Марсель Мижо - Сент-Экзюпери

• Название: Сент-Экзюпери
• Автор: Марсель Мижо
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1965

Книга рассказывает о жизни Антуана де Сент-Экзюпери (1900-1944), известного французского писателя.

---

И если бы девушка, которую он любил, не была так прочно привязана к своему кругу, не жила во власти установившихся представлений о быте, вряд ли запрет родителей остановил бы Антуана. Но у Сент-Экзюпери нет ни состояния, ни положения, к тому же обнаружилась трещина не только между ним и девушкой, которую он любил, она пролегла между Антуаном и всем ее кругом, скованным, лишенным непосредственности. Там держатся за ценности, пусть освященные традицией, но безнадежно устарелые, ничем не связанные с мятущейся жизнью. Антуан же, в силу своего характера и особых обстоятельств, с юных лет попадает в самую гущу этой жизни. Он пока и сам не понимает еще ее смысла, ее силы и направления. Живое движение не поддается формулировкам. Антуану предложен выбор: семейное счастье или опасная профессия. Но так могут ставить вопрос только консервативные люди. Они всегда только зрители. Антуан же действует. Он отказывается принимать предложенный выбор. Ни семья, ни самолет. Любовь принесла только раны, профессия – тоже. Он отказывается от военной карьеры, но отказывается и от девушки. Снова, как несколько лет назад, жизнь ставит перед ним не решенную еще задачу: как жить, что делать, кем быть?

Будто и не были прожиты эти три года-все опять пошло насмарку. А ведь со времени своей неудачной попытки, поступить в Военно-морское училище он успел посетить множество мест и пережил много новых чувств и ощущений. Он знает жизнь парижского студента, он был солдатом, он освоил едва ли не самую новую профессию века, он побывал в Африке, пережил любовь. Но «как медленно созревает человек!». Понадобится еще по меньшей мере семь лет, прежде чем молодой человек, лишенный всего, что делает жизнь радостной, что придает ей смысл, овладеет этой жизнью, «заново родится» и даст явлениям мира свои собственные имена...

«Прежде чем писать, нужно жить»

«Я грустно живу в маленькой мрачной гостинице... Это совсем не весело...»

Понемногу, шаг за шагом преодолевает Антуан разочарования недавнего времени. Он в Париже. Снова в Париже. На этот раз он ищет здесь не знаний, не положения, а просто способа как-то просуществовать. Он по-прежнему вынужден беспокоить мать просьбами о денежной помощи. Письма его так же часты и нежны, как прежде, но в них сквозит невысказанная тревога, мучительное желание обрести хоть какую-нибудь независимость. Место служащего на черепичном заводе не выход из положения. В крохотном бюро он рассчитывает доходы компании. «Мне это к лицу так же, как платье со шлейфом», – говорит он друзьям.

Конечно же, другое занятие, то, которым он занимается по ночам в своей комнатке, ему куда более «к лицу». Он пишет. Может быть, впервые пишет всерьез, возлагая на это занятие самые различные надежды: и надежду поправить финансы, и надежду найти утешение, а ко всему – обрести положение, известность. Пока что по-настоящему его поддерживает в этом начинании только мать. И сын, признательный за доверие, извещает ее о том, как продвигается его «роман»: он «зреет страница за страницей». Пишет Антуан мало, он больше «заряжается», впитывает в себя и обдумывает впечатления окружающей жизни.

В надежде улучшить свои дела Антуан поступает в фирму «Сорер». Теперь он будет продавать грузовики. Но прежде он должен пройти стаж работы на автомобильном заводе – от рабочего до служащего отдела продажи.

Круг его впечатлений странен и противоречив. Большую часть времени он проводит среди рабочих на заводе, – но только времени. Он такой же рабочий, как и другие; как и они, он собирает грузовики. Но он отличается от них не только тем, что он здесь по воле случая. Пожалуй, любой слесарь-сборщик имеет перед ним преимущество – его жизнь уравновешеннее. Ведь и то, что ждет Антуана впереди, совсем его не устраивает. И хотя его руки, привычные к работе, знакомые с моторами, с механизмами, быстро привыкают к новому ремеслу, ум его и сердце принадлежат старым, привычным знакомствам, от товарищей по лицею и до той же герцогини де Вандом, которая может пригласить на ужин.

