Лора Бекитт - Дикая слива

• Название: Дикая слива
• Автор: Лора Бекитт
• Издательство: Книжный Дом
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-985-17-0497-8

В Китае в далеком XVII веке, во времена власти маньчжуров, случалось всякое. Вот и судьба бедного мальчика Куна мгновенно изменилась, когда им заменили случайно умершего наследника могущественного князя. Прошли годы, и тайна подмены едва не раскрылась. Невольной спасительницей Куна стала его возлюбленная китаянка Мэй, и теперь он должен решить: продолжать ли жить под именем княжеского сына и потерять любовь или же стать самим собой и жениться на Мэй…

---

— Я пойду к князю. Пусть меня тоже казнят. Я хочу быть рядом с Куном.

Лицо Асян исказилось от страха. Она схватила подругу за руку.

— Не делай этого! Ты слишком молода, чтобы умирать! Кун велел тебе спрятаться, приказал бежать! И потом, если… если ты сдашься князю, тебя станут пытать, ты не выдержишь и сознаешься в том, кто тебя укрывал! Тогда Арвай убьет и меня, и всю семью моего господина!

Мэй долго молчала, при этом ее взгляд был холодным и далеким, как луна. Потом она промолвила:

— Ты права. Только мне все равно не выбраться отсюда.

— Выберешься. Господин впал в немилость, ночью мы тайком покинем усадьбу. Его жена берет с собой служанок, кроме того, y господина две почти взрослые дочери. Ты затеряешься в толпе женщин, никто не станет нас пересчитывать. А потом убежишь.

Мэй в самом деле удалось выйти вместе с семьей Дай-ана, а после, воспользовавшись суматохой, исчезнуть во тьме.

Она не знала, куда идти, ей казалось, что все дороги ведут в бездну, где она затеряется, как песчинка. Мир казался мертвым, без единого очага надежды и жизни: люди-куклы, дома-остовы. А главное — умерло ее сердце.

Тем временем Киан возвращался в то место, которое считал своим домом в течение семи лет, в ту жизнь, с которой некогда расстался без сожаления и печали. Теперь он думал о том, что, вероятно, парчовые обложки его любимых книг запылились, а содержимое тушечницы засохло. Он представил, как кисть порхает в пальцах, а мысли и чувства превращаются в слова. Отныне все его стихи будут посвящены Мэй. Он поклялся в вечной любви живой женщине, но будет верен и мертвой. Былые радости не оживят его сердце, лишь немного облегчат боль.

Решив нарушить долгое молчание, Киан спросил отца:

— Айжин в порядке?

Юйтан встрепенулся в седле.

— Да. Я велел конюхам ездить на нем, чтобы не застоялся, но первое время он не хотел никого подпускать. Он будет рад возвращению своего хозяина!

На лице Киана мелькнула тень улыбки.

— А Дин и Хао?

— Целы и невредимы. Я хотел отдать приказ отрубить им головы, но решил, что ты сам решишь их судьбу.

— Зачем лишать их жизни? Они ничего сделали!

— Разве они не совершили предательства, бросив тебя у стен Кантона?

— Если мне когда-нибудь доведется править, я положу конец бессмысленным казням! — В сердцах произнес Киан.

Юйтан нахмурился.

— Тебе хорошо известно, что знатные люди наделены мудростью и властью самим Небом.| Простолюдины невежественны и глупы от природы, потому их удел — тяжелый труд. А чтобы им не пришло в голову возмущаться, в них следует поддерживать дух покорности, это невозможно без насилия.

Киан усмехнулся. Перед отъездом Юйтан велел ему привязать к обрезанным волосам косу, сделанную из чужих волос, фальшивую, как вся его жизнь.

Он вновь подумал о своем обмане. Теперь эта некогда казавшаяся постыдной тайна были сродни изощренной мести.

Часть вторая

Глава 1

— Женщина не может принадлежать себе. Она всегда живет в подчинении у кого-то, — сказала Лин-Лин, но Тао не ответила.

Она сидела на низком табурете и обмахивалась круглым веером, отчего вокруг распространялся тонкий, манящий аромат жасмина. Ее волосы были сколоты на затылке и распущены на висках, длинные серьги касались плеч. Голубое платье украшал вьющийся серебристый рисунок, напоминавший водяные струи. На первый взгляд, Тао была хрупка и прекрасна, как фея, спустившаяся с Луны в мир людей, но толстый слой пудры скрывал жесткое выражение лица, а в глубине ярко подведенных глаз пряталось отчаяние.

Три года пролетели, как один день. Сегодня ей предстояло переселиться в дом мужчины, который заплатил за нее деньги. У нее не будет свадьбы, ей придется жить на положении не жены, а вещи.

Тао кое-что знала о том, кто купил ее тело. Его звали Ли Чжи, он был богатым торговцем и жил в собственном доме вместе с пожилой сварливой матерью и шестнадцатилетним бездельником-сыном. Его жена умерла несколько лет назад, и все это время к возмущению домочадцев Ли Чжи сожительствовал с певичкой из веселого квартала. Мать была против новой женитьбы сына, но усердно втолковывала ему, чтобы он взял в дом молоденькую бесправную наложницу.

