Сергей Лавров - Лев Гумилев: Судьба и идеи

• Название: Лев Гумилев: Судьба и идеи
• Автор: Сергей Лавров
• Издательство: Айрис-пресс
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8112-2647-4

Книга посвящена драматичной судьбе и научному творчеству выдающегося отечественного историка, этнолога и географа Льва Николаевича Гумилева. Центральную часть ее занимает работа президента Русского географического общества С. Б. Лаврова, около 30 лет проработавшего вместе с Л. Н. Гумилевым на Географическом факультете ЛГУ и в Географическом обществе. Книга дополнена автобиографией Л. Н. Гумилева и его воспоминаниями о своих знаменитых родителях Николае Гумилеве и Анне Ахматовой, а также воспоминаниями наиболее близких к нему людей – его вдовы Н. В. Гумилевой, писателя Д. М. Балашова, Ю. К. Ефремова К. П. Иванова и других.

Книга представит большой интерес для всех, кто интересуется творчеством выдающегося ученого и мыслителя.

---

Мы бы не говорили о Гумилеве, мы бы не считали его великим, если бы эти его идеи в действительности не подтверждались бы жизнью. И то, что мы все испытали в последнее время, – горечь и обиду от развала нашей страны, ведь это произошло строго и четко по указанным Гумилевым границам, по суперэтническим границам.

Он сам видел это, он сам понимал, что его теория подтверждается, что всё происходит именно так. Что Прибалтика отходит, Молдавия с Украиной тоже. Но Казах-стан, согласно его же теории, остается вместе с Россией, не смотря ни на что.

Это было великое его прозрение. Но лично, как человек, он страдал от того, что был, как ученый, прав. И ему было больно. И можно сказать честно, что, может быть, это и было главной причиной его смерти.

Он был удивительным ученым, потому что ставил удивительные, раздражающие многих вопросы.

В конце пятидесятых годов он поставил удивительный вопрос, – а кто же все-таки ближе России – Запад или Восток, которых на самом деле много, он не один?

И еще один интересный вопрос он поставил – а было ли на самом деле это самое иго, то самое татарское иго (которое было 200 лет, как нас учили вначале в гимназиях, потом в школах, теперь опять в гимназиях)? Вот как он сам рассказывал:

— Я начал ходить по редакциям журналов и говорить: «Не было ига. Не было!»

Он начал это говорить, и здесь говорил. И терпел, потому что были наветы, была облава, были запреты. После очередного запрета ему было запрещено читать лекции. И тогда он передал эстафету мне, сказав:

— Костя, продолжайте читать лекции.

Гумилев ставил вопросы, ради которых мы сюда и пришли. Он был великим ученым, но он был не менее великим гражданином.

Он редко говорил о своих взглядах, редко давал оценки, он старался быть вне политических событий.

Но сердце патриота, сердце солдата, – потому, что когда его спрашивали:

— Лев Николаевич, Вы – интеллигент?

— Нет, – говорил он. – Я не интеллигент, я – солдат, я – дворянин. Все мои предки были солдатами, – сердце патриота болело, особенно в последнее время.

Но Бог дал нам – не только ученикам, но и всем русским людям, – дал великое учение, великие книги, читая которые мы можем найти ответы на все те вопросы, которые нас сейчас раздирают.

Читайте Гумилева.

О. Г. Новикова Русский солдат Л. Н. Гумилёв на Великой Отечественной Войне

Была Великая Россия,
Была Великая страна,
С народом, мощным, как стихия,
Непобедимым, как волна.

Иеромонах Василий (Росляков)

В квартире русского ученого на «почетном» месте у иконы Ангела Златые Власы – простой солдатский котелок. С ним Лев Гумилев дошел до Берлина... Многолетний лагерник, он не придавал особого значения вещам. И если этот котелок каким-то чудом сохранился, значит, очень был он ему дорог...

Лев Николаевич Гумилев широко известен своими научными открытиями – пассионарной теорией, теорией антисистем и межэтнических контактов. Многие ценят его поэтическое творчество, для кого-то важно, что он сын русских поэтов Николая Степановича Гумилева и Анны Андреевны Ахматовой, кто-то его помнит только как узника ГУЛАГа. Сам он очень редко рассказывал (в отличие от многих) о своей лагерной жизни и военной судьбе. Воевал? – Да, с Жуковым брал Берлин, – подчеркивая, что воевал не за кого-то, а защищал свою Родину. На дальнейшие расспросы кратко отвечал, что нужно еще много успеть и нет времени вспоминать. А если и вспоминать, то только хорошее. И иногда в кругу близких он говорил о себе так: «Я – русский солдат. Я всю жизнь, все время на войне. Мы ведь, Гумилевы, – каста военных. Были священники, но в основном военные – морские и сухопутные офицеры и разведчики. Что я могу сказать о вооруженной защите Отечества, когда я его сам защищал в годы Великой Отечественной войны на передовой, а мой отец имел два Георгия, да и деды, и прадеды были военными. Если верить фамильным преданиям, то мой далекий предок командовал одним из полков на Куликовом поле и там же и погиб. Так что я, скорее, не из интеллигентов, а из семьи военных. Чем весьма горжусь»1162. Он до конца своих дней отмечал святой для него день – День Победы.

