Олег Маловичко - Исход

• Название: Исход
• Автор: Олег Маловичко
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-271-21380-9

Свергаются правительства, сражаются народы, рушится цивилизация, и брат идет против брата, страна против страны, человек против бога. Красота не спасла мир — спасет ли любовь его останки?

Чтобы выжить, надо бежать. Герои книги бегут от хаоса междуусобиц в заброшенный лагерь среди лесов Средней полосы. Их ведут любовь и ревность, злоба и жажда мести — и общее желание уцелеть в мясорубке мирокрушения.

---

Он опустился на колени и быстро и хватко застегнул туфли. Запустил пальцы под брючину и погладил ногу. Она потрепала его по щеке и вышла.

Ей нравилось уходить с утра, пока самчики еще спали. Так разом освобождаешься от неудобняка случайного секса.

Насчет того, что было здорово, Маша соврала. Вчерашний любовник слишком был озабочен ее оргазмом, чтобы быть по-настоящему хорошим. В его манере сквозило желание угодить, угадывались советы глянцевых журналов; откатившись от Марии на свою половину кровати, он смотрел на нее, тяжело дыша и ожидая оценок.

Заехав домой, приняла ванну, довела себя душем до короткого, быстрого оргазма, чтобы снять накопившееся и неразрешенное ночью, потом оделась и поехала на переговоры.

Гостей было трое. Первый, Имомали Рахмонович, был ей знаком. Он сам, и люди по его подаче, уже пользовались услугами агентства. Представительный седой мужик с вдавленной в подушку подбородка ямкой, с густым волнистым волосом, уложенным назад, был хорош, как бывают хороши заснеженные вершины кавказских гор зимним утром. Единственный из троих, он смотрел на Марию как мужчина, но обуздывал плотский интерес деловым.

Второй, похожий на затянутый в костюм кусок холодца, с рыхлыми губами, обслюнявил Марию гадким и странным взглядом. Будто угадывал в ее нынешних чертах девушку-подростка, какой она была лет пятнадцать назад, и сожалел, что она постарела. Звали его Зыковым, представился продюсером.

Третий был никем, его не представили. Молодой парень, чуть больше тридцати, красивый, но надломленный, то ли с похмелья, то ли пьющий. По манерам мент, следак.

По ходу разговора Мария прикидывала, к кому бы поехала, сложись обстоятельства. Зыков омерзителен; Имомали с его бабками и репутацией слишком крут для случайного перепихона, к тому же, слышала Маша, верный муж, а молодой мент, по имени, как выяснилось, Антон, хоть и ничего, но со своими головняками, знакомиться с которыми Марии не хотелось.

— Есть официальная установка, что скоро все накроется. Вообще все. Ты, Маша, человек осведомленный, опытный, сама видишь. В этих условиях лучшие, ответственные люди, само собой, должны сплотиться вокруг президента, против анархии. — Зыков солировал, Имомали выглядел непривычно растерянным, Антону было плевать, смотрел в сторону. — Принято решение о создании на местах, из сознательных граждан, отрядов национальной самообороны. По этому округу их я буду курировать.

Живут же такие козлы, мало того, вперед вылезают, думала Маша. Перед встречей навела справки. Зыков был средней руки ловчилой, кормившимся сетью интим-салонов, от дешевых, наподобие фаст-фудов, до закрытых и дорогих, вроде секс-бутиков. В последнее время круто поднялся на торговле «тантрой». Имел деньги, имел связи, при Союзе, молодым, сидел. Интересно, наколки зоновские свел или подновил, гордится?

— Но… — Зыков отер рот рукой, да не убрал ее, а стал мять нижнюю губу, заранее улыбнувшись избитому каламбуру, — есть одно «но». Полномочия у нас узкие. И для решения споров, где участие милиции недопустимо, а нас самих недостаточно, решено создать еще одну структуру. Что-то вроде вохры, помнишь такую? Внеправительственную, финансируемую с частных фондов. Она будет типа буфера…

— Остановите, когда начну бредить, ладно? — прервала Мария, не любившая словоблудия и называвшая вещи своими именами. — Вы создаете в своем районе бандформирования, облагаете все, что есть живого, данью в обмен на «порядок», — она царапнула воздух кавычками, — а когда начнутся проблемы, милиция не сможет открыто выступить на вашей стороне, и понадобится третья сила, чтобы дать народу по башке и пострелять в случае чего. Вооруженная, мобильная, не связанная с правительством. Чтобы народ на президента не подумал, и чтобы, когда все успокоится, свалить на нее беспредел и по-быстренькому голову свернуть. Вы это предлагаете?

— Умная и красивая, так не бывает, — заулыбался Зыков. Лучше б он так не делал, подумалось Марии.

— Спасибо. Честно говоря, я не вижу для нашего агентства смысла в этом участвовать. Охрана, профессиональная разведка и контр-шпионаж, детективная деятельность, ответственное сопровождение лиц и грузов, — перечислив, Мария пожала плечами, — … у нас нет полицейских функций. И мы не дураки вроде.

