Александр Уралов - Долгий дозор

• Название: Долгий дозор
• Автор: Александр Уралов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9942-0950-9

В конце XXII века ужасы не столь далекого Джихада постепенно отходят в прошлое. Земля по-прежнему искусственно разделена на Демонское полушарие и полушарие Веры-Истины, а таинственные квазиживые карачи по-прежнему иногда похищают грудных младенцев для каких-то своих непонятных целей.

Семнадцатилетний Егор, находясь в дозоре, встречает в южно-уральской пустыне, неподалеку от бывшего Озерска, небольшую группу московских ученых, чьей целью является посещение челябинского Комбината, когда-то производившего «начинку» для ядерного оружия.

Поход этот становится самым тяжелым и продолжительным испытанием для Егора и его друзей. Истина открывается для них через боль, страдания, смерти и сражения, проверяя их любовь, дружбу и верность суровым законам пустыни.

---

«Эх, нет уже с нами деда Николая, жаль-то как! Сколько всего знал человек! Сам мулла-батюшка его уважал, староста — так только с ним и советовался. Даже древневеры — уж на что упертый народ — с дедом почтительно разговаривали! Да-а… Небось вкушает он сейчас на небесах райское блаженство и со своим тезкой, святым Николаем Угодником, глюкозу пьет и халву кушает да на нас, грешных, сверху поглядывает…»

Егор привычным жестом поправил на плече лямку автомата. Идти до привала было совсем уже недалеко — часа три, не больше. Вон она, вдали высится башенка… остатки Храма древневерского. Крестоносцы построили — теперь уж и не узнать когда. Егор помнил, что наверху еще и крест стоял. Узорный такой крест, красивый. Небось лунатики и сбили — они крестоносцев спокон веку ненавидят. Дед говорил, раньше это место Касли называлось. И жили тут у подножия Уральских гор по чугуну-железу знатные мастера.

Да что говорить… вон из песка торчат развалины. Пацанами Егор с Ромкой-джи однажды неподалеку от Города выкопали такую же узорную решетку. Точь-в-точь работа, так же мастерски сковано! Ковырялись тогда, ковырялись… метра два только и очистили, но остальное круто вглубь уходило, не докопаешься с ходу. Хотели отломать кусок — ан нет! Силенок маловато, и работа качественная. А так хотелось домой притащить, чтобы матери не ругались… Вот, мол, красоту какую нашли — любуйтесь, чего Старые Люди делать могли!

Ох и попало же тогда им от отца! Вот ведь докуда ходили… воинов-дозорных тогда в Городе, если прикинуть, в четыре раза больше было. Да и камер немало, даже по сравнению с нынешними временами. Что ни говори, до злой горячки хорошо жилось. Намного свободнее, да! А как выкосило большинство населения, так и кончились наши с Ромкой-джи беспечные походы по окрестностям. В Городе, считай, одни старики да молодняк, кому до дозоров еще расти и расти.

Как горячка началась, в Городе ужас что творилось! Куда ни сунься — люди стонут. Самые крепкие сгорали в три дня. Егор рядом с мамой Таней неотлучно был. Первый день она вроде бы нормально держалась, а когда прибежал какой-то карапуз с известием, что врач Никита не придет — тоже заболел, то всё как в жутком сне полетело. Так и ушла мама Таня в небесные кущи за неполные двое суток. И все-то ей чудилось, что отец в дозор собирается, волновалась, не забыл ли чего. Последние часы отец ее на руках держал, когда она вдруг мерзнуть стала. Вынес ее наверх, а там самое дневное пекло. Но она только улыбнулась, поняв, что на руках у него. «Плечо твое не болит больше?» — отца спросила. Отец сказал: «Нет, не болит, любимая моя». Она глаза закрыла и затихла.

И понес ее отец в Храм. И Егорка рядом, за комбинезон отца держится. Отец медленно шел, приноравливаясь к Егоркиным шагам. «Вот так, — говорит, — Егорка! И дед твой, и мама — оба в один год ушли. Как встретил я их вдвоем, так они вдвоем и покинули меня. Первыми к Господу-Аллаху на небеса ушли». А Егор идет рядом и сказать ничего не может. Даже зареветь уже не получается.

В Храме отец и Егор об Иисусе-любви говорили, сидели рядышком и на милое лицо смотрели. Не страшно было. Нет, не страшно нисколечко! Не изменилась мама Таня, только лицо побледнело и осунулось. Люди подходили, плакали. Мама-Галя пришла, отцу тихо сказала, что могила готова. Отец глаза на нее поднял и говорит, мол, скажи, что ты ее любила. Любила ведь, правда? «Правда, — отвечает Мама-Галя, сухими глазами блестя. — Подругами мы с ней были. Во многом Таня меня лучше и честнее была, вот и призвал ее к себе Вседержитель первой… и место ей рядом с Иисусом-любовью определил. И ты знаешь об этом. Знаешь — почему. Так, только так. И не иначе».

Жуткие времена были, чего уж говорить! Много на кладбище свежих могил появилось. Это тех, конечно, кто не пожелал когда-то в пепел обратиться, сгореть после смерти.

Краем глаза Егор уловил какое-то движение. Поздно! Поздно! Задумался, дурак, не смог уследить!

