Юлия Куркан - Государственные интересы

• Название: Государственные интересы
• Автор: Юлия Куркан
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Все спокойно было в Княжестве. Светлая княжна, помолвленная по портретам, спокойно собиралась замуж, и собралась бы, если бы не судьбоносное купание в безымянной речушке. Мало того, что похитили, это, если вдуматься, ерунда — не в первый же раз! Но то, что безымянный некто решительно взялся свести княжну Ярославу в погребальный костер — это уже ни в какие рамки. Да и на сердце у княжны не спокойно: не столько волнуют игры со смертью, сколько разноцветные глаза некоего Короля-Колдуна. Интриги, заговоры, опасности, государственные перевороты — что еще ждет княжну на тернистом пути её судьбы?

---

— Весьма печально, что ты докатилась до столь неприглядного положения, — скорбно поджала губы вредная тетка.

— Вы не поверите, как мне прискорбно видеть вас навещающей меня. Ах, быть матерью (хоть и неродной) заключенной — наверняка тяжкое бремя, — сочувствующе покивала я.

— Что это ты такая, со всем согласная? — подозрительно спросила Ядвига.

— Я поняла всю бренность и несовершенство бытия, — возвела я глаза к потолку. Мачеха заметно напряглась, отступая.

— Тебя по голове не били? — на всякий случай поинтересовалась она.

— Нет, — буркнула я, принимая вид оскорбленной невинности. Воцарилось молчание. Причем, неловким оно было лишь со стороны Ядвиги, я же тишиной нисколько не тяготилась.

— Кстати! — неожиданно нарушила тишину я. Ядвига вздрогнула всем телом. — А вы зачем приходили, милая мачеха?

— Я? — даже несколько растерялась бывшая княгиня.

— Да, — с самым благожелательным видом улыбнулась я. — Хотели поинтересоваться моим здоровьем и справиться, не нужно ли мне чего?

— Как раз наоборот, — прошипела мачеха. Она вообще всегда быстро приходит в себя, и вывести её из равновесия не так-то просто. — Я пришла, чтобы показать тебе твое настоящее место!

— Ах, Ядвига, — поморщилась я. — Это все так высокопарно, что, право, навевает зевоту. Вы хотите сказать мне что-нибудь по-настоящему интересное? В смысле, что-нибудь такое, чего не говорят обыкновенные злодеи своим невинным пленникам?

Надо сказать, вдохновенная моя речь мачехе отчего-то не слишком пришлась по душе. Она даже как-то порозовела от злости.

— Ты! — не выдержала Ядвига, наконец. — Да как ты смеешь?! Ты должна на коленях молить меня о пощаде, о том, чтобы я оставила тебя и твоего выродка в живых!

Хрясь! Это я, виновата, не сдержалась. Предыдущие приключения научили меня тому, что придворные легкие пощечины — вещь, увы, малопригодная для отстаивания своей позиции. Потому я ударила кулаком, с разворота, в скулу. Мачеха, явно непривычная к подобному обращению, отлетела на несколько шагов, схватилась за щеку, и, в великом изумлении, осела на пол.

— Ты… — прошептала она, удивленно меня разглядывая. — Ты еще пожалеешь!

— Думаю, еще месяц сидения взаперти с новым чирьем научит вас вежливости по отношению к правящей княгине, — на редкость пакостно ухмыльнулась я.

Допекли, сил уже на них на всех не хватает! Да, она не знает, что я блефую, и сама уж точно никаких чирьев наслать не смогу, и что? Я нахожусь в заранее невыгодном положении, и защищаюсь, как могу.

— Дрянь! — со слезами в голосе выкрикнула мачеха и убежала вон.

Я философски пожала плечами. Меня всегда искренне забавляли вопросы типа: «Почему никто не понимает, что, сражаясь со Злом, сам ему уподобляется?». Забавляли, скорее всего, потому, что как таковые они для меня не стояли. В моем понимании мира все было предельно просто: есть я — добро, а все, кто против меня, соответственно, — зло. И я борюсь с ним всеми, доступными способами. Все остальное — суть пустая лирика, не только не нужная, но еще и вредная для мозгов. Правда, пускай она и для каждого своя, тем не менее, должна быть одной.

Да и тем для размышления у меня было много, прямо даже не знаю, за какую взяться. Думаю, мятежи в северных провинциях спланированы и осуществлены для того, чтобы отодвинуть от власти меня. До родов осталось не так уж и далеко, а значит, надобность во мне скоро отпадет. Печально, но факт. Значит, мне придется действовать на упреждение, однако так, чтобы никто в этом моей руки не увидел…

Несколько дней я вела себя как самая образцовая пленница. Я покорно кушала все, что мне давали, срамных песен не пела, не буянила и даже не склоняла стражников к мятежу. Я надеялась, что на какое-то время обо мне забудут. О том же красноречиво просила записка волхва, которую я нашла в хлебе: «Светлая княгиня! Сидите тихо, не привлекайте лишнего внимания. Вокруг неспокойно». И все. Ни привета, ни даже поинтересоваться моим состоянием не соизволил. Впрочем, это я уже придираюсь. Скучно-с сидеть без дела…

Надо сказать, вопросом моего досуга озаботилась не я одна. Одной темной и таинственной ночью (в камере окон не было, а время суток я определяла по тому, как мне приносили еду) в мою темницу опять заявилась Ядвига.

