Николай Чергинец - Илоты безумия

• Название: Илоты безумия
• Автор: Николай Чергинец
• Издательство: Харвест
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-985-16-7323-6

В детективно-приключенческом романе известного белорусского писателя рассказывается о международной террористической организации, руководитель которой мечтает о безграничной власти над миром. Герои книги — наши солдаты и офицеры, попавшие в плен в Афганистане, разведчики из многих стран, экстрасенсы, ученые с мировым именем и даже пришельцы из Космоса — объединились и противостоят силам Зла в борьбе за спасение человечества от надвигающейся катастрофы.

---

Второй мужчина указал рукой на дверь. Эдвард направился к выходу.

Теперь он шел по коридору и по звуку шагов, количеству ступеней понял, что идет по уже знакомому маршруту.

На улице было темно, но Эдвард определил, что его вывели в большой двор, обнесенный высоким каменным забором.

Его провели вдоль здания, потом зашли в просторный, залитый ярким электрическим светом холл и остановились у глухой деревянной двери. Один из сопровождающих приоткрыл ее и что-то спросил. Ответа Эдвард не слышал, но дверь открылась, и он оказался в большом кабинете. Окна зашторены. Освещение — яркое. Напротив входа, чуть левее, у окна — большой двухтумбовый стол, за ним в мягком кресле — одетый в темный костюм с галстуком мужчина. Ему — около пятидесяти. Круглое, полное лицо, большой мясистый нос, глаза неопределенного цвета, смотрят беспристрастно, хотя тщательно скрываемое любопытство Эдвард в них угадал.

Эдвард хорошо знал пушту, немного арабский, но хозяин кабинета заговорил с ним на чистом английском языке:

— Я не стану вас приветствовать здесь, потому что вы попали к нам не по своей воле и, значит, радости или хотя бы удовлетворения, естественно, не испытываете. Поэтому начну с того, что приглашу вас присаживаться.

Эдвард молча подошел к стулу и сел на мягкое, удобное сиденье. До стола было около двух метров, и это создавало психологическое неудобство. Эдварду, конечно, был знаком такой прием. Когда ведущий допрос удобно сидит за столом, а допрашиваемый — весь у него на виду, не зная, куда деть руки. У последнего такая ситуация вызывает чувство дискомфорта, которое нередко выбивает из колеи. Хозяин кабинета сразу перешел к делу:

— Ваша фамилия?

Эдвард решил несколько потянуть, для того чтобы понять, с кем имеет дело. Поэтому спросил:

— Могу ли я узнать, кому понадобилось так бесцеремонно обходиться с подданным иностранного государства, хватать его и бросать в подземелье?

— Вы находитесь в организации, ведущей борьбу за новый порядок на всей планете. Вы оказались в наших руках неслучайно. Мы сразу же обратили на вас внимание и после ваших встреч с профессором Кресом решили, что настало время познакомиться с вами поближе. Для дальнейшего разговора нам надо представиться друг другу. Я — Мухаммед Мирех, политический руководитель арабского отделения нашей международной организации. Хочу услышать, кто вы.

Эдвард понимал, что нет смысла молчать.

— Я — Эдвард Эванс, журналист из Соединенных Штатов Америки. Прибыл в этот регион по заданию редакции для сбора материала об аномальных явлениях, астрологии и уфологии.

— Да, да, мы уже успели убедиться в ваших интересах, — глаза Миреха впились в лицо Эдварда. Он искал признаки растерянности, испуга.

Мозг у разведчика работал четко. Глаза хоть и не смотрели на Миреха, но фиксировали все, даже мелочи. Перед Мирехом нет ни бумаги, ни блокнота, а ведь каждое слово пленника, несомненно, важно ему. Ясно, идет магнитофонная, а может, и телевизионная запись.

«Надо следить за каждым словом, главное — не запутаться».

— Кому информацию подготовили? — спросил Мирех.

«О, черт, — догадался Эдвард, — он же меня за агента принимает. Считает, что я вез подготовленную информацию своему хозяину. А что? Может, рискнуть? Хотя, стоп, Эдвард, им же ничего не стоит почерк исследовать, и станет ясно, что писал не я».

— Вы ошибаетесь, господин Мирех, я не готовил никакой информации. Те бумаги, которые вы обнаружили, дал мне какой-то палестинец, когда я, проводив свою даму в номер, направлялся к выходу, чтобы сесть в автомашину и ехать в посольство. Теперь мне ясно, что этого человека наверняка вы мне подставили. Не скрою, я успел пробежать текст. Все, что там сообщается, меня как журналиста, естественно, заинтересовало.

— Считаете нас глупцами? Скажу только одно: вы были под постоянным контролем. Каждый ваш шаг нам был известен. Не надо выкручиваться, Эванс. Никуда не денетесь, расколетесь. Времени впереди много, к тому же, поверьте, у нас есть прекрасные возможности заставить вас говорить правду, — при этих словах Мирех зловеще улыбнулся. — Надеюсь, вы не станете принуждать нас прибегать к этому. Идите, подумайте как следует.

Мирех нажал кнопку в стене у окна, вызвал охрану.

