Александр Власов - О вас, ребята

• Название: О вас, ребята
• Автор: Александр Власов
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1972

Вместе со страной росла и крепла пионерская организация. За пятьдесят лет было немало испытаний и трудностей, которые коснулись не только взрослых, но и детей — мальчишек и девчонок. Каждый рассказ этой книги — страничка из большой пионерской летописи трудовых и боевых подвигов, совершенных за полвека юными гражданами нашей страны.

В сборнике пять разделов. В первых двух — «Новый мир» и «Мы родились в двадцать втором» — героям посчастливилось создавать первые пионерские звенья и отряды. Борьба с бойскаутами, участие в схватках с кулаками, шефство над беспризорниками — таковы темы этих разделов. Третий раздел — «Нехожеными тропами», тридцатые годы — о делах пионеров, чье детство проходило в период первых пятилеток, об их посильном участии в строительстве социалистического общества. Четвертый — «Лицом к лицу», сороковые годы — годы Великой Отечественной войны. Герои этих рассказов — юные разведчики и партизаны, отважные патриоты, помогающие старшим осуществить призыв партии: «Все для фронта! Все для победы!». Последний раздел книги — «Вам жить при коммунизме», пятидесятые — шестидесятые годы — посвящен пионерам и школьникам послевоенного периода.

---

— Сейчас пять тридцать три… Думаю, что к девяти ноль-ноль мы будем иметь ответ на твой вопрос…

В пять сорок колхозная повариха тетя Клава подала разведчикам горячий завтрак. А в шесть ноль-ноль, когда отряду сыграли подъем, Илья и Славка уже спали в сарае рядом со столовой. В их распоряжении был один час. Юнармейцы, пробегая мимо сарая, старались не шуметь. Они знали, что разведчики выполнили задание и отдыхают после бессонной ночи.

Ровно в семь часов, минута в минуту, два отряда выступили в поход. Разведчики «северных» повели юнармейцев по старой заброшенной дороге, по которой когда-то вывозили песок из карьера. Илья и Славка пошли прямиком через лес по азимуту. За ними, вытянувшись в цепочку, двигались юнармейцы из отряда «южных».

У всех — противогазы, деревянные автоматы и такие же ручные гранаты. У одной из девочек — санитарная сумка. Отделение саперов несло на плечах два длинных, но не очень толстых бревна. Их испытали еще в колхозе. Они хоть и прогибались, но выдерживали даже Витьку Рыбакова — тяжелого и неповоротливого, но сильного юнармейца. В школе он занимался в кружке штангистов. Витьке доверили самое ценное — зачехленное знамя отряда. Оно было в надежных руках. Попробуй отними его у Витьки, если он легко выжимает тридцать пять килограммов!

Командир отряда Игорь Муравьев и наблюдатель — незнакомый старший пионервожатый из какой-то школы, обутый в высокие болотные сапоги, шли сзади разведчиков. Когда Илья и Славка останавливались, чтобы сверить карту с местностью, они тоже подходили и смотрели на пометки, сделанные Славкой ночью. Командир Игорь Муравьев целиком полагался на разведчиков и никаких поправок в маршрут не вносил. Наблюдатель вообще не раскрывал рта. Если его спрашивали о чем-нибудь, он вздергивал плечи и закатывал глаза, давая понять, что не скажет ни слова.

Покосившись на его высокие резиновые сапоги, Илья усмехнулся и сказал Славке:

— Ду-во не бит-лю!

Игорь Муравьев не понял, но переспрашивать не стал, подумал, что не расслышал. Вожатый тоже не понял и тоже не переспросил, а минут через пять неожиданно рассмеялся. Разведчики удивленно оглянулись, но наблюдатель уже согнал с губ улыбку и с безразличным видом смотрел куда-то вперед.

Миновали дерево, на котором ночью сидели разведчики. Дальше начинался спуск к речке. Кусты внизу плавали в тумане. И тут разведчики и командир чуть не погубили весь отряд.

Заметив, что никто не обращает внимания на туман, наблюдатель пожалел юнармейцев.

— Зы-га! — тихо произнес он.

— Что? — спросил Игорь Муравьев.

Разведчики остановились, смущенно переглянулись и с уважением посмотрели на вожатого.

— Зы-га! — повторил он.

— Газы! Газы! — подсказал Славка командиру. — Командуй быстрее!

— Газы! — закричал Игорь Муравьев. — Химическая тревога!

К речке, выше берегов залитой туманом, подошли в противогазах. Мост строили тоже в противогазах. Сначала одно бревно поставили торчком на берегу. Толкнули — и оно упало поперек реки, соединив оба берега. Таким же образом перекинули и второе бревно.

Наблюдатель молча подошел к переправе, но не ступил на бревна, а, придерживаясь за них рукой, спустился в речку.

— Глубоко! — предупредил его Илья, оттянув резиновый край маски.

Наблюдатель погрозил ему пальцем, — приоткрывать маску нельзя. Шагнул вперед. Вода стала заливаться за голенища высоких сапог. Но вожатый остановился только на середине речки. Над водой остались лишь голова и плечи. Здесь он и простоял, пока весь отряд не перешел на другой берег. Ребята поняли — он страховал их: вдруг кто-нибудь упадет.