— Если появится Мэй, скажи ей, где я. Пусть придет, и я плюну ей в лицо! — бросила Тао кухарке.

Услышав зов тетки, она поднялась с табурета и спустилась вниз, где ждал Ли Чжи. Им предстояло ехать в открытой повозке, и, чтобы защититься от пыли, Тао опустила на лицо полупрозрачный шарф.

Она не смотрела ни на мужчину, которому ей предстояло отдаться нынешней ночью, ни на Ши, ни на Лин-Лин. Не оглянулась она и на дом, в котором прожила десять лет. Никто не спрашивал ее, что она чувствует, между тем она ощущала себя сверчком в клетке, каких продают на базаре.

Тао всю жизнь провела в тюрьме, и в ее душе поселилась озлобленность. Она мечтала стать хитрой, осторожной и умной, желала взять над кем-нибудь власть, а после — обрести себя, но понимала, что пока что это невозможно.

Ей пришлось поклониться матери Ли Чжи, в то время как его сын нагло разглядывал ее. А потом господин провел Тао в комнату, где ей предстояло жить.

Здесь было много предметов темного дерева с благородным тусклым глянцем, скамеечки, кресла, кровать и сундук. Окна прикрывала тончайшая бумага.

Ли Чжи велел наложнице раздеться, и она повиновалась, но когда он попытался овладеть ею, Тао укусила его за руку. Рассвирепев от ее непокорности, он надавал ей пощечин и грубо швырнул на кровать.

Тао навсегда запомнила, как билась и извивалась под ним. Стремясь заглушить ее крики, он накрыл ей лицо ладонью, так что она не могла дышать.

На следующий день мать Ли Чжи велела девушке приниматься за работу. Женщина, убиравшая в доме, была стара, и теперь хозяйка решила, что сможет сэкономить на второй служанке.

Через несколько дней сын Ли Чжи попытался облапить отцовскую наложницу, а когда она пригрозила пожаловаться господину, рассмеялся:

— Он тебе не поверит! Я скажу, что это ты пыталась меня соблазнить. Всем известно, что женщина порочна от природы!

— Если я порочна, пусть отправит меня обратно!

— Твоя тетка тебя не возьмет, ведь она уже получила деньги. А продать тебя еще раз не получится. Разве что в публичный дом? Мой отец сам сможет это сделать, когда ты ему надоешь.

Втроем они мучили Тао ночью и днем — каждый по-своему. Она не отличалась покорностью, потому часто зарабатывала пощечины. Ее ненависть к этим людям была черна, глубока и огромна, как ночной океан.

Между тем Мэй вернулась в Кантон и нашла работу в такой же мастерской, где трудилась прежде. У нее был опыт, и ее приняли. Новый хозяин оказался порядочным человеком: он вошел в положение бедной одинокой юной вдовы и позволил ей поселиться в маленькой комнатке при мастерской, где ее никто не беспокоил.

Мэй почти ни с кем не разговаривала и редко выходила на улицу. Ей не хотелось смотреть на солнце, она не желала видеть людей. Ее мучило сознание того, что жизнь продолжается после того, как ей стало незачем жить.

Только через три года она нашла в себе силы поговорить с Лин-Лин. Мэй не желала встречаться с теткой, потому подкараулила кухарку, когда та шла с рынка.

Лин-Лин отшатнулась, будто увидела выходца с того света, и едва не уронила покупки.

— Мэй! Ты ли это?!

— И я, и не я, Лин-Лин.

— Где ты была? Что с тобой случилось? Ты была больна? Где тот молодой человек? Он тебя бросил?

— Нет, мы поженились. — По глазам Лин-Лин Мэй видела, что та ей не верит, и добавила: — Он оставил меня, но это не то, что ты думаешь. Он… умер.

Она впервые произнесла это вслух, и едва не задохнулась от приступа острой душевной боли.

— Пойдем, — сказала Лин-Лин, — в доме никого нет. Цзин и Ши уехали на свадьбу. Мы сможем поговорить на кухне, как в прежние времена.

Очутившись в кухонном царстве, Мэй разглядывала печь, посуду, ручную мельницу с каменными жерновами, изображение духа очага на стене с таким чувством, словно и впрямь вернулась в прошлое.

— Где ты была все это время? Почему ни разу не пришла?

— Я приходила вместе с Куном, но Ши меня прогнала. Она сказала, что не отдаст мне Тао. А потом мы уехали из Кантона, — ответила Мэй и рассказала о том, что было дальше.

— Значит, три года ты прожила одна-одинешенька? Почему ты не отправилась к его родителям? Они должны были тебя принять.

— Они бедные люди. Я бы стала для них обузой.

На самом деле Мэй не навестила их не поэтому. Если б она сообщила матери Куна о гибели сына, ей пришлось бы сказать и о том, как он умер. Ей не хотелось, чтобы Ниу страдала так, как страдала она.

— Теперь я понимаю, почему Ши не отпустила Тао. Она потеряла деньги на тебе и задумала продать твою сестру, — сказала Лин-Лин.