Маргарет Трумэн - Убийство в ЦРУ

• Название: Убийство в ЦРУ
• Автор: Маргарет Трумэн
• Издательство: АСТ
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1996
• ISBN: 5-88196-911-1

Красавица Барри Мэйер, вашингтонский агент по приобретению авторских прав, скоропостижно скончалась в лондонском аэропорту Хитроу перед вылетом в Будапешт. Ее лучшая подруга Коллетт Кэйхилл уверена, что причина смерти — не в сердечной недостаточности, как утверждают врачи. Пытаясь разгадать тайну гибели приятельницы, Коллетт занялась поисками исчезнувшего в аэропорту портфеля с документами, и на этот раз угроза нависла над ее жизнью…

---

— Так, — засмеялся Хаблер, — а еще что-нибудь новенькое есть?

Мэйер улыбнулась, встала, потянулась, помигала слипающимися от сна зелеными глазами.

— Машина здесь?

— Ага.

У агентства был общий счет с фирмой «Батлерс лимузин», так что экипаж ожидал ее у подъезда.

— Барри, есть вопрос.

— Какой?

— Тебе не по душе эта встреча с комми-шишкой в Будапеште?

— Немного, но Золтан твердит: «Не давай беспокоиться». — Они оба рассмеялись. — Он чересчур много наговорил тебе, Дэйвид.

— Может, и так. Слушай, я знаю, тебе известно, что делать, только давать на лапу в социалистической стране может оказаться отнюдь не безопасным занятием. Тебе могут и ловушку устроить. Они все время так делают.

Мэйер усмехнулась, потом подхватила дипломат с диванчика, подошла к Хаблеру и чмокнула его в щеку.

— Дэйвид, ты прелесть. К тому же ты беспокоишься обо мне больше, чем моя мамочка, что сразу выводит тебя на рекордный уровень Гиннесса. Не давай беспокоиться, Дэйвид. Звони мне, если что. Я сама свяжусь с тобой пару раз. Между прочим, где Кэрол?

Кэрол Джеффин была одной из двух секретарш в агентстве. Вторая, Марсия Сент-Джон, находилась в отпуске. Кроме них и Дэйвида, в штате у Мэйер состояли еще двое служащих, оба были в командировках: один в Голливуде доводил до ума работу по съемочным правам на роман Рети, а другой в Нью-Йорке участвовал в конференции.

— Наверное, очередная неподъемная ночь в «Бак здесь сделал стойку», — сказал Хаблер. Случалось, любимая дискотека Кэрол Джеффин закрывалась в шесть утра.

— Ты скажи-ка Кэрол, — обратилась к Дэйвиду Барри, покачав головой, — что ей придется сделать выбор между работой и танцами. Еще одно опоздание утром, и она окажется вольна танцевать хоть день напропалую — только на свои деньги, а не на мои. Поможешь, а?

Хаблер отнес ее портфель и чемодан, который Мэйер оставила в приемной, к ожидавшему лимузину.

— Увидимся через неделю, — сказала Барри, забираясь на заднее сиденье роскошной машины. Шофер закрыл дверцу, сел за руль и направился к Национальному аэропорту и местным линиям на Нью-Йорк. Мэйер, обернувшись, глянула через тонированное заднее стекло и увидела стоявшего у бровки тротуара Хаблера, который приподнял руку в знак прощания. Хаблер нравился ей многими своими качествами, в том числе и легким нравом. Он всегда улыбался, а смех его был из разряда заразительных. Только не сегодня, впрочем. Лицо его, пока он стоял и смотрел, как уменьшается на глазах лимузин, омрачала скорбь. На минуту-другую это обеспокоило, но скоро все ее мысли поглотил день предстоящий. Она скрестила вытянутые ноги, прикрыла глаза и пробормотала про себя: «Вот и опять поехали».

Чемодан был оформлен багажом до самого Лондона, что позволило ей по прибытии в аэропорт «Ла Гуардия» взять такси и укатить в город, где она вышла на углу Второй авеню и 30-й стрит. Она пошла по 30-й стрит к Ист-ривер и дошла до дома из коричневого камня, который украшала целая галерея черно-белых табличек с выгравированными на них именами врачей.

«ДЖЕЙСОН ТОЛКЕР — ПСИХИАТР». Барри спустилась по ступенькам и позвонила. В домофоне раздался женский голос:

— Кто там?

— Барри Мэйер.

Зажужжал зуммер, Барри открыла дверь, ступила в небольшую застеленную ковром приемную и закрыла за собой дверь. В приемной никого не было, если не считать молодой женщины, которая вышла из кабинета в глубине и произнесла:

— Доброе утро.

— Доброе утро, — ответила Мэйер.

— Знаете, его здесь нет, — сказала сестра.

— Знаю. Конференция в Лондоне. Он просил меня…

— Я знаю. Это здесь. — Сестра, чье лицо казалось грубо вытесанным из камня и чья кожа хранила следы прыщавого детства, зашла за стол и вынесла оттуда черный портфель, вроде тех, в каких носят свои бумаги юристы. Верх перетягивали две лямки, а крохотный замочек крепил клапан к самому портфелю.

— Он говорил, что вас обо всем предупредили, — сказала сестра.

— Так и есть.