Саперы перетащили бревна. И отряд в том же порядке двинулся дальше. Дышать в противогазах нелегко, но Игорь Муравьев не разрешил снимать маски. Наблюдатель хоть и хороший человек, а такого нарушения правил не простит. Весь полуостров, образованный изгибом реки, был в тумане. Кто сдернет маску, того наблюдатель внесет в число погибших. И юнармейцы терпели, тяжело потягивая припахивавший резиной воздух и протирая запотевшие стекла очков.

Илья и Славка все прибавляли ходу. Они боялись, что «северные» не попали в туман и без противогазов быстрее дойдут до высоты.

Наконец снова показалась речка. Запыхавшиеся саперы перекинули через нее бревна. На том берегу тумана не было. Залитая утренним солнцем, зеленела Санина гора.

Наблюдатель опять молча вошел в воду и, добравшись до середины речки, остановился для страховки около бревен.

Балансируя руками, перебежали на противоположный берег разведчики. Переправился Игорь Муравьев и сдернул маску.

— Здесь газа нет! За мной!.. Знаменщик, вперед!

Витька Рыбаков гордо выпятил грудь и шагнул на скользкие бревна. Зачехленное знамя — у правого плеча. Левая рука бодро отбивает такт. Красиво пошел, точно по широкому и крепкому мосту. И никто не ожидал, что именно сейчас это и произойдет, Витьку вдруг неудержимо потянуло влево. Он качнулся в одну сторону, в другую, смешно хватаясь за воздух свободной рукой. Наблюдатель, стоявший в воде, поддержал его.

Витька выпрямился. Неудача взволновала его. Вторую половину пути он прошел по бревнам очень неуверенно. А когда остался всего один шаг и уже можно было прыгнуть на берег, Витька поскользнулся на мокром бревне и, не выпустив из рук знамени, грузно шлепнулся в воду.

Наблюдатель раньше всех подоспел на помощь. Вытащив Витьку из воды, он поднял его вместе со знаменем, посадил на высокий берег и поспешно сдернул маску с его лица.

Витька смущенно моргал глазами и жадно дышал широко открытым ртом. Он чуть не задохнулся. В коробку противогаза попала вода, воздух перестал поступать в маску. В те считанные секунды Витька понял, что такое воздух. Потому он и сидел на берегу неподвижно, дышал, дышал и никак не мог надышаться.

Наблюдатель посмотрел в его растерянные глаза, улыбнулся и прикрепил к его рукаву красную ленточку. Это значило, что Витька Рыбаков получил тяжелое ранение.

Девочка с санитарной сумкой побежала по бревнам к «раненому».

В это время до отряда «южных» долетело отдаленное ура. И все поняли: это «северные» начали штурмовать высоту.

— Быстрей! Быстрей! — закричал Игорь Муравьев оставшимся на том берегу юнармейцам. — Вперед! В атаку!

Пока эту команду могли выполнить только Илья и Славка. Они вдвоем бросились к подножию Саниной горы.

— Назад! — остановил их Игорь. — Знамя! Знамя!

Длинноногий Илья вернулся быстрее Славки и взял знамя у «раненого» Витьки Рыбакова.

— Ура-а-а! — неслось от карьера, где наступали «северные»…

* * *

Он лежал в траншее лицом к небу. Рядом валялась пустая бутылка. Он уже не спал. Что-то разбудило его. В ушах еще звенели детские голоса, но он думал, что эти голоса — оттуда, из страшного сна, который он только что видел. Этот сон почти без изменений много раз снился ему. Он видел морщинистое лицо, скорбные, как на иконе, глаза, в которых не страх, а презренье и неистребимая вера в торжество добра над злом.

Сколько повидал он обреченных на гибель людей, но ничье лицо и никакие другие глаза не врезались так в память, как эти — блеклые, старушечьи, последний раз горячо вспыхнувшие перед смертью.

— Плохо тебе будет, — пророчески сказала старуха.

Человек — тогда он был молод и носил эсэсовский мундир — рассмеялся.

— Она еще грозит! Оглядись, старая ведьма! Ты уже мертва!

Старуха послушно посмотрела вокруг себя. В стороне догорала ее деревня. Ветер нес на поляну дым и пепел. Как карлики, стояли под огромным дубом солдаты из карательного отряда. А вокруг подковой выстроился угрюмый осенний лес.

— Вижу, — сказала старуха. — Слышу… Детки мои идут.

Как по команде, оглянулись солдаты на плотные стволы окружавшего их леса. Все знали: два сына и дочь старухи были в партизанском отряде. Страшно стало карателям. А он — этот человек — привычно выстрелил в старуху из пистолета.

— Идут, — умирая, прошептала она. — Детки мои идут…

Он лежал в траншее лицом к небу. Он уже не спал, а в ушах звенели детские голоса. Разноголосое ура слышалось в тишине раннего утра.

Человек рывком приподнялся и, как ночью, выглянул из траншеи.

«Северных» юнармейцев было не больше тридцати, а ему, этому человеку, показалось, что весь луг между горой и карьером усеян сотнями детишек.

— Старая ведьма! — простонал он.

Он понимал: надо бежать. Но вцепившиеся в траву пальцы не хотели разжиматься, согнутые в коленях ноги словно одеревенели. Он выглядывал из-за старого бруствера с тайной надеждой, что все это продолжение того же сна, что стоит ему проснуться — и несметные полчища старухиных детей сгинут, как кошмарное виденье.

— Сюда-а-а! — раздался восторженный ликующий голос.