Тим Уоллес-Мерфи - Тайное знание. Секреты западной эзотерической традиции

• Название: Тайное знание. Секреты западной эзотерической традиции
• Автор: Тим Уоллес-Мерфи
• Жанр: Философия
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-227-03639-1

От египетской мифологии к иудейскому мистицизму, от Рима и Греции к друидам и гностикам на примере тщательно и беспристрастно изученных фактов Уоллес-Мерфи раскрывает происхождение тайных обществ: тамплиеров, розенкрейцеров и масонов, останавливая свой внимательный взгляд на наследниках их духовности и священных знаний – современных провидцах. Автор уверен, что духовная интуиция абсолютно реальна и имеет самое прямое отношение к повседневной жизни, особенно в том бурном и беспокойном мире, в котором мы все сейчас живем.

---

Человеком, в первую очередь ответственным за движение к постепенному развитию и возможному укреплению канона, был Евсевий[120]. Он, несомненно, хотел продемонстрировать истинность письменных церковных документов. Это ускорило и укрепило движение к институционализации церкви. Повиновение церкви стало явной и неявной частью веры. Институт епископов поддержал создание всемирной церкви, обладающей абсолютной властью. Ориген помог этому авторитарному развитию, введя преподавание светских дисциплин наряду с религиозными и полностью исключив языческие представления Древней Греции[121]. Ориген первым построил здание христианского знания, тем самым укрепив и усилив притязания церкви быть источником и хранителем всего знания.

При наличии учения и строгой иерархии церковь стала расширяться, объединяться и процветать. За короткий промежуток времени она завладела значительной собственностью и богатством, тем самым гарантируя своим членам, что к ним будут относиться как к добропорядочным гражданам. В результате, несмотря на периодические гонения при Калигуле, Нероне и Домициане, христиане не подвергались серьезным, систематическим притеснениям до конца II столетия. Тогда растущее влияние церкви воспринималось как угроза власти Рима. Волна преследований была жестокой и впечатляющей. Многие христиане пошли на компромисс. Однако страдания, пытки и гонения истинно верующих имели непредвиденные последствия. Их смелость и сила духа вызвали общественное сочувствие и волну негодования против государства, охватившую даже армию.

Константин, одержав победу в гражданской войне и издав Миланский эдикт[122], провозгласивший религиозную терпимость в отношении христианской церкви, вернул ей собственность, конфискованную во время гонений, и освободил от налогов ее духовенство. Неизбежным результатом эдикта стало увеличение существовавшей тенденции к накоплению богатства, что, в свою очередь, привело к коррупции в церкви. Вскоре новых епископов стали назначать исходя из их высокого происхождения, личного богатства и организаторских способностей, а не за благочестие и справедливость. Эдикт оставил глубокий след в истории. С момента его издания христианство оказывало господствующее влияние на правительства Европы на протяжении почти 1700 лет. Для Константина христианство обернулось потоком ожесточенных богословских споров. Константин активно вмешивался в церковные дела, добиваясь единства всеобщей церкви как условия единства империи и выступая арбитром в межцерковных спорах.

Когда разгорелся спор, грозивший церковным расколом, Константин, приверженец языческого культа Sol Invictus, созвал Никейский собор. Император просто решил спор: отправил в ссылку одних, а другим, приняв их сторону, навязал свою политическую волю. Кроме того, каждый участник получил от императора подарок согласно занимаемому положению; император был не чужд взяточничеству и коррупции. Некоторые утверждают, что именно Константин был первым, кто овладел искусством подкупа духовной конференции[123]. В результате политического вмешательства Никейский собор утвердил Символ веры. На какое-то время ожесточенные споры, связанные с неуклюжими попытками духовенства определить природу Иисуса и Его отношение к Отцу, были разрешены введением понятия «Святая Троица»[124].

Очевидно, новое понятие, относящееся к учению о Святой Троице в рамках монотеизма, уходило корнями в глубокую древность, к Эхнатону[125]. Фараон-еретик был в некотором роде первым истинным монотеистом, однако в знаменитом лейденском гимне Амону содержатся следующие слова: «Трое [богов] суть все боги – Амон, Ра, Пта. Нет у них равных. Невидимый Амон есть Ра лицом и Пта телом». Единый бог в трех лицах. Получается, что у другого поклонника солнца, императора Константина, верующего в догмат Троицы, был предшественник царских кровей. Символ веры был не единственным искажением, которое вкралось в церковную доктрину и деятельность церкви под воздействием Константина Великого. Прямым следствием нечестивой связи между императором-язычником и христианской церковью является тот факт, что так называемые сыны Божьи были призваны, чтобы оправдать и очистить от грехов деятельность, принесшую горе многим христианам, деятельность того, кто шел вразрез с учениями Христа. Этой деятельностью была война.

