Джудит Леннокс - Возвращение во Флоренцию

• Название: Возвращение во Флоренцию
• Автор: Джудит Леннокс
• Издательство: СЛОВО / SLOVO
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-387-00505-3

Действие романа Леннокс начинается в 1933 году во Флоренции, где юные сестры Тесса и Фредди Николсон проводят беззаботное лето. Четыре года спустя Италия становится лишь воспоминанием для Тессы. Успешная и независимая, она ведет богемную жизнь в роскошном Лондоне и гордится своими свободными взглядами на любовь. Но все меняется после трагического романа Тессы с женатым Майло Райкрофтом. Судьба приготовила много испытаний для девушки. Страшная война разлучает ее с самым близким человеком — сестрой Фредди. Их жизненные пути расходятся, и кто знает, встретятся ли они снова…

---

Она постаралась сосредоточиться на макияже. В двадцать лет тональный крем и пудра ей были ни к чему, однако сейчас без них уже не обойтись. Она никогда не красила глаза — ее угольно-черные ресницы не нуждались в туши. Ребекка сняла с плечиков красное платье, натянула его через голову, разгладила на бедрах, поправила бретельку на плече. Потом подкрасила губы, развязала шарф, и густые темные волосы тяжелой волной упали ей на плечи.

Внизу громко хлопнула дверь. Послышался голос Майло:

— Есть кто дома? Дорогая, ты где?

«Где я? Отличный вопрос с учетом того, что через четверть часа начинается вечеринка», — разъяренная, подумала она.

Ребекка слышала, как муж поднимается наверх. Распахнулась дверь спальни — он стоял на пороге. При виде нее его глаза засверкали.

Она уже готова была спросить, где он пропадал так долго, но он опередил ее, воскликнув:

— Бог мой, ты потрясающе выглядишь!

— Правда? Тебе нравится?

— Я в восторге.

Все сомнения насчет платья были забыты. Он наклонился ее поцеловать, и она внезапно вздрогнула:

— Майло, ты совсем замерз!

— На улице страшный холод.

— И что ты там делал столько времени?

— Просто пошел пройтись. — Он улыбнулся, скаля зубы. — Нагулял волчий аппетит.

Холодными губами он потерся о ее шею. Она тихонько вздохнула — получилось нечто среднее между смешком и стоном наслаждения.

— Мое платье, — прошептала она, но он уже держал ее в объятиях. От него пахло зимой, морозной свежестью. Его руки проникли под платье, и Ребекка сладко застонала.

Они оба слышали, как в дверь позвонили, но Майло продолжал ее целовать, пока она не отстранилась.

— Дорогой…

— Черт, — прошипел он. — Наверняка это Чарли и Глен. Вечно приходят раньше времени.

Они обменялись понимающими взглядами и улыбнулись друг другу — Райкрофты, вдвоем против всего мира.

Чарли и Глен Мейсон всегда приходили первыми и уходили последними. Майло познакомился с Чарли во время войны. Они служили в одном полку, оказавшемся, к счастью, далеко от линии фронта во время кровавой бани при Пашендейле. За день до того как их полк должны были перебросить на фронт, Майло попал в автомобильную аварию. Раненого, его переправили в Англию, сначала в госпиталь, а затем в санаторий для выздоравливающих. С тех пор у него на лбу остался шрам. «Ранили на войне», — отвечал он на вопросы любопытных. Так что сидение в окопах и бои врукопашную достались одному Чарли. Порой Майло ему даже завидовал — правда, не слишком часто.

Ныне Чарли владел тремя гаражами, где торговал автомобилями, — два находились в Оксфорде, а третий в Лондоне. Хотя их пути разошлись, мужчины оставались друзьями. Чарли женился на Глен, а Майло, через несколько лет, на Ребекке — оба были шаферами на свадьбах. Майло всегда казалось, что в Глен Мейсон есть что-то мужское — ее имя, сокращенное от Гленис, ее коротко подстриженные светлые волосы, загорелое лицо и худое поджарое тело, без малейшего намека на бедра или грудь. Когда она надевала брюки или теннисные шорты (Глен великолепно играла в теннис), ее можно было принять за мальчишку-подростка. Майло частенько гадал, каково это — заняться любовью с Глен. Должно быть, неплохо, хотя и не так сладко, как с Ребеккой. Конечно же, он не делал Глен никаких авансов, поскольку не мог так обойтись с Чарли. Райкрофты и Мейсоны часто ужинали вместе. Предполагалось, что их жены тоже должны подружиться, однако Майло чувствовал, что между Ребеккой и Глен нет дружеской приязни: они были слишком разные и общались только ради поддержания отношений. Ребекка вообще не нуждалась в подругах.

Майло уже жалел, что пригласил Чарли выпить еще виски после того, как разъехались остальные гости. От виски у него разболелась голова. Кроме того, Майло встревожило одно замечание, сделанное Чарли во время их разговора. Чарли пригласил Майло и Ребекку на воскресный ланч в честь дня рождения их с Глен дочери, Маргарет.

— Судя по всему, нам придется пригласить и ее парня, — добавил он.

