Марк Олден - Демон

• Название: Демон
• Автор: Марк Олден
• Жанр: Триллер

---

Август 1985

В садовой комнате дома сенатора Маклис Эдвард Пенни сидел под французским канделябром, уставившись в спину Ники Максу. Ники и оказался тем типом, пытавшимся рано утром вломиться в дом, из-за которого Пенни спешно оставил Акико в галерее. Ники Макс после двадцатичетырехчасового перелета из Таиланда выглядел злым и опасным.

Когда он появился здесь два часа назад и ему сказали, что Пенни сейчас нет, Максу это очень не понравилось. Потом ему сказали, что ждать в доме никоим образом нельзя, как бы срочно он ни хотел повидать своего старого друга. Вот тогда Ники Макс и вспылил, и потребовались усилия четырех человек, чтобы не впустить его в дом.

Ники Макс. Он лежал в наручниках и в слезах на полу кухни, когда наконец приехал Пенни. А прилетел Ники Макс в Вашингтон для того, чтобы попросить Пенни о помощи в убийстве человека.

Ники смотрел в открытое, от пола до потолка окно на огромное декоративное дерево в саду. Одной рукой он растирал затылок, в другой держал стакан с самым лучшим бренди Фрэн Маклис. Когда каминные часы из розового и красного дерева начали бить полдень, он сделал глоток и медленно повернулся.

Пенни увидел человека, нервы которого были туго натянуты. Человека под сильным давлением. Красные круги у глаз. Лицо отекшее и небритое. Одежда мятая, он, вероятно, спал в ней неделю, беговые туфли настолько истрепанные, что они больше всего напоминали серый гриб. Живота больше, волос меньше, чем пять месяцев назад, когда Пенни видел его последний раз. В общем, вид у Ники дерьмовый. А голос хриплый от усталости и отчаяния.

— Он японец, — медленно проговорил Ники. — Зовут Васэда. Работает на какую-то шишку в Нью-Йорке, того зовут Уоррен Ганис. Я им года два поставляю азиатское искусство. Ганис собирает эту дрянь. Ему все равно, откуда поступает и сколько стоит. Если нравится, он берет.

Ники отпил еще бренди.

— Я имею дело с Васэдой. Он прилетает в Бангкок четыре-пять раз в год, забирает вещи. Он ненормальный, этот Васэда. В Таиланд ему нравится ездить из-за секса. Бангкок — это же рай на земле для сексуальных извращенцев. Что тебе нужно, то ты и получишь. Васэда любит трахать детей. Девочек, мальчиков, ему без разницы. Просто любит помоложе.

Ники осушил свой стакан.

— Пару раз он говорил что-то о моих дочерях, и я сказал, что мне такие разговоры не нравятся. Один раз он предложил мне деньги, если я дам своих дочек потрахать, и я взбесился. Хорошо ему выдал, вырубил. У меня две чудесные дочери, вот. Старшей двенадцать, другой девять, и при мне такие вещи никто говорить не будет.

Он опустил глаза к полу, где лежал богатый ковер.

— Японцы. Они наглые люди. Им кажется, что их дерьмо не пахнет, а женщин они не уважают вообще. Думают, любую могут трахнуть. Я видел, как эти японцы приезжают в Бангкок на секс-туры. Авиабилет, отель и секса сколько захочешь. Все в одном пакете. Проклятые японцы, женщины для них грязь.

Ники Макс подошел к кофейному столику, взял графин и налил себе в стакан.

— Васэда. Оказалось, он затаился. Выжидал, когда появится возможность отомстить мне за ту трепку. А я по глупости дал ему такую возможность. Сыграл на руку.

Он выпил половину стакана одним глотком.

— У меня шли переговоры с Васэдой и Ганисом о корейских гобеленах и цейлонских скульптурах. Мне были нужны деньги. Б?льшая часть того, что я получил от Хермана Фрея в Сан-Августине, ушла на твои больничные счета в Мехико. И, если помнишь, мне пришлось подмазать мексиканских полицейских, чтобы не трогали — а потом уже вмешалась сенатор Маклис и забрала нас от этих поедателей бобов.

Пенни кивнул.

— Я помню.

— В общем, я сказал Васэде, что цену на эту партию поднимаю. Черт возьми, в Таиланде же нельзя делать дела, если кому-то не платишь, и платить надо многим. У меня жена таиландка, я еще и ее родственникам деньги даю. Они бедные и, как все там, считают любого американца миллионером. Васэда разозлился и говорит — я нарушил слово о цене, а никому это не позволяется, потому что он чертов японец, наверно. Он пообещал меня проучить.

Ники сморгнул слезы с глаз.

— Он изнасиловал моих дочерей. Сначала устроил так, что меня взяла полиция. Заявил, будто я угрожаю его убить. Полицейские знали — все это ерунда, но он дал кому-то на лапу, вот я и сидел в камере, пока он насиловал моих девчонок. Я проехал полмира, чтобы убить его, и никто меня не остановит. Даже если я сам умру, пусть. Да я готов десять раз умереть, но его с собой унесу.