Император Константин стал первым римским христианским «святым императором». Он стремился использовать христианство для объединения Римского государства и обретения религиозно-идеологической независимости от Персии. Константин способствовал преобразованию религии любви и пассивного сопротивления в форму воинствующего империализма, когда страна стала противостоять стране, культура пришла в противоречие с культурой, религия стала преследовать религию на протяжении следующих столетий во время жестоких войн; каждый был уверен, что «Бог с ними»[126] – все от имени Иисуса, который, как сказано в Евангелии, говорил нам: «Возлюби ближнего своего как самого себя» и «Возлюби врагов своих».

Изобретательный ум злого, однако набожного Отца Церкви, создавшего учение, которое оказало невероятное влияние на христиан всех конфессий, – учение о «первородном грехе» – стало богословским оправданием извращения главной заповеди Христа – любви к Богу и ближнему. Догматическая институционализация осознания вины сделала людей легко поддающимися влиянию, охваченными страхом марионетками в руках духовных учителей. И оправдание «справедливой войны», и вызывающие вину искажения понятия первородного греха родились в уме человека, который находился в таком контакте с Богом, что приписал главную причину греха человеческой природе и человеческим страстям. Этот человек, святой Августин, так любил все Божьи создания, что описывал женщин как «сосуды для экскрементов». Однако не совсем ясно, включил ли этот набожный богослов в данную категорию Марию, Мать Христа.

«Мать-церковь западного христианства унаследовала Римскую империю Миланским эдиктом в 312 году. В том столетии патриархальный и дуалистический богослов Августин Гиппонский создал теологическую теорию, которая узаконила… призыв христиан на военную службу, «справедливые войны» от имени Христа, подавление меньшинств, таких как донатисты, и необходимость задвигать женщин в тень и делать козлами отпущения. («Мужчина, а не женщина сделан по образу и подобию Божию».)…Только сейчас мы начинаем освобождаться от этого недоноска в утробе церкви, появившегося шестнадцать столетий назад»[127].

Августин был первым богословом, утверждавшим, что членство в церкви является абсолютным и неизбежным предварительным условием спасения любой души. Он использовал все свои способности, чтобы защитить церковь от ереси, и делал все возможное, чтобы внести наиболее значимый вклад в христианское учение[128]. Этот злой, извращенный, но набожный богослов использовал несколько сомнительное библейское основание для оправдания своей теологической позиции в отношении принуждения. Взяв одну фразу из Евангелия от Луки – «Заставьте их войти», – этот «святой» оправдал оказание физического давления на неверующих в массовом масштабе[129], тем самым создав теологическую основу для репрессий на протяжении многих столетий, религиозных войн и неописуемых беззаконий, творимых инквизицией. Этот педантичный интеллектуал не подвел сторонников войны. Он, похоже, учел все. Его учение о «справедливой войне» используется почти каждой воюющей стороной, начиная с того времени до наших дней.

Его лихорадочный ум был озабочен, помимо ереси и оправдания войны, проблемой полов. Первородный грех, согласно святому Августину, передавался от одного поколения к другому через половой акт. Секс – это не Божий дар человечеству, а похотливый и греховный способ размножения, с помощью которого грех всегда будет передаваться из поколения в поколение. Каждый человек, за исключением Иисуса, греховен с рождения – на основании самого факта рождения – и пребывает в опасном положении потенциального проклятого церковью, и только церковь может спасти его[130].

Что заставило Августина развивать теорию первородного греха? Откуда это взялось? По мнению многих ученых, древних и современных, нет никаких библейских подтверждений этого понятия[131]. Первородный грех не упоминается ни в иудаизме, ни в священных писаниях, комментариях и огромном количестве работ раввинов. Он не упоминается ни в одной из восточных церквей. Современный еврейский пророк и богослов Эли Визель ясно заявляет, что «понятие первородного греха чуждо иудейской традиции»[132]. Многие католические богословы категорически утверждают, что нет никаких библейских подтверждений этого учения.

«Учение о первородном грехе не найдено ни в одной из книг Ветхого Завета. Его, конечно, нет в главах с первой по третью Книги Бытия. Сегодня это следует признать не только специалистам по Ветхому Завету, но и догматическим богословам… Представление о том, что потомки Адама автоматически являются грешниками из-за греха предков и уже являются грешниками, когда входят в этот мир, чуждо Священному Писанию»[133].