Тед Бота - Найди ее лицо

• Название: Найди ее лицо
• Автор: Тед Бота
• Издательство: АСТ, Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-065620-2, 978-5-271-29515-7, 978-5-4215-1074-1

Фрэнк Бендер — легенда американской полиции. Скульптор, который занимается реконструкцией внешности беглых преступников и жертв преступлений по сохранившимся останкам. Человек, на счету которого десятки распутанных дел, считавшихся безнадежными.

Тед Бота выбрал для своего потрясающего документального детектива одно — самое громкое, самое трудное дело.

Маленький городок на границе Мексики и США. Здесь снова и снова убивают молодых девушек. Преступник коварен и неуловим; кажется, что найти его в принципе невозможно. Мексиканская полиция заходит в тупик и обращается за помощью к американским коллегам, а те, в свою очередь, — к знаменитому специалисту.

Фрэнк Бендер, потрясенный рассказом о чудовищных преступлениях, отправляется в Мексику и принимается за работу…

---

Это была ложь. Она не увидела никого знакомого.

— Ay, bonita. — Он почему-то возбудился, заметив ее волнение.

Незнакомец остановил машину, а когда она оглянулась на рынок, придвинулся к ней поближе. Она замерла, но он всего лишь хотел достать из бардачка бутылку. Свинтил крышку, сделал несколько глотков и протянул бутылку ей. Прежде чем она успела помотать головой, он убрал руку.

— Мы едем в «У Люси», — сообщил он.

Ей вдруг захотелось выбраться из пикапа и бежать от запахов и от него. Нужно домой, пока не наступила глубокая ночь. Она дотронулась до лица. Она всегда так делала, когда нервничала, была расстроена или даже голодна.

— Почему ты так часто трогаешь свое лицо, linda? — спросил водитель.

Она отвернулась.

— Это все из-за носа, — отозвалась она и тут же пожалела об этом.

— А что с твоим носом? Он очень миленький.

— Нет, — возразила она и заколебалась. — Он не как у других.

Они подъехали к заправочной станции «Мобил». Свет дневных ламп был ярким и слепящим. Она сразу ощутила себя голой. Больше не было тени, где можно спрятаться. Она изо всех сил отворачивалась, но чувствовала его настойчивый взгляд.

— Неправда, — сказал он, прежде чем вылезти из машины.

Она медленно подняла глаза, посмотрела, как он уходит, а потом хихикнула. Даже если соврал, от его слов на душе стало теплее.

Оставшись одна, девушка поняла, что между нею и Калле-Дуарте никого нет. Нужно лишь открыть дверь и уйти. Это шанс. Но она за многие мили от знакомых мест — от автобусной остановки, от Пуэрто-Анапра. Автобус придется ждать часа два. А незнакомец ни за что не согласится везти ее назад в Виллелобос-Охо, поэтому придется идти пешком.

Под собой она ощущала мягкое кожаное кресло. После дня, проведенного на фабрике на ногах, ощущение — удивительное.

«Отдохну еще несколько секунд, — подумала она. — Просто съезжу с ним в „У Люси“, а потом он отвезет меня домой. Может, даже доберусь до дома раньше автобуса… да еще с комфортом и шиком».

Она поудобнее устроилась на кожаном сиденье. Вернулся незнакомец.

— Все еще здесь, миленький носик?

Она робко улыбнулась, но он этого не заметил.

— Я поеду с вами в «У Люси».

— Э?

Она повторила, но он заглушил ее ответ, хлопнув дверью. Прикурил сигарету и рванул машину на Калле-Дуарте. Она сосредоточилась на кусочке сосны, свисающем с зеркала заднего вида.

— Что это? — спросила она, указав на стоящую у него между ног бутылку. Он протянул бутылку ей.

— Текила.

Девушка неуверенно потянулась к бутылке и, прежде чем сделать глоток, почувствовала, как в нос ударил запах спиртного. Она закашлялась и едва не уронила бутылку. Мужчина постучал ее по спине, а когда она прекратила кашлять, рассмеялся:

— Ты молодец. Никогда раньше не пила?

Она покраснела и потянулась к лицу, но он перехватил ее руку еще до того, как та добралась до цели.

— Не надо, — пробормотал он. Потом добавил: — Он очень милый.

В эту минуту выражение его лица изменилось. Но почти мгновенно стало прежним. Он то показывает тепло и заботу, то отдаляется.

«В каждом мужчине живет два человека — тот, которого ты знаешь, и тот, которого тебе еще предстоит узнать».

Она снова хлебнула текилы, чтобы утопить в ней слова матери, свое лицо, свою работу. Во второй раз спиртное не показалось таким резким, его было легче глотать. И ей захотелось смеяться вместе с незнакомцем, когда он ей улыбался. Спиртное этому способствовало. Оно согрело ее — и изнутри, и снаружи.

Они въехали в переулок позади «У Люси», и она вопросительно посмотрела на него.

— Зайдем с заднего входа, — объяснил он.

Рядом с массивной металлической дверью стоял охранник. На большой вывеске возле двери было написано «NO SE PERMITE PISTOLAS».

«Хорошо, — подумала девушка, — никакого оружия».

