Дуглас Кеннеди - В погоне за счастьем

• Название: В погоне за счастьем
• Автор: Дуглас Кеннеди
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-386-03386-6

Манхэттен, канун Дня благодарения, 1945 год. Война окончена, и вечеринка у Эрика Смайта в самом разгаре. На ней, среди интеллектуалов из Гринвич-Виллидж, любимая сестра Смайта — Сара. Она молода, очаровательна, независима и умна. Она мечтает покорить Нью-Йорк.

Но все мечты забыты в одно мгновение, потому что появился ОН… Джек Малоун, военный корреспондент, только что вернувшийся из поверженной Германии, человек, который не понаслышке знает, что такое война. Случайная встреча Сары и Джека перевернет жизнь обоих…

Новый роман Дугласа Кеннеди «В погоне за счастьем» — это трагическая история любви, с внутренними конфликтами и причудливыми гримасами судьбы. В этой истории страсть, боль, предательство, непонимание и прощение слились в один запутанный клубок, распутать который сумеет только жизнь.

---

И называется он…?

Бруклин. Флэтбуш, если быть точным.

Первый раз слышу.

Вот видите! О чем я и говорю. Для аристократов Бруклин всегда был запретной зоной.

Ну почему же, я была на Бруклинских высотах.

А в глубинах?

Это туда вы меня тащите?

Он просиял:

Значит, по рукам?

Я никогда не сдаюсь так легко. Тем более когда оппонент забывает спросить мое имя.

О, черт!

Итак, продолжайте. Задавайте свой вопрос.

Как фас звать? — спросил он, шутливо копируя немецкий акцент.

Я сказала. Он поджал губы.

Смайт через ай?

Впечатляет.

О, знаете ли, нас в Бруклине тоже учат правильно произносить слова. Смайт…

Он как будто пробовал мое имя на вкус, повторяя его с нарочитым английским акцентом.

Смайт… Готов спорить, что когда-то, давным-давно, это было старое доброе Смит. Но потом один из ваших напыщенных новоанглийских предков решил, что Смит — это слишком просто, и переделал его в Смайт…

Откуда вы знаете, что я родом из Новой Англии?

Вы, должно быть, шутите. Если бы я был по натуре игроком, я бы поставил десятку на то, что ваше имя Сара пишется с одной «р».

И выиграли бы.

Я же говорил вам, что я крепкий орешек. Сара. Очень мило… если кому по душе новоанглийские пуритане.

Я расслышала голос Эрика у себя за спиной:

Ты хочешь сказать, вроде меня?

А ты кто такой, черт возьми? — спросил Джек, слегка раздраженный тем, что кто-то посмел прервать наш остроумный диалог.

Я ее пуританский брат, — сказал Эрик, обнимая меня за плечи. — Лучше скажи, кто ты такой?

Я — Улисс С. Грант[14].

Очень смешно, — сказал Эрик.

Это так важно, кто я?

Просто не помню, чтобы приглашал тебя на эту вечеринку, вот и все, — разулыбался Эрик.

Так это твой дом? — добродушно произнес Джек, ничуть не смутившись.

Браво, доктор Ватсон, — сказал Эрик. — Может, еще расскажешь, как ты здесь оказался?

Парень, с которым я познакомился в армейском клубе «USOI» на Таймс-сквер, сказал, что у него есть друг и друг этого друга знает о гулянке на Салливан-стрит. Но послушай, я никому не хочу доставлять неудобств, поэтому ухожу сию минуту, если не возражаете.

Зачем вам уходить? — произнесла я так поспешно, что Эрик наградил меня вопросительной и ехидной улыбкой.

Действительно, — сказал Эрик, — зачем тебе уходить, если кое-кто явно хочет, чтобы ты остался.

Ты точно не возражаешь?

Друзья Сары…

Приятно слышать.

Где ты служил?

В Германии. И если быть точным, то я не служил. Я был репортером.

«Старз энд Страйпс»? — спросил Эрик, имея в виду официальную газету американской армии.

И как это ты догадался? — с наигранным изумлением произнес Джек Малоун.

Думаю, помогла твоя форма. Где базировался?

Какое-то время в Англии. Попом, после капитуляции немцев, был в Мюнхене. Ну или в том, что от него осталось.

А на Восточном фронте удалось побывать?

Я пишу для «Старз энд Страйпс»… а не для «Дейли уоркер».

Должен тебе заметить, что я вот уже десять лет читаю «Дейли уоркер», — важно произнес Эрик.

Поздравляю, — сказал Джек. — Я тоже раньше увлекался комиксами.

Не вижу связи, — сказал Эрик.

Все мы родом из детства.

«Дейли уоркер» в твоем представлении — это чтиво для малолеток?

Причем плохо написанное… собственно, как большинство пропагандистских листовок. Я хочу сказать, что, если уж тебе хочется писать иеремиады о классовой борьбе, по крайней мере, делай это профессионально.

Иеремиады, — съязвил Эрик. — Надо же. Мы знаем красивые слова?

Эрик… — Я сурово посмотрела на брата.

Я что-то не так сказал? — слегка заплетающимся языком произнес он. Вот тогда я поняла, что он попросту пьян.

Да нет, — ответил Джек. — С классовой точки зрения все верно. В самом деле, как еще разговаривать с полуграмотным бруклинским ирландцем…

Я этого не говорил, — сказал Эрик.

