Павел Дмитриев - На распутье

• Название: На распутье
• Автор: Павел Дмитриев
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9922-1126-9

Петр Воронов сталкивается с огромными проблемами при внедрении технологий XXI века в 1965 году. Вроде бы чего проще — вот они, устройства и микросхемы из 2010-го, но промышленность середины XX века не может просто так скопировать то, что будет производиться через пятьдесят лет, да и бюрократические барьеры мешают.

В довершение всего разгорается политическая борьба за власть на самой вершине советского общества. Раз за разом Петр оказывается перед непростым выбором, от которого уже зависит не только его благополучие, но и судьба самой альтернативной истории, творцом которой он невольно стал…

---

И что мне делать со всем этим хозяйством? Можно дать команду «copy filename.ext COM1» — и получить поток данных. Или работать в окне HyperTerminal, там, кроме прочего, есть протоколы Kermit, Xmodem, Zmodem. Где-то должен быть установлен и HyperAccess, его старший брат с поддержкой терминалов типа VT100, и PuTTy, который тоже вроде бы умеет работать с COM-портами. Вот только это ничего полезного мне не даст, понимающее такие протоколы оборудование появится в лучшем случае в конце семидесятых.

Интересно, а перфоратор нельзя приделать к RS-232? Сбросить все на бумажную ленту, потом считать на ЭВМ. Или организовать связь с другим компьютером, ведь собирались как-то ОГАС строить? Да и ARPANET уже создается. В общем, целое поле вариантов. Лучше всего, конечно, подключить существующие в природе печаталки напрямую. Если не получится — пробовать все остальные варианты. Пока понадеюсь на Consul, там в теории должно быть все очень просто.

Но независимо от того, как будет продвигаться распечатка текстов, надо начинать строить Интернет в отдельно взятом городе. И вообще, уже четыре месяца прошло с тех пор, как я попал к предкам, а внедрение технологий будущего все еще стоит на месте. Кажется, скоро начну комплексовать: что за дурной прогрессор, весь результат работы — стараниями госпожи Семичастной выпущена пластинка Ванессы Мэй! Критики ее восприняли хоть и не с сильным восторгом, но более чем положительно. Отметили новаторское исполнение и звуковые эффекты. Кто-то даже обратил внимание на удивительно качественно сведенный звук (вот не знаю, что это значит). Но продажа пластинок от этого быстрее не пошла, спрос был стабильным, но совершенно без ажиотажа. Похоже, тут для популярности обязательно надо, чтобы явление пришло «с Запада».

С бытом тоже какая-то чепуха получалась. Накатывали холода, пока хватало плаща, но Подмосковье отнюдь не Пхукет. И мне казалось, что Вера Борисовна больше не будет спонсировать походы в магазин — уж очень ей в прошлый раз пришелся не по вкусу масштаб трат. При этом зарплаты, что характерно, никто не предлагал. Придется выкручиваться.

Будем исходить из двойственной природы моей роли. Шелепин и Косыгин хотят использовать все «провалившиеся» со мной технические ништяки на благо СССР. Они-то пытаются, но получается как-то не очень. Слишком широкая технологическая пропасть пролегла между изделиями две тысячи десятого и тысяча девятьсот шестьдесят пятого, а сохранить секретность даже на уровне одного крупного завода — полный анреал. Меньший масштаб производства, увы, ничего не решит. И это товарищи знали куда лучше меня.

С другой стороны, засветить Петра Воронова со всеми его историческими знаниями в плане политики и людей для них было смертельно опасно. Моими мозгами они не будут делиться ни с кем, любой ценой. Сейчас в тайну посвящено… так… раз, два… Целых восемь человек, куда больше разумного минимума. Для всех них (кроме, пожалуй, Кати) гораздо проще закрыть меня в психушке и утопить в Москва-реке все железки, чем рассказать, чем и как кончится история СССР. Реальный и, надо сказать, крайне неприятный вариант.

Значит, необходимо срочно разделить меня и технику, иначе на самом деле скоро мне пропишут уютную палату строгого режима. Есть ли у меня планы? Да, конечно! Сколько угодно!

Листья прячут в лесу. Нужно создать НИИ по исследованию технологий будущего. Так его и назвать: «НИИ 21-й век». Институт должен потихоньку и аккуратно «скармливать» промышленности «кусочки» моих устройств. Вперемешку с туземными идеями, разумеется, пропущенными через фильтр моего послезнания. Микросхемку — сюда, кусочек обшивки сиденья RAVчика — туда, концепцию аэробуса А380 (была у меня в спаме фотография этого самолета) — этим, дельтаплан — тем[35]. И про сноуборд[36] забывать не надо, может, и тут удастся реализовать свое любимое зимнее хобби.

Вроде бы мелочи, но в глазах обывателя политический эффект одной только «русской доски» может оказаться сравним с полетом на Луну. Это же чуть не десяток будущих олимпийских дисциплин, которые стали популярнее лыж. О, кстати! Коньковый ход когда изобретен? Явно не в шестидесятых! Зато его «отец», Гунде Сван, стал национальным героем Швеции. И таких фактиков, если покопаться в ассоциациях и спаме, можно собрать десятки.

