Кло Андре - Харун Ар-Рашид

• Название: Харун Ар-Рашид
• Автор: Кло Андре
• Издательство: СПб.: Евразия, 2012. — 384 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91852-017-8

Благодаря сборнику арабских сказок «Тысяча и одна ночь» Харун ар-Рашид (763–809) стал едва ли не самым известным правителем мусульманского мира. Однако личность Харуна и реальные события, происходившие в его царствование, как правило, оставались в тени его сказочного прототипа. Книга французского востоковеда Андре Кло призвана показать читателям истинное лицо легендарного халифа. Если большинство читателей знает Харуна ар-Рашида как изнеженного и капризного государя, наслаждающегося жизнью в окружении наложниц и музыкантов в своем багдадском дворце, то реальность совсем иная: с самого детства Харун был вынужден бороться за жизнь и власть. Младший сын халифа Мутасима и йеменской рабыни, он с трудом уцелел в правление своего старшего брата. Став халифом, Харун столкнулся с множеством трудностей: в наследство от предков ему досталось неулаженные споры между потомками пророка Мухаммада, притязавшими на власть, религиозные распри между суннитами и шиитами. Огромную мусульманскую империю, населенную самыми разными народами, нелегко было удержать в повиновении. Но трудности лишь закалили характер Харуна: своим современникам он был известен прежде всего как удачливый военачальник, успешно воевавший с Византийской империей и железной рукой подавлявший внутренние мятежи. Халифу также пришлось лавировать среди хитросплетений дворцовых интриг: заподозрив в измене семейство Бармакидов, верой и правдой служившее ему с самого начала его правления, Харун без колебаний отправил его на эшафот. Впрочем, этот портрет был бы неполон, если бы автор биографии не вспомнил роль Харуна как покровителя искусства и науки. Именно этот халиф дал мощный толчок для культурного развития Багдада, который при нем стал самым густонаселенным городом мира. При Харуне столица халифата познала стремительный экономический рывок: купцы и мореходы посещали крупнейшие рынки Европы и Азии, превратив Багдад в экономический центр мира.

---

44

Муса ал-Касим является одной из ключевых фигур в истории шиизма. Его отец Джафар Садик избрал своим наследником брата Мусы Исмаила. Но последний преждевременно умер, и некоторые его приверженцы сплотились вокруг его юного сына Мухаммеда ибн Исмаила. Исмаилиты разработали высокоинтеллектуальное философское учение. Некоторые шииты присоединились к VII имаму Мусе ал-Касиму. По их убеждению, его потомок Мухаммед, таинственно исчезнувший в 940 г., вошел в период «затмения», из которого выйдет, когда люди станут способными распознать этого «Совершенного человека».

45

Самым серьезным стало восстание азаракитов, разразившееся в Басре в 684 г. Оно перекинулось на Хорасан, Фарс, Фирман, и подавить его удалось только в 700 г., после кровопролитной борьбы. Другие восстания сковали многочисленные регулярные силы Омейядов, и ересь распространилась на Ирак, Сирию, а также Северную Африку, особенно Триполитанию.

46

Первые наемники, в основном, тюрки, начали появляться в личной гвардии Харуна.

47

В честь построившего его Селевка II Каллиника (256–226 гг. до н. э.).

48

Согласно поэту Мервану ибн Хафсану.

49

Еще и сегодня можно видеть один угол зала, включающий сталактиты. Это первое появление подобного украшения, которое впоследствии стало неотъемлемой частью сельджукского и османского искусства. Других остатков дворца в Раке не сохранилось, но своей общей планировкой он, безусловно, напоминает дворец в Самарре, где в 836 г. ал-Мутасим, один из сыновей Харуна, основал свою столицу. См. Приложение 2: Самарра.

50

Относительно охоты аббасидских халифов см. Приложение 3.

51

Игра в чауган, для которой полагалось надевать специальную одежду с золоченым кушаком и красными сапогами, заключалась в том, чтобы как можно выше подбросить мяч, обычно кожаный, который один из игроков отбивал концом трости, а затем другой вновь подбрасывал его, и так до тех пор, пока мяч не оказывался в пространстве, ограниченным двумя палками, защищаемом четырьмя всадниками от каждой команды. Изогнутый конец деревянной трости был очень похож на современную клюшку.

52

Рибаты сооружали в основном вдоль морских границ, чтобы отражать нападения, особенно со стороны христиан, и вести священную войну. Охранявшие их люди были своего рода монахами-воинами, посвятившими себя войне и молитве. В результате берега Ифрикии ощетинились множеством крепостей с бастионами и башнями. Ибн Халдун оценивает их количество в 10 000! Это большое преувеличение. Обычно рибаты состояли из простой стены с башнями по флангам, внутри которой находился двор в обрамлении крытых галерей, а посередине — зал для молитв, зал для омовения, а на первом и цокольном этаже — кельи. Одна из башен, расположенных по углам крепостной стены, служила для передачи сигналов с помощью огня. Такие башни до сих пор существуют в Монастире, Суссе и Сфаксе.

53

Западная часть Ифрикии.

54

То есть современного Туниса и западной части Алжира.

55

По тому же плану, что и дворец в Ракке.

