— Смешной я со стороны? — спросил он с деланной усмешкой.

— Слушай, Колька, я на тебя не гляжу со стороны. Я тебя хорошо понимаю. Так понимаю, как будто бы все это случилось со мной.

— Если понимаешь, чего же ты от меня хочешь? — уже не таким ершистым тоном произнес Николай.

— А вот чего… — Виктор посмотрел прямо в глаза другу. — Ты обманул товарищей. Из-за тебя наш лагерь может проиграть. Нельзя так подводить людей. Ты сам говорил, что в спорте надо быть чистым…

— Смотри, воробышек, а уже учит.

— Был воробышек, а сейчас учу, потому что и ты, и Леонид Васильевич, и другие меня учили. Теперь ты сам хуже воробышка.

Николай поморщился, но Виктор не обратил на это внимания.

— Спутался с каким-то негодяем. Со взбалмошной себялюбивой девушкой. Влюбился в нее и все забыл…

— Чего же ты хочешь, не тяни, — глухо проговорил Николай.

— Тебе надо вернуться в лагерь и все рассказать Леониду Васильевичу. И всем товарищам. Все, все.

— Не могу я этого сделать, Витька. Что хочешь сделаю, но только не это. Ленка, Нонна, Олег… Нет, не хватит у меня сил. — Он помолчал. — Я лучше совсем не вернусь в лагерь. А если меня будут заставлять, тогда… — Николай растерянно посмотрел на Виктора. — Тогда я уйду не только из лагеря… Переведусь в другую школу, уеду куда-нибудь.

Виктор прекрасно понимал, что творится сейчас на душе у его друга. Ему вспомнилось, как давным-давно, еще совсем маленьким он был, ему делали операцию — удаляли миндалины. И врач с такой нежностью и внимательностью отнесся к нему, так заговорил его, что он даже не успел крикнуть, как операция была закончена. Конечно, он не врач, а у Николая не физическая боль, но… И он как можно мягче сказал:

— Хорошо, сделаем так. Я буду молчать. Как будто ничего не было. Ты тоже ничего никому не говори. Ведь никто, кроме нас двоих, не знает… Скажешь, что у тебя все в порядке там, в Рязани. Завтра же возвращайся. И все забудем, что было сегодня.

— Надоело мне все, Витька, очень надоело, — пожаловался Николай. — А сейчас я хочу побыть один. Нет, не только сейчас, не только сегодня, а несколько дней. Я не могу так сразу решить. А ты поедешь. И поступай, как хочешь. Хочешь, рассказывай…

Он поднялся со скамейки и быстро пошел по скверу.

— Ты приезжай поскорее, — крикнул ему вслед Виктор. — Поскорее, Колька, ведь соревнования на носу. А я не расскажу.

Но Николай даже не повернулся, как будто его совсем не касались эти слова.

НА СУД ТОВАРИЩЕЙ

Место было, пожалуй, самое глухое и заброшенное место во всех Бережках. Сюда вот уже вторую неделю ежедневно, в определенный час — перед обедом, — приходили Леонид Васильевич и Виктор. Здесь, в полной тайне, скрытый от насмешливых взглядов Олега, Генки и других ребят, Виктор приобщался к спорту.

Ветка дерева служила им перекладиной, пень — козлом, кольца и веревки они приносили с собой… На этих самодельных снарядах работал Виктор, а Леонид Васильевич с терпением, которое поистине можно было назвать ангельским, учил его правильным приемам. После занятий, прежде чем идти в лагерь, они отдыхали, сидя тут же на траве. Виктор рассказывал о своих занятиях музыкой, о профессорах, много говорил о матери. Леонид Васильевич рассказывал Виктору о том, как мечтал стать спортсменом, как нелегко было ему этого добиться. Так было каждый день, так было и сегодня.