Андрей Дай - Поводырь (СИ)

• Название: Поводырь (СИ)
• Автор: Андрей Дай
• Жанр: Альтернативная история

АИ — самый трудный жанр. Конечно, если это хорошая АИ. Итак, Российская Империя. Вторая половина 19-го века…

---

Лихо подлетели к одноэтажной длинной избе с вычурной надписью «Гостиный двор». Кавалеристы оттерли зевак от кареты. К дверце подбежал Артемка — молодой казак, назначенный Безсоновым мне в порученцы. Я сам попросил. Мог бы и приказать — все одно отказа не услышал бы. Но не стал.

Артемка еще раз выслушал инструкции и, придерживая левой рукой шашку, со всех ног ринулся к парадной. Минуты через три, неторопливо и даже как-то вальяжно, из дормеза появился и я. Как раз рассчитал, чтоб услышать, как вопящий от служебного рвения казачок требует в лучшие «апартементы» самое большое зеркало, что есть в городе. А как вы думали?! Я же изнываю от любопытства. Можно даже сказать — сто лет себя во весь рост не видел!

— Борткевич, Фортунат Дементьевич, — отдав воинское приветствие, четко доложил Степаныч. — Коллежский асессор, окружной начальник. К Вашему превосходительству с приветствием и товарищами.

Кивнул. Это вроде как билет на экзамене вытянул. Сейчас начнется.

— Счастливы приветствовать Вас, Ваше превосходительство, на Томской земле! — шкиперская бородка — а весь Питер усы и бакенбарды а-ля Александр II носит. Бунтарь? Глаза цепкие, настороженные. Губы средней полноты, верхняя и нижняя одинаковы. Явной покорности и подобострастия не демонстрирует, но и не дерзит. Неужто стоящий человек? — Примите, не побрезгуйте от щедрот земли нашей, Сибирской!

На рушнике у соседа окружного начальника хлеб-соль и рюмка водки. Хоть бы один гад догадался жбан пива принести. Сколько можно печень этой бормотухой мучать?! Под рюмкой бумажный сверток. Пошутить? Сказать — взятки только серебром беру?

— Was ist das? Warum?

— Selon une vieille coutume russe, — уже по-французски встревает в разговор хлебоносец. — От всего сердца-с.

Взял рюмку, выдохнул, выпил. Заел предусмотрительно отломанным и посоленным куском сдобы. Кивнул Гинтару на деньги в бумажке. Тот тяжело втиснулся между нами, сграбастал весь комплект целиком. Конечно — чего хлебу пропадать.

— Здравствуйте, господа. Фортунат Дементьевич? Очень хорошо. Пригласите господина Седачева и… прочих ответственных лиц… Через час — ко мне.

Говорил твердо, но без напыщенности. Как старший офицер младшим. Смотрел внимательно, стараясь запомнить лица, но в глаза не заглядывал. И улыбался совсем чуть-чуть. Почти протокольно. Приехал работать, а не политесы разводить. Должны понять.

Прибежал Артемка. Доложил, что номер готов. Заказ мой исполнят. Нужного размера зеркало нашлось в доме одного из купцов.

— Отлично, — повернулся к делегации местных чиновников. — Встречу с купечеством перенесем на завтра. Приготовьте подобающее помещение.

— Не извольте беспокоиться, Ваше превосходительство. Все исполним в лучшем виде.

— Конечно, — совершенно серьезно, даже без легкого подобия улыбки, согласился я, глядя на Борткевича. — Как же может быть иначе? До встречи через час, господа.

Тороплюсь я очень. Нужно выбрать место для драгоценнейшего подарка судьбы, для воплощенной мечты, для света моей души. Для зеркала, конечно. Я намерен был хорошенечко себя рассмотреть. Целиком и полностью, до последнего прыщика на заднице. И место для этого действа — это очень важно. Не стану же я раздеваться прилюдно.

Просторный, хорошо протопленный номер. Мебель на европейский манер, но явно произведена руками туземных мастеров. Тяжелые бархатные шторы от пола до потолка прикрывали маленькие, по-сибирски, окна. Репродукции каких-то картин — не одной знакомой. Три комнаты. Гостиная, спальня, совмещенная с кабинетом и еще одна, предназначение которой сразу не понял. Да и не старался, для зеркала вполне подошла спальня.

Забрал у Гинтара бумаги из саквояжа и выпроводил его готовить цивильное платье на вечер. Не весь же день в мундире бродить. Запер дверь.

Шуба осталась в гостиной на кушетке. Так что в ледяной глубине огромного, чуть меньше меня ростом, зеркала увидел среднего роста господина в темно-зеленом с шитьем представительном мундире, с гладко выбритым лицом не лишенным приятности. Ничего особенного. Средней ширины плечи, едва-едва образовывающийся животик — но это временно, я за здоровый образ жизни. Пропорциональное тело. Обычное лицо. Бакенбарды ниже ушей — нужно постепенно от них избавляться. У других-то раздражают глаза, а у себя так просто бесят.