Главное, не нужно засекречивать это в лучших традициях привычной советской паранойи. Ну, тащат откуда-то ребята Семичастного прорывные технологии. Вбрасывают не напрямую, а через специальную контору. Так молодцы, такая служба у них, особо и незаметная. Кто поглубже посвящен — хотя бы на уровне ЦК или министерства, — увидит, что Шелепин сделал под себя очередное НИИ. Нужного человека на работу пристроил или на самом деле программой «модернизации техники» решил в свободное от партийных интриг время побаловаться. Тут еще и слушок пойдет про внебрачного детеныша. В общем, ничего неожиданного, привычная небольшая интрижка. На этом фоне никому и в страшном сне не приснится живой и веселый попаданец из две тысячи десятого года.

В конце концов, паять я немного умею. Машину по запчастям раскидать смогу, особенно если брат Кати Анатолий поможет. Превратим все в набор несвязанных элементов, сотрем маркировку. Затем со спокойной душой отдадим спецам простейшие микросхемы, силовые транзисторы, диоды и прочую элементную базу, все резисторы-емкости-индуктивности. Если осилят — перейдем на новый уровень квеста[37]. Конечно, эффект будет в несколько раз меньше, чем от исследования целой машины. Но это все равно лучше, чем ничего.

Решено. Записываюсь в монтажники последнего разряда, по совместительству работаю слесарем[38]. И пусть, наконец, начинают платить деньги за работу. По нормальным расценкам, а то, по ходу, мне семью скоро придется обеспечивать.

В очередной визит Шелепина обратился к нему с вопросом:

— Александр Николаевич, есть предложение построить работу следующим образом…

Протянул листок, на котором все было красиво сформулировано по пунктам на одной страничке формата А4. Шелепин привычно пробежал содержимое глазами, потер переносицу.

— Говоришь, ни одного нового человека для работы с техникой будущего не потребуется?

Шеф оценивающе посмотрел на меня и, судя по всему, решился.

— Что ж, действуй. — Еще раз прочитал мои предложения. — Где список необходимого?

Я подал пачки сшитых страниц:

— Тут три копии, на мой взгляд, ничего сверхсекретного.

Выучили меня тут: вожди ждать не любят. Мордой по столу не раз повозили, ладно, хотя бы только морально. Даже успел понять, что не стоит оставлять места для подписи в конце документа. Свою размашистую резолюцию Шелепин обычно рисовал прямо на первом листе, по диагонали. Иногда такую, что уши краснели и слабость в коленках появлялась.

Читал текст Александр Николаевич минут пятнадцать, внимательно, иногда возвращался к уже просмотренным страницам. Наконец, аккуратно достал из внутреннего кармана пиджака ручку и написал в левом нижнем углу: «Прошу рассмотреть». Потом поставил подпись. Чуть задумался, сверху добавил: «Секретно, экз. №». И вложил бумаги в свою папку.

— Кстати, ты не учел в плане автомобиль. Анатолий не может контролировать сразу два объекта. Так что разработай к понедельнику детальный план по его переброске в Подмосковье.

— Будет сделано. — Иного ответа в моей ситуации не было предусмотрено уставом.

Инициатива наказуема во все времена. Мой вояж в Н-Петровск прошел по уже привычному сценарию, в котором было, впрочем, одно важное изменение. Товарищ Смирнов не стал доводить меня за ручку до выхода из Кольцовского терминала. Высадил у Домодедовского крыльца, вручил на дорогу тонкую пачку из десяти «красненьких»[39] и бумажку с парой телефонных номеров для экстренной связи.

Покупать билеты и ждать рейса пришлось в одиночестве. Впрочем, не сомневаюсь, что контроль за мной велся, но опознать комитетчика среди попутчиков я не смог, несмотря на все старания. Да и черт с ним!

Анатолий встретил вполне планово, но вместо таксомотора подвел к удивительному автомобилю цвета морской волны (по крайней мере, я именно так понял грязный голубовато-зеленый оттенок). Нет, что-то похожее на «Москвич-412» в этой повозке узнавалось сразу. Но спереди имелись четыре круглых фары и хромированная решетка радиатора «в квадратик» с красной эмблемкой из букв МЗМА на фоне башни Кремля. С другой стороны по краям багажника виднелись небольшие «плавники», переходящие в вертикальные узкие овалы габаритов, рядом с которыми огромными круглыми блямбами смотрелись белые фонари заднего хода.

Внутри все было еще интереснее: черная передняя панель из каменно-жесткого пластика с рублеными линиями форм. Сначала вообще подумал, что это знакомый по телефонным аппаратам карболит, но пальцами материал немного проминался. Слева виднелся почти современный спидометр, справа стоял бардачок, сверху посередине решеточка вентиляции и пара здоровенных рукояток регулировки печки. Последняя нелепой улиткой болталась под панелью в окружении воздуховодов и пучков проводов. У машины были неприятный тонкий руль, блестящий ободок звукового сигнала и рычаг переключения передач на руле, почти как у «Победы». Сиденья оказались неудобными, без следов анатомических валиков или солидного дивана, характерного для автомобилей типа «Волги». Все обтягивал грязно-бежевый кожзаменитель.