Вошли двое и повели Эдварда обратно в камеру. Там с него сняли наручники, лязгнули запоры на дверях, и он остался один. Подошел к чайнику — вода была. Налил полкружки, выпил, чувствуя неприятный привкус, затем сел на нары и задумался: «Итак, я в руках террористов. Кто они? Какое течение представляют? Версия, что информацию передал неизвестный мне человек, их, конечно, не устраивает, но буду держаться ее. — Горько улыбнулся: — Пытками угрожает, идиот. От них, конечно, всего можно ожидать».

Вдруг погас свет. Эдвард оказался в полной темноте.

«Для чего это им? — подумал Эдвард. — Обычно за арестованным следят день и ночь, а тут делай с собой что хочешь. Уверены на все сто, что я не стану вешаться. Они правы, черт возьми, меня пока еще не тянет на тот свет».

В этот момент вспыхнул свет, он казался настолько ярким, что Эдвард на минуту закрыл глаза. И тут в камеру вошли двое. Они жестами приказали выходить. Эдвард вышел и, сделав несколько шагов, увидел в дальнем конце коридора Миреха. Тот стоял у открытой двери:

— Прошу сюда, господин Эванс, — громко позвал он.

Эдвард оказался в хорошо освещенной комнате. Стены выкрашены в светлые тона. Окон, конечно же, нет, помещение находится глубоко в земле. В левом углу — письменный стол с креслом. У стола два стула. В правом углу кресло, похожее на зубоврачебное, у которого на стене на длинной ножке — лампа-рефлектор.

Мирех, впустив охранников, плотно прикрыл дверь и чуть подтолкнул пленника на середину помещения:

— Мы хотим вам разъяснить с помощью наглядных средств, к чему вы нас можете вынудить, если будете дурачить, уклоняться от правдивых ответов. Присядьте в это кресло.

Мирех подвел Эдварда к «зубоврачебному» креслу и помог ему сесть. Охранники в мгновение ока защелкнули на руках, а затем и ногах застежки, и Эдвард оказался прикованным к креслу. На шею надели петлю — теперь голова была прижата к спинке.

«О, черт! — подумал Эдвард. — Такие же кресла, только электрические, применяют в Штатах для смертной казни. — В душе возник не страх, а гнев. — Сволочи! Кого они хотят пытать? Меня — свободного гражданина свободной и могучей страны?!»

Не скрывая презрения, глядя в темные глаза Миреха, он сказал:

— Вот что, Мирех, меня вы этим не испугаете. Я знаю, что моя страна вам лично и вашим помощникам никогда не простит этого, и кара настигнет вас, где бы вы ни пытались спрятаться. Неужели вас ничему не научил печальный опыт Ирака?!

Мирех приблизился вплотную и, наклонившись к Эдварду, злобно прошипел:

— Заткнись, янки! Я вас всех ненавижу! Наплевать мне на тебя и твою страну. С тобой я сделаю все, что захочу. Кстати, никто о твоей смерти, американец, в твоей хваленой стране и не узнает. Эти стены ни ушей, ни глаз не имеют.

Он взглянул на одного из охранников:

— А ну, покажи ему инструменты, пусть увидит своими глазами, что его ждет!

Охранник взял чемодан, похожий на кейс, поставил его на стул и раскрыл. Мирех, холодно улыбаясь, взял в руки небольшие клещи:

— Вот этим мы вырвем тебе по одному все зубы, а вот этой штучкой — язык. А вот этим инструментом, когда его накалим, будем прожигать твое тело, а этими тисками — ломать кости пальцев и рук. А этой штучкой, — он взял в руки длинный заостренный штырь, — мы проткнем тебе тело и выколем глаза. Так что готовься, американец, к даче правдивых показаний или к смерти! Иди, подумай!

Эдварда развязали и, надев на заложенные за спину руки наручники, повели в камеру.

Эдвард вошел в каземат и, не оглядываясь, остановился, ожидая, когда снимут наручники. И вдруг страшной силы удар обрушился на его голову. Он зашатался, и тут же получил второй удар по голове. Эдвард упал около топчана, и охранники стали безжалостно, с какой-то звериной злобой избивать его ногами.

Эдвард потерял сознание, а когда пришел в себя, понял, что лежит на полу в луже крови. Наручников не было. С огромным трудом он поднялся и рухнул на топчан. В ушах стоял звон, малейшее движение вызывало нестерпимую боль. Он снова потерял сознание.

Трудно сказать, сколько прошло времени, а когда сознание вернулось, он услышал стон и никак не мог понять, кто это стонет. Прошло еще несколько минут, и Эдвард сообразил, что слышит свой собственный стон. Боясь пошевелиться, с трудом вспомнил, что с ним произошло.

«Думай, Эдвард! Для чего им надо было сразу же бить тебя?.. Первое — это, конечно, сломать психологически, напугать. А что второе?.. Второе — они торопятся… да, да, торопятся получить от меня сведения, интересующие их… Что их интересует? Стоп, а что, если они торопятся, потому что хотят найти моего источника? Набиль сообщает очень важную информацию, возможно, об их организациях или филиалах. Если они считают, что Набиль — это я, значит, имеют в руках или опасного предателя, или врага. Если же поверили мне, что источник не я, то пытаются, не теряя времени, выйти на Набиля. Но это у вас, господа террористы, не получится…»