Высокий лоб с глупыми, отступающими к затылку темно-русыми волосами. Прямой нос. Средние, раскинутые в стороны брови. Четко очерченные глаза. И не вдавленные внутрь черепа, как это часто бывает у скандинавов и у жителей южного берега Белого моря, и не по-еврейски выпуклые. Немного полноватые, на мой взгляд, губы, но это всегда проходит со временем.

Сбросил на постель мундир и рубашку. Повернулся боком. Округлая задница. Слышал — это первый признак хорошего кавалериста и любовника. Ляжки толстоватые, но и это пройдет если буду много двигаться. На руках вместо мышц какие-то сосиски. Груди почти нет. Кожа чистая. На плече след от прививки оспы. Больше никаких шрамов или изъянов. Ни тебе синего портака с десятком куполов, ни кинжала с розой на плече. Слава тебе Господи, что сохранил это тело в первозданном виде для меня!

Снял штаны. В сумрачных не отапливаемых «скворешниках» с дырой в полу много не рассмотришь, так что вглядывался вдумчиво и тщательно. Антибиотики — изобретение двадцатого века, а неприличные болезни еще испанцы в колумбовскую Америку экспортировали. В обмен на индейское золото. Неприятно было бы обнаружить у себя какую-нибудь заразу. На счастье, все обошлось. И «аппарат», и его состояние вполне меня устроили. Нужно будет озадачиться его применением. Не то, чтоб уже прямо очень надо — но интересно же. Как говориться: не развлечения ради, а науки для.

Жить стало лучше, жить стало веселее. Новому телу требовалась небольшая коррекция — как-то непривычно было не иметь возможности хорошенько приложить по роже наглецу какому-нибудь. То-то мне револьвер таким тяжелым показался! Но, тем не менее, все не так плохо, как опасался.

Оделся. Почти сразу выяснил, что зря — Гинтар принес свежую, шелковую с кружевами рубаху и кусок бирюзовой тряпки для повязывания на шею. И в той жизни терпеть не мог галстуки, но постоянно их носить приходилось. Dress code, мать его… И тут — то же самое. Хорошо хоть самому эту удавку наматывать не приходилось. У слуги это получалось не в пример быстрее и лучше.

Мундир со стоячим воротником оказывается здорово мне шел. Интересно, как этот вид одежды называется? Сюртук? Камзол? Кафтан какой-нибудь? А-то и еще чего-нибудь поинтереснее. Обеднел язык после большевистского вмешательства. Куча слов смысл сменила, а некоторые термины и вовсе исчезли. Я уже опасаюсь одежду как-либо называть, чтоб не оконфузиться. Назвал однажды войлочную шапку колпаком, а это грешневик оказался. Думал у Евграфа на голове шапка-ушанка, ан нет! Треух! Потому и называю свою парадную одежу мундиром. Во избежание, так сказать.

Жаль орденов Гера не успел нахватать. Прямо просятся на грудь для полноты картины. Ну да — лиха беда начало. Наберу еще, если могущественных врагов не наживу.

Картина маслом — на большом обеденном столе в гостиной прибалт раскладывал пасьянс из купюр Государственного банка Российской Империи. Высокий, седой, остроносый — ну вылитый Кощей, чахнущий над златом. Взятка оказалась весьма приличной. Полторы тысячи рублей ассигнациями — это чуть больше тысячи двухсот рублей серебром. Однако! Для микроскопического города сумма весьма… Да. Весьма.

Под угрюмым взглядом Гинтара выбрал из общего набора двадцать бумажек по три рубля. Подумал, и вытянул еще и четвертную бумажку. Остальное велел прибрать подальше. И побыстрее. А то сейчас люди придут, а у меня тут касса…

Крикнул Артемку. Попросил пригласить ко мне Астафия Степановича. Казачок убежал. Ждать было скучно. Окна заросли толстенным слоем изморози, картины оказались подлинниками. Получше конечно «Черного квадрата» или «Девочки на шару», но и до «Утра в сосновом лесу» не дотягивали. Подпись автора разглядеть не смог, хоть и хотел. Чтоб случайно не пригласить этого богомаза писать свой портрет.

Картины быстро кончились. Ходил кругами, наталкиваясь на высокие спинки как бы венских стульев. Хотелось действия. Экшена. Хотелось что-то делать, куда-то бежать, строить, договариваться, менять. Приходилось ждать. Время засечь, конечно же, не догадался, а жаль. Наверняка туземное начальство уже опаздывает. Был бы повод лишний раз их, барсуков, построить.

Каждый раз удивляюсь — насколько же сотника много. Вот, вроде, только что гостиная была довольно большим помещением, а стоило этому человеку-горе перешагнуть порог и все — кладовка!

— Ваше превосходительство, явился по Вашему приказанию.

Улыбнулся, протянул руку для пожатия. Легкий дискомфорт от перчаток, но здесь так принято. Начальник с голыми руками — нонсенс.