Разумеется, контраст между блестящей светской публикой и тем, что видит Антуан вне ее круга, велик. И, конечно же, он отражается на поведении молодого человека. У двоюродной сестры Антуана Ивонны де Лестранж – светской дамы – он подчеркнуто отказывается от обеда, довольствуясь чаем: «Я не заработал на обед – значит, не должен обедать». Это и проявление независимости перед лицом тех, у кого ее достаточно. Это и невысказанное: «Я не ваш, я живу другим». И в то же время Антуана тянет к среде, с которой он связан общностью происхождения, может быть, особенно сильно потому, что здесь люди искусства, литературы, атмосфера, необходимая начинающему писателю, хоть он и чувствует, что не со знакомства с Андре Жидом, с Рамоном Фернандесом или с Гастоном Галлимаром нужно начинать. Ну что ж, тем лучше: знакомство со знаменитостями и их издателем только подстегивает Антуана, дает пищу для размышлении. Каждый писатель, бывающий в салоне Ивонны де Лестранж, внес в литературу что-то сдое: свое восприятие мира, свое понимание жизни. И у Антуана будет свой взгляд, и он привнесет в литературу свой взгляд на мир, свое понимание жизни, свое особое видение. И Гастон Галлимар когда-нибудь станет его издателем...

А пока что он находит слушателей и собеседников среди своих друзей: вернувшись в Париж, он вновь встречает Ринетту де Соссин, Эвсебио (под этой кличкой скрывается известный альпинист), с которым прежде так часто спорил.

«С ним невозможно спорить! – восклицает Эвсебио. – Он не дает слова сказать!»

Казалось бы, благовоспитанный приятель Антуана прав: разве можно спорить с несдержанным человеком, безусловно убежденным в собственной правоте? Но 'резкость возражений Антуана основана на долгих и глубоких раздумьях. К двадцати трем годам он успел разрешить для себя так много вопросов, неизбежно встающих перед каждым, кто берется за перо, что уже только поэтому можно верить в его литературное будущее.

«Вчера вечером, – рассказывает Антуан Ринетте, – я присутствовал при триумфе прелестного Эвсебио. Он расписывал перед полным залом, как поднимаются на горные пики, более заостренные, чем шпиль колокольни. Он небрежно щеголял своим героизмом, и пожилые дамы дрожали. Рассказ был неплох, но зато описания... Его „величественные вершины“, фон неба, восходы и закаты солнца были слаще варенья и своими красками напоминали монпансье. Розовые пики, молочные горизонты, скалы, „позолоченные первыми лучами восходящего солнца“. Предметы у него остаются абстракциями. Это „вершина“, „закат“, „заря“ – вообще. Это взято напрокат из магазина бутафории.

Плох здесь метод, точнее – отсутствие видения. Нужно учиться не писать, а видеть. Писать – это уже следствие. Эвсебио берет какой-нибудь предмет и всячески пытается его приукрасить... Это же трюк! Нужно подумать: «Как мне выразить это впечатление?» И образы родятся из той реакции, которую они вызывают в вас... Всегда исходите из впечатления. Тогда это не будет банальным... Посмотрите, как самые невнятные монологи у Достоевского выглядят логичными, необходимыми. Связь их чисто внутренняя... И интерес к ним не ослабевает... Невозможно создать живой персонаж, наделяя его достоинствами и недостатками и строя на этом роман. Его основа – пережитые чувства. Даже такое простое чувство, как радость, слишком сложно, чтобы его можно было придумать... Одна радость не похожа на другую. И нужно выразить именно это различие, собственную жизнь радости. Однако нельзя педантично ее объяснять. Необходимо выразить ее через ее проявления... Если же вы находите, что слова «радость» достаточно для того, чтобы передать со стояние вашего героя, это означает лишь, что герой ваш – бутафория, что вам нечего сказать».

Вот такой простотой и емкостью мышления обладает Экзюпери к двадцати трем годам. Можно подумать, он провел молодые годы не за штурвалом самолета» а в университете. А может быть, он и мыслит так ясно именно потому, что мыслит сам, без наставников, без нужды сдавать экзамены... Эти рассуждения Антуана – просто замечания по частному поводу. Правда, таких поводов представляется множество, и Антуан особенно гордится тем, что способен влиять на поступки людей, на их души.

Разве не лестно получить от товарища письмо с такими выражениями признательности:

«Я хорошо понял все, что ты мне сказал. Одинаково хорошо и то, о чем я впервые узнал от тебя, и то, что я смутно чувствовал в себе, а ты прояснил. Ты ведь умеешь думать и выражать свои мысли ясно и просто... Если бы ты знал, как я восхищаюсь той работой, которую ты проделал со мной, и ее результатом».

И Антуан, объясняя, почему он занялся воспитанием своего товарища, говорит:

«Я хочу видеть его живым человеком, а не книжным».

Это желание, во всяком случае в его первой части, останется навсегда любимейшим занятием Экзюпери, его главным промыслом на земле. «Видеть человека живым...» Желание далеко не всегда осуществимое. Но именно оно-то и движет поступками Антуана.