— Ладно, Маш, не надо. У вас персонал грамотный, тренированный. Оружием пользоваться умеет. Настоящие бойцы…

— Боюсь, что…

— Дослушай! Скоро такой гром манданет, что лучше сейчас решить, что вы и с кем. Не согласны — валите из страны, теряйтесь, потому что выжить можно с нами и никак по-другому. Или все, кто может оружие держать, с нами впрягаются, или мы их убирать будем, в лагеря и к стенке!

Зыков отвалился назад, кивком дозволив говорить Имомали.

— Вас наймет наш фонд. — Имомали стал объяснять что-то про финансы, но Мария не слушала. Ее поразило, что Зыков, мелкая криминальная тля, каких еще вчера Имомали с его миллионами покупал пачками, отирая о них ноги, как о тряпку — этот Зыков теперь позволял Имомали говорить, командовал им.

Имомали понимал, о чем она думает, это было в его глазах, ими он вел второй, неслышный разговор с Марией:

«Наступило время, когда приоритетом становится выживание и сохранение капиталов, материальных и людских, Маша. Мы должны сейчас прогибаться, как уже прогибался бизнес под криминал каких-то двадцать лет назад — я пережил ту волну, переживу и эту; она пройдет, но сейчас главное перетерпеть, сомкнув зубы, стараясь не вдыхать глубоко вони. Потом снова станем респектабельными, забудем, что зашли в болото с говном и сидели по шею, но сейчас войти еще предстоит, и если ты пойдешь со мной, мы будем союзниками, и после я тебя не забуду».

— …уже пригласили из Израиля спецов по уличным беспорядкам. Они не смогут, по понятным причинам, работать внутри вашей структуры, но проведут курсы и останутся в ранге инструкторов фонда. Вы получите форму, эскиз разработан, и новое оружие, с учетом изменившихся функций.

— Я должна посоветоваться с владельцем. Я всего лишь…

— …исполнительный директор. Мы связались с ним вчера, он в Марселе, цветет и пахнет, возвращаться не собирается. Сказал, вам решать. Сколько у вас людей в штате?

— Сорок шесть. Оперативный состав — двадцать четыре.

— Обсуждается вопрос перемещения кадров. Сейчас кризис, правительство сокращает бюджетников, милицию в том числе. Уволенных к вам направим, Антон займется, а вы их натаскайте. Используйте как массу, своих поставьте командирами. И с улицы нанимайте, мы дадим средства.

— Название уже придумали для нас?

— А как же! Фонд образуется при поддержке Союза Национального Единства, вы будете называться службой урегулирования конфликтов.

— Вы нарочно? Суками?

Зыков прыснул, Имомали выглядел сконфуженным.

— Не подумали…

— Мобильные отряды регулирования. МОР. Нормально?

Закивали, соглашаясь с предложением Марии.

— Сколько людей мне нужно освоить?

— Оперативников двадцать четыре? Ну, скажем четыреста восемьдесят. Пятьсот для ровного счета.

— И в каждом районе так, по всей стране? Это армия.

— Так и Россия не Люксембург, как вы хотели?

Переговоры, превратившиеся в получение инструкций и уточнение деталей, продлились до обеда.

Потом Мария спустилась этажом ниже, в тренажерный зал, и два часа подвергала себя сладкому, известному любому спортсмену мученичеству физического напряжения. Без спорта, как без красивых вещей, она не могла обойтись, поддерживая себя в прекрасной форме.

Ее тело было инструментом, и она умела на нем играть. Она была сильнее большинства мужчин, превосходя их если не физической мощью, то умением ударить в нужное место с нужной силой.

Финансовое предложение Имомали было щедрым. Выходя на улицу, Мария вычислила в уме разницу между новой зарплатой и старой и решила потратить ее, перейдя на другую сторону улицы, где втиснулся среди старых построек громадный, нагло богатый торговый центр.

Спустившись в переход, миновала группу ряженых в серые балахоны сектантов. Стуча шестами с бубенцами, подергиваясь в такт ритму, они пели мантру — Маша не пыталась разобрать текст. Главный, молодой парень с длинными, расчесанными на пробор и перехваченными на лбу тесемкой волосами и крупным кадыком на худой шее, кричал о конце света сорванным до хрипоты голосом. Он радовался этому концу: Бог заберет только его и тех, кто успел присоединиться, остальные же погибнут, корчась в муках. Как будто Бог — кассир супермаркета, отметивший в очереди к кассе юношу-сектанта и сказавший — «за этим не занимать, закрываемся». Истеричная радость юноши заполняла узкий переход, билась о его стены, отражаясь, наполняясь звоном, вылетала на улицу. Мария невольно ускорила шаг.

В торговом центре было пусто. Тихо лилась из невидимых колонок приторная музыка, задачей которой было не раздражать. Флейта, поддерживаемая скрипками, выводила «I Can’t Get No Satisfaction», ставшую тягучей и сладкой, как карамель.