— Милая мачеха! — умилилась я. Создавалось такое ощущение, что вместе с животом росла и моя наглость. — Вы снова пришли навестить меня, а я даже не успела соскучиться!

— Нахалка, — с достоинством припечатала вошедшая.

— А я, в свою очередь, попрошу вас не забывать, что вы разговариваете со Светлой княгиней, — холодно парировала я.

— Которая сидит в темнице в своем же тереме, — язвительно сказала мачеха.

— Происки гнусных врагов короны, — небрежно отмахнулась я. — Но не бойтесь, я не забуду никого, кто был в этом виновен.

— Ты не в том положении, чтобы угрожать, — усмехнулась Ядвига. — Девчонка! Ты думала, что можешь запросто претендовать на все? На трон, на народную любовь, на принца?! Ты привыкла всегда брать все самое лучшее без спросу, искренне уверенная, что оно итак тебе принадлежит!

— О, вот мы, наконец, и поговорим по-семейному! — фальшиво обрадовалась я. И на мгновение застыла, сраженная интересной мыслью. — Маманя! — фамильярно подмигнула я. — Да вы никак в муженька моего влюбились? Вижу-вижу, что ж это вы, как кошка, даже эмоций сдержать не можете? Ай-яй-яй, как нехорошо…

— Замолчи, мерзавка! — не сдержалась Ядвига. — Я сказала тебе все, что хотела — наслаждайся своими последними минутами.

— Вы, милая мачеха, никак убить меня возжелали? — кротко спросила я. — Как же, позвольте поинтересоваться? Надеетесь запугать своим грозным видом?

— Ты можешь говорить все, что угодно, — высокомерно заметила гнусная тетка. — Это всего лишь отсрочит неизбежное на несколько мгновений.

— Как ты думаешь, Ядвига, обрадуется ли Альберт твоему самоуправству? — вкрадчиво поинтересовалась я. Ядвига дрогнула, но от своих наказуемых по закону намерений не отступила.

— И что с того, если тебя не станет? — поинтересовалась она. — Ты мнишь себя незаменимой? Напрасно. Когда умрешь ты и твой… — она осеклась, видимо, вспомнив нашу прошлую беседу. — Ребенок, — выдавила мачеха из себя. — То законной наследнице по старшинству будет Любава. Скажи мне, что помешает Альберту жениться на ней? Таким образом, он будет править княжеством столько, сколько посчитает нужным. Любава глупа — ей власть ни к чему.

— Зато вам — к чему? — спросила я. — Или вы так сильно хотите добиться благосклонности моего супруга, что готовы делить его с собственной дочерью? Которая, спешу заметить, моложе и красивее вас…

— Мерзавка! — мачеха пошла пятнами от злости, и я поняла, что случайно наступила ей на больную мозоль. Женщина почти подлетела ко мне, явно намереваясь дать пощечину.

— Только посмейте, — ровным холодным тоном сказала. Это почему-то её остановило.

— Иначе — что? — звенящим от злости голосом поинтересовалась Ядвига.

— Кликну стражу, — любезно пояснила я. — И единственное, что может вас ждать потом — это плаха.

— Глупая девчонка, — рассмеялась мачеха. — Ты думаешь, что кто-то из стражников хотя бы ухом поведет на твои крики? Они будут глухи, потому что так угодно мне!

— В таком случае, не думаете же вы, что я смиренно соглашусь умирать? — спросила я единственно из желания потянуть время. Защищать нужно было хоть чем-то, однако ничего подходящего в темнице не было. И вообще, это раньше я могла кататься в вольной борьбе по лесу с противницей, а теперь — увольте. Я все-таки беременна, и отвечаю не только за свою жизнь. Словно в ответ на мои мысли, ребенок воинственно пихался в моем животе.

— Ты думаешь, что для того, чтобы тебя убить, мне нужно хотя бы близко к тебе подходить? Да ты еще глупее, чем я думала! — мачеха была зла, разговоры ей явно надоели, все накипевшее она уже высказала.

Похоже, сейчас меня будут убивать. И тут бы мне, конечно, стоило вспомнить об истинном имени Короля-Колдуна, но… как-то так у нас повелось, что в трудных и смертельно опасных ситуациях я привыкла рассчитывать только на себя. Даже мысли не возникло о помощи извне. Я просто готовилась к последнему, и, наверняка, проигрышному бою.

Ядвига же, тем временем, бормоча какие-то слова, вытянула руки в моем направлении. Словно бы кузнечные тиски сжали мое горло. Инстинктивно я прикрывала руками живот, словно это могло хоть как-то помочь малышу. Дойти до Ядвиги было бы просто — каких-то три шага, однако, их надо было еще сделать. А когда глаза застилает кровавая пелена, в ушах бешено стучит сердце, и ноги подгибаются — о ходьбе думается меньше всего. Единственной мыслью, бившейся в моей голове было нерадостное размышление о том, как же глупо будет умереть именно сейчас, когда до достижения моей цели оставалось не так уж много времени…