Егор плюхнулся на слежавшийся песок, судорожно дергая левой рукой предохранитель калаша. В ушах застучала кровь. Проклятый предохранитель не поддавался! Скосив глаза, Егор увидел, что дергает за переключатель СЦН — системы целенаведения. Шлем с щитком-дисплеем отказал еще при отце и небольшая плоская коробочка СЦН мертвым грузом липла к калашу… но энергии она не потребляла, не весила практически ничего, и ни отец, ни Егор так и не удосужились снять ее с автомата.

«Эх, дурень я, дурень!» — подумал он.

Егор судорожно сдвинул-таки рычажок и замер. Неужели вляпался? И как это он умудрился? В первый раз с Егором такое случилось, в первый раз!

Из-за обломка стены, торчащей из песка метра на три, выдвинулся человек в таком же, как у Егора, комбинезоне-песчанке. Ствол калаша твердо смотрел Егору в лицо. Человек мотнул головой в потертом армейском шлеме — экая вмятина на правом виске! — и отчетливо произнес короткую фразу — явно вопрос — на тарабарском языке.

«Ну, шайтан, недаром мне дядько Саша звонил… говорил, что засек двух человек с севера. Там больше всего тайных видеокамер уцелело… говорил старосте, мол, не волнуйся, я уже все сообщил…»

Дядько Саша — мужик лет тридцати — жил в Городе с позапрошлого года, но староста по-прежнему относился к нему с плохо скрываемым недоверием — все-таки мужик был из староверов. В лоно Господа-Аллаха его мулла-батюшка привел. Народу в Городе раз, два — и обчелся, каждые рабочие руки на счету.

Дядько Саша от армии ушел, поскольку светило ему гоу-гоу на северо-восток с тамошними хунхузами за Эко-терем-бург воевать. Вот и дернул он прямиком из города Полевского на юг, ближе к пустыне. Оно конечно, как говорит присказка: «Москва и с Китая дань берет», — за Сургут, за нефть. Да только дикий там народ, хунхузы, одно слово. Им и Пекин-то, считай, не указ, сами промышляют, бандиты…

А в Полевском мэр-бай крут! Ему и на восток, и на север двигать хочется, земли прибирать. Ему сами хунхузы-лошадники из диких степей северных, тянущихся аж до леса у самого Ивделя, дань платят! У него в армии не отъешься — сплошь походы да вылазки. Вот и сделал дядько Саша вместо северо-востока гоу-гоу на юг, в пустыню. И в Городе прижился под крылом Веры-Истины.

Человек нетерпеливо повторил вопрос. Лица его не было видно за блестящим щитком шлема, но, судя по тому, что автомат он держал у бедра, Егор понял, что уж его-то СЦН в полном порядке и мужик четко видит на экране щитка красную точку где-нибудь на переносице Егора… туда-то он пулю и всадит, только на курок нажми. «В пустыне в плен не берут!» — вспомнились слова отца.

— Не понимаю я, — отчаянно сказал он и оглянулся.

Поднять руку и активировать ларинги на режим переводчика было страшно. Дернешь рукой — тут тебе и прилетит гостинец…

Никого вокруг не было. Однако кто его знает, сколько еще солдат прячется за стеной? И чего им надо? Дезертиры, что ли? Так, вроде, вокруг грабить толком нечего…

— О, по-русски говоришь? — обрадовался человек. — Старовер? Лунатик… то есть, мусульманин? Или христианин-крестоносец?

— У нас Вера-Истина, — мрачно сказал Егор. Ствол все еще, как припаянный, смотрел ему в лицо. — Мы во единого Господа-Аллаха веруем. А вы сами кто?

— Автомат за спину закинь! Руки покажи! «Глушилки» есть?

— Нет.

— Ну ладно, — весело сказал человек, и щиток его шлема с жужжанием открыл мокрое от пота лицо. — Мы тоже пребываем в лоне святой Веры-Истины, да славится Господь-Аллах и все присные его! Мы тут кругаля дали… не то чтобы заблудились, просто нам нужно здесь где-нибудь перекантоваться денька три-четыре.

Из-за стены выдвинулся второй человек. Тот, видно, уже снял шлем. Мокрая жидкая шевелюра прилипла к розовому черепу. Человек был белобрыс, краснолиц и мрачен.

— Чего ты с ним возишься, Зия? — недовольно сказал он. — Напугал ребенка до полусмерти.

— Не испугался он, — возразил Зия, стаскивая шлем и блестя круглой лысиной. — Он сам кого хошь напугает. Вон, смотри, как вызверился… орел! Того и гляди, того… пальнет с перепугу. Как там это… в старой армейской песенке поется?

И веселый Зия вдруг, ни с того ни с сего, запел высоким жалобным голосом. Ну чисто файл с песнями на компе заиграл:

И он на гашетку давил и давил,
Уж поверьте!
В аду хохотал, ликовал Азраил —
Ангел Сме-е-ерти!

…да не будет он назван! Или все-таки ты испугался? — засмеялся Зия.

— Да не испугался я! — возмутился Егор. — Это вы сами меня испугались… вначале.

Страх действительно прошел. Было любопытно и немного тревожно. До чего же странные люди нынче по пескам ходят! На шатуна не похож. Тот бы давно уже Егоров труп обшаривал, да разделывал.

— Ну может, и испугались, — спокойно сказал белобрысый. — Мало ли кто тут шныряет? Места, прямо скажем, дикие. А ты каслинский?