Он повернулся к Пенни спиной, опять стал смотреть в сад.

Это не болтовня, подумал Пенни. Не поза. Ники Макс говорит серьезно.

И тут возникает проблема, потому что противники у него — тяжеловесы. Макс не в своей лиге собирается воевать. Взяться за японца означает столкнуться с Уорреном Ганисом. А тогда можно повстречать и Виктора Полтаву. Чем дальше, тем хуже.

Пенни откинулся на спину плетеного кресла.

— Человек, который напал на твоих детей. Как, ты сказал, его зовут?

— Васэда. Хори Васэда. Я называю его Поганцем.

— И он работает на Уоррена Ганиса?

— Да. Последние года два я посылал много всяких штучек Ганису через Васэду. Кое-что я нашел сам. Кое-что взял у людей, с которыми у меня контакты. Китайская бронза, известняковые головы Будды, таиландская резьба, японские фарфоровые кувшины, корейское дерево. Ганис повихнутый на всем азиатском. У него все есть. Но дело в том, что почти все краденое. Уж я-то знаю.

— А Васэда был посредником, он и давал тебе деньги.

Ники сказал — да и одним махом допил бренди. Пенни поднялся, наполнил стакан и подал его Ники.

— Васэда сделал это из-за того, что ты попытался увеличить цену?

Ники Макс вздохнул.

— Люди вроде меня, с Запада, если мы не откупаемся, нас сажают в тюрьму и выбрасывают ключ. Можешь работать по краденому искусству, наркотикам, золоту, им плевать. Хочешь продавать противогазы попугаям — пожалуйста. Только смотри, чтобы нужные люди получали то, что им нужно. На мне с полдюжины этих гадин кормится.

Ники Макс помолчал.

— Мне нравится там жить, не сравнишь с работой на ферме, где смотришь лошади в задницу двенадцать часов в день. Но я тебе скажу — кругом же все с протянутыми руками стоят, куда ни повернись. Изо всех щелей вылезают и требуют. Мне были нужны деньги, я поднял цену, а Васэде это не понравилось. Но по сути он просто хотел мне отомстить за тот раз.

Пенни наблюдал, как Ники допивает и этот стакан. Ничего странного, что у него вид дерьмовый. Три порции на пустой желудок, длительный перелет, последние трое суток почти не спал. А ко всему этому проблема, которая не исчезнет, пока он не убьет человека.

Ники пробормотал — мне надо сесть — шатаясь подошел к большому столу со стеклянной крышкой и рухнул в кресло. Несколько секунд он сидел, положив голову на стол, потом рывком распрямился.

Пенни сказал — если собираешься блевануть, этот стол обошелся в восемь тысяч долларов.

Ники Макс выдавил из себя улыбку.

— Уж коли рыгать, то в классном месте, я всегда так говорил. Шутка. Я в порядке. Дай мне отдохнуть чуток.

— Когда ты ел последний раз?

— Все окей. Слушай, я не хочу, чтобы ты в это впутывался. У тебя хорошая работа, живешь в красивом доме. Охраняешь важную даму, отношения у вас нормальные. Мне от тебя нужно совсем немного, потом я свалю.

— Тебе нужен ствол, правильно?

— Да, ну, с собой-то не повезешь. И еще занял бы ты мне несколько денежек. Я пустой. Все отдал, чтобы выбраться из тюрьмы и получить назад свой паспорт.

Пенни пересел к Ники Максу за стеклянный стол.

— Васэда купил полицейских?

Ники Макс кивнул.

— Даже не сомневайся. Так он и добрался до моих детей. Сначала устроил, что меня арестовали. Потом приходит один из полицейских, Чакри, и забирает моих детей. Говорит моей жене, я просил привести их ко мне. И еще говорит, сразу пускают только двоих из одной семьи. Озвезденеть. Ну, жена что, я ее не виню. Там если полиция говорит, надо делать, а то плохо. Чакри везет детей к Васэде и…

Ники Макс рассматривал свое отражение в стеклянный крышке стола.

— Получилось, я и к полицейским не мог пойти за помощью, и все из-за Чакри. Он-то уж точно в моем списке. Я его только потому первым не замочил, что хочу наверняка покончить с Васэдой. Но про Чакри я не забываю. Скоро, я тебе точно говорю. Очень скоро. Я упоминал, что у него есть доля в публичном доме, где работает Ханако? Говорят, она почти не снимает свою серебряную маску…

Он склонил голову набок, прислушался.

— Это еще что за хренота?

Пенни оглянулся через плечо.

— Мы кое-что меняем в системе безопасности. Ставим новые замки, новую сигнализацию. Сносим изгороди, чтобы никто не смог за ними спрятаться.

— Я уже тогда заметил, когда вошел — вернее, когда меня втащили твои войска. А что здесь вообще происходит, а? Кто-то открыл охоту на сенаторов?

Пенни сложил руки на крышке стола, вздохнул.