Его дед и отец были офицерами. Отец воевал на фронтах Первой мировой войны, а после революции погиб, скорее всего, не как поэт, а как офицер, выполняя офицерский долг. При устройстве на работу в Государственный Эрмитаж Л.Гумилев записал в анкете: «национальность – русский, социальное происхождение – дворянин». Хотя у него и по материнской, и по отцовской линиям были татарские корни. Хан Ахмат и князь Милюк, родоначальник рода бабушки – Лызовых1163. Иногда Лев Николаевич подписывал письма Арсланбей, что в переводе с тюркского значит – «лев-царь».

1. «Добровольцем – на фронт!»

Офицер Н. С. Гумилев предугадал не только свою судьбу, но и будущую судьбу сына, написав, что «есть люди, рожденные только для войны, и в России таких людей не меньше, чем где бы то ни было. И если им нечего делать „в гражданстве северной державы“, то они незаменимы „в ее воинственной судьбе“»...

Сам Лев Николаевич рассказал в воспоминаниях, как он стал солдатом: «9 марта 1943 года кончился мой пятилетний срок, и как безупречно проведшему все время без нареканий и нарушений лагерного режима, мне разрешили подписать обязательство работать на Норильском комбинате до конца войны. Я был отпущен, и полтора года работал в экспедиции того же самого Норильского комбината. Мне повезло сделать некоторые открытия: я открыл большое месторождение железа на Нижней Тунгуске при помощи магнитометрической съемки. И тогда я попросил, – как в благодарность, – отпустить меня в армию. Начальство долго ломалось, колебалось, но потом отпустили все-таки».

Возможно, на решение властей отпустить Льва Гумилева на фронт повлияли события на фронте. После трех с лишним лет войны армии требовались новые свежие силы. На фронт стали посылать и из мест заключения, и из ссылок – вольнонаемных и заключенных. Английский историк Энтони Бивор, ссылаясь на данные советских архивов, в свой книге «Падение Берлина» пишет, что к 5 сентября 1944 г. из лагерей ГУЛАГа было освобождено 1 030 000 человек.

Согласно записи в трудовой книжке, 13 октября 1944 г. Лев Николаевич Гумилев был призван в ряды РККА Туруханским военным районным комиссариатом Красноярского края из 283-го ЛАП, где он служил вольнонаемным. В декабре 1944 г. Гумилев проездом на фронт оказывается в Москве.

Разыскания в фондах Центрального Архива Министерства обороны РФ, проведенные в 2005 г., позволили документально установить, что Л. Н. Гумилев прошел свой боевой путь с декабря 1944 г. до сентября 1945 г. в составе 3-й батареи 1386-го зенитно-артиллерийского полка (зенап) 31-й зенитно-артиллерийской Варшавской Краснознаменной Ордена Богдана Хмельницкого дивизии РГК. Материалы, полученные в фонде № 13704 управления 31-й зенад (за период с 1.02.43 по 31.12.45), а также воспоминания самого Льва Николаевича легли в основу данной работы.

2. «Служил зенитчиком...»

В Книге учета рядового и сержантского состава 1386-го зенитно-артиллерийского полка (ЦА МО РФ, фонд 1386 зенап, оп. 332358с, дело № 1) на стр. 98 значится, что Гумилев Лев Николаевич служил в этом полку в 3-й батарее рядовым, орудийным номером (ВУС-13). Призван в октябре 1944 г. Туруханским ВРК Красноярского края из 283 ЛАП. Присягу принял в декабре 1944 г.

(В «Записках кавалериста» Николай Гумилев много теплых слов адресовал – «царице боя» – артиллерии. Лев с детства наизусть декламировал поэмы и стихотворения отца. Несомненно, он знал и эти строки об артиллерии. Быть может, поэтому и стал артиллеристом.)

В графе об образовании значится: научный работник (историк), б/п (беспартийный), грамотность – ВУЗ. Далее в Книге учета записано, что Л. Гумилев имел административную высылку из Ленинграда в Туруханск (с 1938 г.), так как в 1938 г. судился и получил условно 5 лет. Указана также мать – А. А. Ахматова и последний адрес проживания: г. Ленинград, ул. Фонтанка, д. № 34, кв. 44.

Документы ЦА МО РФ свидетельствуют, что зенитно-артиллерийский полк (зенап) № 1386, в котором служил Л. Н. Гумилев (номер его полевой почты – 28807), входил в 31-ю зенитно-артиллерийскую дивизию. Командовал 31-й зенад Богдашевский Юрий Гаврилович, с 02.11.1944 г. генерал-майор артиллерии. Сформирована 31-я дивизия была 1.02.1943 г., и затем ее последовательно придавали различным войсковым соединениям 1-го Белорусского фронта. Так, с 23.06.44 г. она входила в состав 48-й армии. Командиром 1386-го зенап был полковник Гуков, нач. штаба – майор Кемельман.

В Книге учета личного состава полка не указаны функциональные обязанности рядового Гумилева. Видимо, расчет его зенитной батареи в составе 5–6 человек был взаимозаменяемым. Лев Гумилев мог служить и заряжающим, и наводящим. На вооружении полка, в который входило 4 зенитные батареи и одна пулеметная рота, были зенитные пушки 61-К. Они были приняты на вооружение в 1939 г. и всю войну были основным средством борьбы с авиацией противника. Артиллеристы, успешно уничтожая цели, кроме того, должны были перемещать орудия на местности, чтобы не дать обнаружить себя противнику.