Нет, просто имел в виду. Впрочем, я уже привык к тому, что всякие парвеню смеются над моим топорным выговором…

Нас вряд ли можно назвать парвеню, — возмутился Эрик.

Но мой французский тебя впечатлил, n'est-ce pas[15]?

Над акцентом неплохо было бы поработать.

А тебе над чувством юмора. Кстати, представляя низшую прослойку интеллектуалов, тех, что из Бруклина, замечу, что нахожу забавным, когда самые великие снобы мира насвистывают «Интернационал». А может, ты и «Правду» читаешь в оригинале на русском, товарищ?

Готов поспорить, что ты один из самых преданных поклонников отца Кофлина.

Эрик, ради всего святого, — вмешалась я, ужаснувшись тому, что он позволил себе столь провокационную реплику. Отец Чарльз Эдуард Кофлин был печально известен как глашатай правых сил, предтеча Маккарти. В своих еженедельных радиопроповедях он выступал с яростной критикой коммунистов, иностранцев и всех, кто не прогибался и не целовал национальный флаг. Его ненавидел каждый, в ком была хоть капля ума и совести. Но я с облегчением заметила, что Джек Малоун не схватил наживку.

По-прежнему невозмутимо он произнес:

Считай, что тебе повезло, потому что я готов зачесть это в качестве шутки.

Я толкнула брата локтем.

Извинись, — сказала я.

Поколебавшись, Эрик заговорил:

Я неудачно выразился. Прошу прощения. Лицо Джека тут же расплылось в доброй улыбке.

Значит, остаемся друзьями? — спросил он.

Э-э… конечно.

Что ж, тогда… с Днем благодарения.

Эрик нехотя пожал протянутую руку Джека:

Да. С Днем благодарения.

И извини, что явился незваным гостем, — сказал Джек.

Не стоит. Будь как дома.

С этими словами Эрик поспешил удалиться. Джек повернулся ко мне.

А что, мне даже понравилось, — сказал он

В самом деле? — удивилась я.

Точно. Я хочу сказать, армия не блещет эрудитами. И узв очень давно меня не оскорбляли так грамотно.

Я искренне прошу у вас прощения. Его иногда заносит.

Как я уже сказал, это было забавно. И теперь я знаю, откуда у вас левый крен. Очевидно, это семейное.

Никогда об этом не задумывалась.

Вы просто скромничаете. Как бы то ни было, Сара с одной «р»… Смайт… мне действительно пора откланяться, поскольку завтра ровно в девять ноль-ноль мне заступать на дежурство.

Тогда пошли, — сказала я.

Но я думал…

Что?

Не знаю. После того шоу, что мы устроили с вашим братом, я подумал, вы уже не захотите идти со мной.

Вы ошиблись. Если только вы не передумали…

Нет, нет… уходим отсюда.

Он взял меня под локоть, увлекая к двери. У порога я обернулась и встретилась глазами с Эриком.

Уже уходишь? — выкрикнул он из толпы, явно недовольный тем, что меня уводит Джек.

Завтра на ланче «У Люхова»? — прокричала я в ответ.

Если ты туда доберешься, — сказал он.

Поверь мне, она там будет, — бросил Джек, закрывая за нами дверь. Когда мы спустились вниз, он притянул меня к себе и страстно поцеловал. Поцелуй длился долго. А потом я сказала:

Ты не спросил моего разрешения.

Ты права. Не спросил. Можно поцеловать тебя, Сара с одной «р»?

Если только ты перестанешь добавлять к моему имени эту дурацкую присказку.

Идет.

На этот раз поцелуй длился целую вечность. Когда я наконец оторвалась от него, то едва могла устоять на ногах — так кружилась голова. Джек тоже казался пьяным. Он обхватил мое лицо ладонями.

Ну, здравствуй, — сказал он.

Да, здравствуй.

Знаешь, я должен быть на Верфях…

Ты говорил. Ровно в девять. А сейчас сколько? Еще нет и часа.

Вычитаем время на дорогу до Бруклина, и у нас остается…

Семь часов.

Да, всего лишь семь часов.

Достаточно, — сказала я и снова поцеловала его. — А сейчас купи мне что-нибудь выпить.

3

Мы оказались в «Львиной голове» на Шеридан-сквер. Накануне Дня благодарения народу в кафе было немного, и мы смогли уединиться за тихим столиком. Я быстро выпила два «Манхэттена» и позволила уговорить себя на третий. Джек предпочел «ерш»: чистый бурбон с пивом вдогонку. В «Львиной голове» всегда царил полумрак. На столиках горели свечи. Пламя нашей свечи прыгало взад-вперед, напоминая светящийся метроном. В отсветах пламени вспыхивало лицо Джека. Я не могла оторвать от него глаз. С каждой секундой он казался мне все красивее. Возможно, потому, что он и впрямь был чертовски хорош, в чем я уже успела убедиться. Великолепный рассказчик. И что самое ценное, внимательный слушатель. Мужчины становятся намного привлекательнее, когда они просто слушают.

Он сумел меня разговорить. Казалось, ему хотелось знать обо мне все — о моих родителях, о детстве, школьных днях в Хартфорде, учебе в Брин-Море, работе в «Лайф», о рухнувших писательских амбициях, о моем брате Эрике.