Герман Казак - Город за рекой

• Название: Город за рекой
• Автор: Герман Казак
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1992
• ISBN: 5-01-003143-4

В третий том серии «Утопия и антиутопия XX века» вошли три блестящих романа — классические образцы жанра, — «Гелиополис» (1949) Эрнста Юнгера, действие которого происходит в далеком будущем, когда вечные проблемы человека и общества все еще не изжиты при том, что человечество завоевало Вселенную и обладает сверхмощным оружием; «Город за рекой» (1946) Германа Казака — экзистенциальный роман, во многом переосмысляющий мировоззрение Франца Кафки в свете истории нашего столетия; «Республика ученых» (1957) Арно Шмидта, в сатирическом плане подающего мир 2008 г. в апогее своего развития. Романы трактуют фундаментальные проблемы человечества. Для любителей увлекательного фантастического и философского чтения.

---

— Нет ничего, что бы могло вам внушать опасения, — учтиво сказал Комиссар. С этими словами он встал и слегка поклонился.

Роберта отпустили. Ему показалось, что чиновник утомлен, отчего улыбка его казалась восковой. В соседнем помещении Роберта принял секретарь Высокого Комиссара. У него было полное лицо, голубые глаза весело сверкали за толстыми стеклами очков.

— Дело за некоторыми формальностями, — сказал он и положил письмо из Префектуры, протянутое Робертом, на стол перед собой. Он выписал ему удостоверение, которое давало право входа в любое место — в казармы, в частные дома, в районы катакомб.

— Подземные области, — пояснил секретарь, потирая рукой свои розовые щеки, — простираются в северо-восточном направлении далеко за пределы видимых очертаний нашего города, очень далеко.

Он дал понять как бы вскользь, что они теряются в беспредельности. Но поскольку условия этой местности по мере удаления от центра города становятся все более суровыми, то желанию углубляться в нее весьма скоро наступает естественный предел.

— Вы подпишитесь своим именем, господин доктор? Вообще мы не выдаем специальных удостоверений, но в вашем случае это представляется уместным. Чтобы у вас не возникало трудностей.

Роберт достал авторучку и расписался. Чиновник поставил на документ печать и выдал ему чеки — один на квартиру, один на еду и еще один на покупки, — которые давали Роберту право покрывать все его личные расходы за счет города.

— Жалованье, — разъяснил он вкратце, — выплачивается продуктами питания и платежными чеками в зависимости от ранга и значения занимаемой должности. Согласно значению вашей должности, вам как городскому архивариусу полагается четвертая из восемнадцати ступеней оплаты труда. Поскольку деньги вам здесь нигде не понадобятся, в том числе и для приглашения родственников, друзей или подруг, — секретарь весело сверкнул глазами на Роберта из-под стекол очков, — то какая-то часть ваших доходов может, если вы пожелаете, переводиться вашей оставшейся на родине семье в виде принятых там платежных средств.

Роберт кивнул. Затем секретарь назвал ему секретный номер своего телефона, право пользоваться которым имели только высшие служащие, описал местоположение Старых Ворот, где находились служебные помещения, и дорогу к удобной ему гостинице. Пожелав Роберту успешной деятельности, розовощекий секретарь простился с ним, пояснив, что теперь он должен снова обратиться к своим служебным обязанностям. Роберт, несколько удивленный столь деловитой озабоченностью секретаря, вежливо поблагодарил его за прием, взял удостоверение, прочие бумаги и покинул Префектуру.

3

В квартале города, где, по описанию секретаря, должна была находиться гостиница, царила какая-то торжественная тишина, резко контрастировавшая с тем оживленным движением, которое Роберт наблюдал в подземных коридорах и подвалах. Поначалу теплый воздух улиц после прохладных помещений Префектуры приятно действовал на него; скоро, однако, солнце поднялось довольно высоко и все сильнее стало припекать. Он снял пиджак и перекинул его через плечо. Потом взглянул на свои часы: они показывали без пяти минут одиннадцать.

Кривые улочки и переулки ответвлялись от широкой улицы, которая в виде полукружия огибала пятиугольную площадь. Взгляд уже привычно скользил по домам-развалинам, голые обшарпанные стены которых поднимались не выше двух-трех этажей; было такое впечатление, будто верхние этажи у них снесло вместе с крышами ураганным ветром. Только четырехугольные каменные остовы дымовых труб торчали вверх, подобно маленьким башням. На фасадных стенах сплошь и рядом зияли трещины, штукатурка во многих местах отвалилась большими кусками; в продуваемых ветром помещениях там и тут торчали из дверных рам клочья войлока; расколотые трубы, заржавевшие стальные балки глядели наружу, как обнаженные части скелета. Во избежание обвала кое-где установлены были опорные балки и металлические скобы. Многие здания внутри были опустошены пожаром, уцелели только каменные лестничные клетки и перекрытия. Тут Роберт догадался о целесообразности мраморных столов и кресел в Префектуре, которые сначала отчасти удивили его. По мостовой громыхали двухколесные тележки. Мужчины, переходя от дома к дому, собирали в ведра мусор, который уже лежал кучками у арок, и ссыпали его в большой контейнер. Каждый раз, перед тем как тронуться с места, один из мужчин, чтобы привести тележку в движение, хватался за спицы колес. На одной тележке была наклонно установлена бочка с водой; с помощью примитивного насосного устройства из нее поливали дорогу. Мужчины, занятые уборкой улиц, были в кожаных фартуках и кепках с козырьками.