56

«У нас нет ни одной служанки, которая не знает знаков Зодиака», сказал один из Рустамидов (Цит. по G. Marcais).

57

Есть мнение, что они примкнули к течению мутазилитов, но это маловероятно. Ересь мутазилизма строилась на пяти принципах: Коран не единосущен Богу, а был создан Им для передачи людям; человек обладает свободой воли; адские муки вечны для тех, кто на них осужден; мусульманин, повинный в тяжком грехе, отправляется в ад, если не покается; цель правительства состоит в том, чтобы содействовать благу и препятствовать злу, что подразумевает допустимость восстания против всякого несправедливого имама.

58

Однако в некоторых областях мусульманской Испании аббасидское влияние продолжало оставаться очень сильным. Кордова и Севилья подражали всем багдадским веяниям. Мусульмане и христиане Иберийского полуострова соперничали в роскоши с аббасидским обществом. Прибытие в Кордову в начале IX в. знаменитого багдадского певца Зирьяба усилило эту «восточную ориентацию». Зирьяб очень быстро завоевал широкое признание в качестве музыканта и арбитра изящества. Он научил жителей и жительниц Кордовы одеваться в соответствии со временем года и пользоваться зубной пастой, привил им вкус к парикмахерскому искусству и макияжу, и пр. Под руководством этого бывшего раба халифа Махди изменился стиль в меблировке, а искусство приготовления пищи и застолья приобрело большую изысканность.

59

По Масуди.

60

Там же.

61

Там же.

62

В счетных книгах Харуна обнаружен расход на 10 кират нефти и пакли для сожжения тела Джафара.

63

Однажды, вскоре после смерти Яхьи, Харун призвал к себе Дананир и попросил ее спеть. Бармакиды, сказал он, обманули доверие своего господина и заслужили страшной кары. Она должна их забыть. Дананир ответила, что она всем обязана Бармакидам, даже честью стоять пред халифом, и что после их смерти она уже не может петь, поскольку слезы сжимают ей горло. Харун вызвал Масрура и приказал ему всячески мучить Дананир, пока она не запоет. Наконец, заливаясь горькими слезами, она решилась: «О обитель Салмы! Ты далеко от нас, но твой образ навсегда запечатлен в моем сердце. Когда я увидела, как дома обращаются в руины, я убедилась, что счастливые времена никогда не вернутся». Растроганный Харун отпустил Дананир и больше ее не мучил.

64

Цит. по: Quatremere, Journal asiatique.

65

Le Livre de la Couronne.

66

Табари, Масуди и другие историки, рассказчики «Тысячи и одной ночи» и почти наши современники: G. Zaidan (Al Abbassa оu La soeur du calife), а главное, С. Hermary-Vielle. Le Grand Vizir de la nuit (Paris, 1981).

67

По Табари, op. cit.

68

Цит. по: Yezdi, Tarikh.

69

Prolegonenes. Op. cit.

70

Однажды во дворец прибыл красивый, «красноречивый и образованный» араб по имени Зарара ибн Мухаммед ал-Араби, представленный хаджибом заклятым врагом Бармакидов Фадлом ал-Раби. Он быстро вошел в узкий круг друзей халифа, и у Джафара появился опасный соперник. Из-за него однажды Зарару приняли за мертвого, но тот поднялся из могилы, где до этого момента прятался. «Но ты же умер! — вскричал Харун. — Да, я был мертвым, но Аллах позволил мне воскреснуть, чтобы рассказать эмиру правоверных, какому ужасному обращению я подвергся». Харун стал относиться к Зарару с еще большим дружелюбием, а молодой человек сделался ярым противником Джафара (Yezdi, цит. по: Bouvat).

71

В действительности Бармакиды имели буддийские корни и никогда не исповедовали эту древнеперсидскую религию.

72

Согласно Масуди, земельные владения Бармекидов были разбросаны по всей империи. Халид и Яхья владели целым кварталом Багдада, где они сдавали внаем дома и лавки. Яхья приказал выстроить другой дворец под скромным названием Касрат Тин (Глиняный дворец). Был у него и еще один дворец прямо напротив Хулда, халифского дворца. Дворец Джафара, подаренный им Мамуну, располагался на том же берегу ниже по течению. Существовали также базары Яхьи и Джафара, «канал Фадла», «рынок Халида». В провинциях у них имелись сельскохозяйственные угодья, приносившие им немалый доход. В Басре им принадлежал замок Джейхан, а недалеко от Балха — крупная деревня Равен. В Балхе были ворота Яхьи, а в Бухаре — ворота Фадла, т. д.

73

В «Тысяче и одной ночи» всемогущество Бармакидов также нашло отражение: «Только и разговору было, что о славе дома Бармакидов. Лишь через них, прямо или косвенно, можно было добиться милостей; члены их семьи наполняли собой багдадский двор, армию, судебное ведомство и самые высокие должности в провинциях… толпы льстецов и попрошаек теснились на подступах к их дворцу больше, чем у жилища халифа.

74

В частности, после того, как в 763 г. провалилось восстание Ала ибн Мугхита против Кордовского эмира, поддержанное Аббасидами.

75

F W Buckler.

76

К. F. Werner, Les Origines.