— Рада буду снова увидеть вас. — Улыбка узкой щелью расколола низ лица у сестры.

— Да-да, увидимся.

Мэйер вышла из дома, неся новый портфель в одной руке и «дипломат» — в другой. Она вселилась в номер гостиницы «Плаца», который Дэйвид забронировал из Вашингтона, заказала ленч и до трех часов внимательно изучала бумаги из своего «дипломата», затем распорядилась разбудить ее в пять часов и, раздевшись догола, легла спать. В пять часов она встала, приняла душ, снова оделась, добралась на такси до аэропорта Кеннеди, там зарегистрировалась в «Клиппер-клаб»,[4] где выпила бокал мартини и стала читать какой-то журнал, пока не объявили посадку на «Боинг-747» компании «Панам», вылетающий семичасовым рейсом в Лондон.

— Вы позволите забрать у вас вещи? — осведомился стюард в салоне, указывая на оба ее портфеля.

— Спасибо, не стоит. Бездну работы надо сделать, — с вежливой улыбкой ответила Мэйер.

Она засунула «дипломат» вместе с портфелем под кресло впереди себя и приготовилась к взлету. Взлетели точно по расписанию. Барри выпила еще мартини, закусила икрой и копченой семгой, съела порцию мяса с кровью, отрезанного от большого куска тут же, возле ее кресла, а на десерт — творожную сдобу с черникой и завершила все рюмкой коньяка. Пустили кино, но это ее не интересовало. Барри надела принесенные стюардом тапочки, вытащила из туалетного набора, полагавшегося каждому пассажиру первого класса, голубую маску без прорезей и натянула ее на глаза, потом пристроила себе под голову подушечку, укрылась одеялом и тут же уснула, — пальцы ее левой ноги при этом были втиснуты в ручку портфеля, который она забрала в приемной доктора Джейсона Толкера.

Таксист, что вез ее от аэропорта Хитроу до гостиницы, оказался старичком, которому болтать нравилось больше, чем вести машину. Мэйер предпочла бы молчание и тишину, но водитель оказался таким очаровашкой (какими оказываются, наверное, все пожилые лондонские таксисты), что она всю дорогу только и думала о разнице между ним и попадавшимися ей нью-йоркскими таксистами: те были не только грубы и невнимательны, но к тому же еще злобны, нервны, самоуверенны, издерганы, они обуздывали любой позыв к гуманности своей безумной ездой.

— Прибыли, мэм, — сказал водитель, остановив машину перед строем кирпичных домиков на Кадоган-Гарденз. Никакой гостиничной вывески не было. Только цифра «11» над полированной деревянной дверью, к которой направилась Мэйер. Она позвонила. Несколько мгновений спустя прислужник в белом пиджаке открыл дверь и поприветствовал:

— Добро пожаловать, мисс Мэйер. Счастливы снова видеть вас. Ваш номер готов.

Барри расписалась в книге постояльцев и была препровождена в апартаменты, которые обычно просила оставлять для нее, — номер 27. Он состоял из гостиной, спальни и ванной комнаты. Белые потолки были высокими, стены гостиной выкрашены в кроваво-красный цвет. Повсюду — викторианская мебель, в том числе книжный шкаф с застекленными дверцами, шкафчик-бюро, а также грациозно изогнутые софа и стулья, обитые золотой тканью. Туалетный столик в спальне стоял возле так называемого французского окна (стеклянных от пола до потолка дверей), которое выходило на частный парк через дорогу.

— Желаете что-нибудь, мэм? — спросил прислужник.

— Спасибо, не сейчас, — ответила Барри. — Возможно, чай в три часа?

— Разумеется.

— Завтра я уеду на несколько дней, — предупредила она, — но номер этот оставляю за собой до возвращения.

— Да, мэм. Чай в три часа.

Она поспала, а потом смотрела телепрограмму Би-би-си и при этом лакомилась лепешками со сгущенными сливками и джемом, поданными к чаю. В семь часов Барри ужинала в «Дорчестере» с британским литагентом Марком Хотчкиссом, с которым у нее в последние несколько месяцев установились деловые связи, а к десяти часам уже вернулась на Кадоган и легла спать.

Проснулась она в семь утра, съела присланный в номер завтрак, оделась и выехала из гостиницы в восемь часов. Добравшись до вестибюля-2 аэропорта Хитроу, она присоединилась к длинной очереди людей, ожидавших прохода через секции безопасности к местам посадки на множество разных рейсов небольших иностранных авиакомпаний, в том числе и компании «Малев» — Венгерской национальной авиалинии.

Все это было уже знакомо. Сколько раз за последние два-три года она ездила в Будапешт? Пятнадцать, двадцать? Уже со счета сбилась. Точно знал только бухгалтер. Очередь в вестибюле-2 всегда была невозможно длинной и медленной, но Барри научилась сохранять терпение.

Она глянула на телемонитор со сведениями об отправлении. Времени полно. Пожилой мужчина, стоявший перед ней, попросил Барри «постеречь» его место, пока он отлучится, чтобы купить пачку сигарет. «Разумеется», — ответила она. Женщина сзади наехала колесиком багажной коляски прямо Барри на пятку. Мэйер обернулась. Женщина вздернула брови и отвела взгляд.