Вообще Роберту бросилась в глаза будничная чистота как на улицах, так и в пустых домах. Нигде не валялись обгоревшие предметы домашней утвари, не громоздились груды строительного мусора и щебня; даже там, где от здания оставался один лишь фундамент, были расчищены широкие площадки с аккуратно сгребенными в кучку битым камнем и кирпичом. По некоторым признакам можно было заключить, что катастрофа, постигшая город, произошла в далеком прошлом. Обитаемы ли были останки домов? Помещения в нижних этажах казались жилыми. Кое-какие приметы указывали на то, что и во втором этаже отдельные комнаты использовались если не для жилья, то, во всяком случае, для каких-то еще целей. К примеру, там, где в оконные проемы вставлены были гладко обструганные дощатые щиты. Впрочем, они выглядели так, как будто вставлены были совсем недавно, и это вызвало у Роберта сомнение относительно времени общего разрушения. Возможно, оно произошло не в одночасье, а повторялось через неопределенные промежутки времени. С этим, по-видимому, было связано и то, что нигде не велось основательных восстановительных работ, а принимались лишь временные меры.

У одного из таких домов Роберт увидел лестницу, приставленную к фасадной стене, и на ней женщину в коричневой блузе с ведерком воды; женщина эта тщательно мыла щеткой доски, которыми было заделано окно. Покончив с мытьем, она принялась протирать доски куском кожи, точно это были стекла, и терла их до тех пор, пока их желтоватые поверхности не заблестели как глянец. Роберт только покачал головой. Он не просто подивился действиям эгои женщины, но и предположил, что в них таится некий смысл, который он, может быть, поймет со временем, когда найдет ключ к разгадке этого города. С точки зрения здравого смысла все, что он увидел здесь уже в первые часы своего пребывания, находилось в странном противоречии с термальной жизнью. Сама беседа с Высоким Комиссаром протекала весьма необычным образом. Говорили друг с другом так, будто между ними и действительностью стояла некая стена. Хотя в Префектуре он настолько захвачен был атмосферой момента, что необычность ситуации, можно сказать, не осознавалась им. И даже сам факт, что Префект говорил с ним через микрофонную установку, не столько поразил его, сколько в известном смысле заворожил. Конечно, это выглядело странным, что его — вместо того чтобы объяснить характер и особенности работы — тотчас вовлекли в обсуждение вопросов человеческого существования, которые теперь ему представлялись не чем иным, как философскими хитросплетениями. Поскольку сам он не хлопотал ни о какой должности для себя, а получил приглашение от городских властей, то уместнее было бы очертить круг его будущих обязанностей, определить рамки служебной деятельности, часы работы. Что скрывалось за этими старомодными званиями архивариуса и хрониста? Не отводят ли ему роль некоего средневекового писаря? Он вдруг подумал, что у него нет даже письменного договора на руках. Этот улыбчивый розовощекий секретарь, хотя и оформил на него ряд документов, лишь туманно намекнул на какую-то четвертую ступень жалованья и на положение высшего служащего. Может ли он уже считать себя связанным работой в этом городе — или Префектура молча давала ему лишь испытательный срок?

Роберт с удовольствием съел бы сейчас порцию мороженого, но, сколько он ни оглядывался по сторонам в поисках какой-нибудь закусочной или кафе, он ничего не нашел. Кругом были одни только безжизненные подобия домов, казавшихся бутафорскими. Можно было подумать, что это какой-то мир декораций, как в фильме. В одном месте от фасада дома отвалился большой кусок штукатурки и шлепнулся на землю прямо в нескольких шагах перед ним. Он невольно прижался к стене. Она не прогнулась, нет, это была настоящая стена, из камня, а не из холста или фанеры. Проходившая по другой стороне улицы женщина только мельком взглянула на взвившееся облако пыли.

На соседней улице, неподалеку от пятиугольной площади, о которой ему говорил секретарь, Роберт увидел вывеску гостиницы; это было одно из немногих уцелевших зданий. Он взглянул на часы: они показывали без пяти минут одиннадцать. Подосадовав, что не завел вовремя часы, Роберт с силой потянул металлический шнур звонка у входа в гостиницу. Дверь не открывали. Он нетерпеливо потянул еще раз. Нет ответа. Тогда Роберт попробовал нажать ручку двери книзу, она поддалась. Он вошел в дверь и оказался в полутемном помещении вестибюля.