Она чуть не упала, выходя из машины. Оказавшись на ногах, все больше ощущала, как кружится голова. До нее только сейчас дошло, что на ней заводская спецовка, покрытая пылью из цеха и с автобусной остановки. Она уже собралась дотронуться до лица, но вместо этого засмеялась.

— Ничего, что я войду в таком виде? — спросила она.

— Разумеется, — отозвался он. — Идем со мной, linda. Ты само совершенство.

Потребовалось всего три-четыре порции. Она так плохо держалась на ногах, что ему пришлось втаскивать ее в пикап. Когда выезжал в сторону Гуадалупе-Виктория, ему пришлось остановиться и поблевать. Мысли путались, и он не мог понять: то ли это от выпивки, то ли от того, что собирался сделать. Посмотрев на свои руки, он подумал, какой она будет на ощупь.

МЕКСИКА

Кошмар

Июнь 2003 года

Фрэнк привык к плохим снам. Они приходили в разное время и в разной последовательности. Их было три, и он привык жить с ними со времени убийства Анны Дюваль.

Сны возвращались один за другим, как старые знакомые — мужчина, висящий на дереве, мальчик, связанный, задушенный, обгоревший и с простреленным виском, мужчина, перерезанный поездом пополам, — особенно когда он работал над новым делом.

Было очень рано. Он лег в два часа ночи после работы над черепом, который только что получил из полиции Нью-Йорка. Рядом тихо посапывала супруга — Джан. Бой лежал у него в ногах, а Гай, черный и надменный, был едва различим на крышке видеомагнитофона в углу — его выдавали только глаза.

Вставая, Фрэнк ударился коленом о прикроватную тумбочку. Бой немного поерзал, а затем снова улегся. Фрэнк оглянулся, чтобы посмотреть, не разбудил ли Джан, но она даже не пошевелилась.

Он надел длинные боксерские трусы. Фрэнк выглядел неплохо для мужчины, которому только что стукнуло шестьдесят два года — плоский твердый живот, результат многолетнего качания пресса, кожа загорелая от велопрогулок вдоль берегов реки Счуйлкилл, татуировка в виде орла на мускулистом предплечье, которую он сделал во время службы на флоте. Он походил на английского актера Патрика Стюарта с козлиной бородкой, или, как он иногда говорил, — как у Владимира Ильича Ленина.

За многие годы он выработал привычку напускать на себя таинственный вид, для чего наклонял голову чуть-чуть вперед, чтобы смотреть на всех исподлобья. Если с мужчинами это срабатывало, то женщины начинали чувствовать себя не в своей тарелке. Но как только он улыбался, наваждение исчезало. Его озорная улыбка была заразительной, и большинство людей не могли не любить его.

Он обессмертил свою улыбку в автопортрете в полный рост, нарисованном несколько лет назад. Любой, кто окажется достаточно близко от картины, сможет рассмотреть серебряный зуб возле верхнего правого резца… если, конечно, его сначала не поразит какая-нибудь другая часть тела. Фрэнк на портрете не только изобразил себя голым, он еще пристроил себе трехмерный пенис.

Эта картина была приставлена к стене возле входа в его студию, и у любого входящего — будь то друзья, агенты ФБР, художники, журналисты, полицейские, криминалисты, маршалы США, даже его внуки — не было выбора, кроме как глазеть на Фрэнка и его пенис. Это было и шуткой, и его обращением к миру: «Вот он я. Принимайте меня таким, как есть, или оставьте в покое».

Высоко поднятая голова, широкая улыбка, блестящий верхний правый резец.

Фрэнк прошел из спальни в студию. Луна освещала ряды голов, которые либо смотрели вниз с нескольких полок на восточной стене, либо взглядывали вверх с пола — по меньшей мере три дюжины бестелесных святых и дьяволов.

Ивонн Дави занимала угол рядом с Розеллой Аткинсон, которая, в свою очередь, соседствовала с Джеймсом Килгором, последним членом Симбионистской освободительной армии. Ира Эйнхорн помещался на комфортном удалении от Брэда Бишопа и мужчины, которому 5300 лет. В передней части студии блестел льдистыми глазами Ганс Форхауэр, голову которого Фрэнк отлил из цемента, чтобы продемонстрировать его утраченную кожу. Джон Лист прятался за Анной Дюваль, которая под десятидолларовым париком выглядела шокированной, словно Фрэнк вылепил ее за долю секунды до того, как ей в затылок вошли пули.

Некоторые бюсты не были раскрашены, поскольку их опознали еще до того, как Фрэнк успел придать их коже телесный цвет и подкрасить роговицы глаз. Другие были разрисованы даже слишком ярко, вроде девушки с зелеными глазами, вылепленной, когда «Нэшнл джиогрэфик» пытался разыскать крестьянку из Афганистана, которая стала одной из его самых известных девушек с обложки.

Неопознанные головы были обычно известны под прозвищами, которые он или полиция давали им в соответствии с причиной или местом их смерти. Мальчик в мешке. Девушка, найденная в канализации. Сожженный мальчик. Девушка из колодца. Мужчина в мусорной яме.

Жертва, которая снилась Фрэнку сегодня, девочка, обнаруженная в большом чемодане, была неприметной среди других, стоящих на полках, меньше их, темнее. У нее были косички, с которыми ему помогла Ванесса. Ее тело было обнаружено под мостом в Филадельфии зимой 1982 года.