— Парня, — автоматически повторил Майло, прежде чем сумел взять себя в руки.

— Из него слова не вытянешь, — продолжал тем временем Чарли. — Будет сидеть и хлопать глазами, как напуганный кролик.

— Парень, — обомлевший, снова повторил Майло.

Чарли, бросив на него удивленный взгляд, напомнил, что Маргарет уже семнадцать и что Глен была всего на год ее старше, когда они поженились.

Кое-как Майло справился с собой и даже сумел к месту вставить несколько слов. Однако он был до глубины души потрясен тем, что у Маргарет Мейсон, которую он до сих пор считал маленькой девочкой, появился ухажер. Возможно, через год Чарли выдаст дочь замуж — господи боже, еще через год он может стать дедом! А ведь они с Чарли одного возраста! Все это могло бы произойти с ним, будь у них с Ребеккой дети. Через два года ему исполнится сорок. Тем не менее, он по-прежнему казался себе совсем молодым.

В половине первого ночи, стоя в ванной с зубной щеткой в руках, Майло благодарил Бога за то, что у них не было детей. Приход нового поколения донельзя наглядно демонстрировал быстротечность времени. Становясь отцом, мужчина быстрее старел — Майло знал, что выглядит моложе Чарли, виски которого уже начали седеть.

Майло сплюнул зубную пасту в раковину и прополоскал рот. Потом открыл холодную воду и тщательно умылся. Ребекке всегда нравилось заниматься любовью после вечеринки, и хотя, говоря откровенно, он предпочел бы сейчас остаться один и спокойно осмыслить все события прошедшего дня, Майло понимал, что делать этого не стоит. Ребекка явно нервничала, когда он разговаривал с Грейс Кинг, хотя, бог свидетель, у нее не было для этого никаких причин; у Грейс, которая на его лекциях всегда сидела в первом ряду, был раздражающий смех и передние зубы как у кролика.

Майло вернулся в спальню. Ребекка все еще была в красном платье; она сидела у туалетного столика и снимала косметику кольдкремом. Он прошел через комнату и положил руки ей на плечи. Она прижалась щекой к его руке, оставив на ней едва заметный след.

— Ты устала? — спросил он.

— Ммм… ужасно! Все прошло замечательно, правда?

— Одна из наших лучших вечеринок.

— В конце мне чуть было не пришлось силой выталкивать всех за дверь.

— Пускай дожидаются следующего раза.

Он расстегнул молнию у нее на спине. Она опустила руку с салфеткой, которой стирала крем, и прикрыла глаза. Это был тревожный момент: Майло волновался, сможет ли выказать достаточную заинтересованность, — он переутомился и много выпил, однако когда его руки стали ласкать мягкую нежную грудь, у него перед глазами возникла картина: девушка, катающаяся на коньках по льду зимнего пруда, — и он сразу же ощутил нарастающее возбуждение.

Далее последовало чудесное завершение удачного вечера. Ребекка всегда была страстной и чувственной любовницей. Пятнадцать минут спустя они лежали бок о бок на подушках, блаженствующие и удовлетворенные.

Когда дыхание Майло успокоилось, он повернулся к жене. Ее глаза были закрыты; он подумал, что Ребекка спит. Потихоньку он выбрался из постели и набросил халат.

Когда он открывал дверь, она вдруг спросила:

— Куда ты?

— У меня появилась одна идея для моей книги.

— Стихи?

— Нет, для романа.

— Чудно. — Она повернулась на подушке и снова закрыла глаза.

Майло спустился вниз. Он налил себе воды из-под крана; стоя на кухне, он вспоминал события прошедшего вечера. Майло поспорил с Годфри Уорбертоном, который утверждал, что английская нация вырождается из-за притока беженцев из Европы. Майло напомнил ему о многочисленных волнах разных народов, селившихся в Англии на протяжении столетий, но Годфри лишь окинул его мрачным взглядом и сказал: «Это все история, дорогой мой. Тут совсем другое дело». В вырождении Годфри обвинял, конечно же, евреев. Майло предпочел бы вообще не приглашать Годфри на их вечеринки — он был ярым шовинистом и отвратительным снобом, — но Уорбертон имел широкие связи в литературных кругах: он писал статьи в Слушателе и часто выступал на Би-би-си. Именно благодаря Годфри Уорбертону Майло стали приглашать на радио.

Майло захватил стакан с собой в кабинет и сел у стола. Весь вечер в глубине души он дожидался, когда ему представится возможность спокойно обдумать происшедшие события. Если бы можно было остановить время, заморозить как во льду одно мгновение, он выбрал бы тот момент, когда выглянул из-за деревьев и увидел девушку, в одиночестве катающуюся на коньках на пруду. При виде нее у него заныло в груди: он с неожиданной остротой ощутил, что в его жизни не хватает чего-то очень важного.

После того как они распрощались, она заскользила по льду к другому берегу пруда, осторожными шагами ступила на траву и пошла к скамейке, рядом с которой стояла пара ботиночек с меховой опушкой. Затолкав руки поглубже в карманы — к тому времени он совсем замерз, — Майло обогнул пруд и подошел к скамейке.