Н. Новиков - Операции флота против берега на Черном море в 1914-1917 годах

• Название: Операции флота против берега на Черном море в 1914-1917 годах
• Автор: Н. Новиков
• Издательство: Издатель М.А. Леонов
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-902236-07-Х

Переиздание работы видного отечественного военно-морского историка капитана 1 ранга Н.В. Новикова, посвященной боевым действиям флота против берега на Черном море в годы Первой мировой войны. Наиболее подробно в книге рассмотрены совместные действия Черноморского флота и Приморского отряда Кавказской армии в 1916 г. при наступлении вдоль анатолийского побережья.

Текст подвергнут незначительной стилистической правке и дополнен комментариями. Названия английских и германских кораблей приведены в оригинальном написании, турецких — в русской транскрипции. Тактико-технические элементы кораблей откорректированы по современным источникам.

Для широкого круга читателей, интересующихся военной историей.

Издатель благодарит за предоставленные фотографии Кузнецова Л.А., Харитонова С.Н.

---

В 16 ч был получен ответ: «Goeben» прекрасно знаю».

За это время флоту было объявлено «третье положение»[7], транспортам[8] — «четвертое» и сделан сигнал «адмирал принимает в экстренных случаях»{15}. Сам командующий со штабом перешел с флагманского корабля на «Георгий Победоносец»[9].

Почти одновременно с приходом флота командующий приказал заградителю «Прут» приготовиться немедленно к походу. Целью этой посылки являлась перевозка из Ялты в Севастополь одного батальона 62-й пехотной дивизии, которая по требованию ставки должна была быть срочно отправлена из Крыма на фронт. Один из батальонов был расквартирован в Ялте, и теперь, чтобы не задержать отправления дивизии, командующий флотом решил перевезти его морем. Так как никаких, по мнению штаба, готовых транспортных средств у флота не имелось, решено было послать заградитель «Прут», который только что ходил с флотом в поход и, таким образом, был в полной готовности.

Распоряжению о посылке в море в столь напряженное время слабо вооруженного транспорта, и притом специального назначения, за одним батальоном, место расположения которого (Ялта) находилось всего в 80 км от Севастополя, трудно найти оправдание, тем более, что на «Пруте» находился полный запас мин в количестве 750 шт., и притом мин лучших образцов (типа вахтенных и для постановок на больших глубинах). Все остальные заградители Черноморского флота[10]. «Ксения», «Алексей», «Георгий» и «Константин»{16} — вместе имели на себе запас около 800 мин: таким образом, «Прут» один заключал в себе 50 % заградительных возможностей. Первой операцией, которую должен был осуществить флот при наличии уже угрожающих симптомов, была постановка минного заграждения, как это и предусматривалось планом кампании. Поэтому даже отсутствие «Прута» (не говоря уже о риске его потери) ослабляло осуществление первых мер предосторожности.

В своем ответе на поставленный вопрос о причинах посылки «Прута» Эбергард доносил морскому министру: «Телеграмма ставки требовала немедленно отправить 62-ю пехотную дивизию, а так как батальон из Ялты шел бы четыре дня, то я послал заградитель «Прут», как единственный в то время транспорт под парами (он был с флотом в море на маневрах). В моем распоряжении были годные для перевозки войск только «Прут», «Кронштадт» и четыре заградителя. На заградителях, так же как и на «Пруте», были мины, но более современные. «Кронштадт[11] для нас более ценен, чем «Прут».

В 17 ч (приблизительно через час после ответной телеграммы с «Александра Михайловича» о «Goeben») заградитель «Прут» снялся с бочки и вышел в Ялту. Полчаса спустя, когда «Прут» еще не повернул за Херсонесский маяк, была получена уже упомянутая нами телеграмма министерства иностранных дел о намерении Турции объявить войну 28 октября.

В 20 ч 35 мин командующий флотом объявил флоту по радио: «Положение весьма серьезное. «Goeben» с двумя миноносцами видели около Амастро. С рассвета «положение первое». Госпитальным судам — то же к 9 ч, транспортам (то есть заградителям. — Н.Н.) — пока «четвертое».

За это время флот энергично принимал уголь до полного запаса и к 22 ч закончил погрузку.

Необходимо отметить, что в это время минная бригада в составе 15 миноносцев находилась в районе Евпатории, где производила торпедные стрельбы{17}. С возвращением флота в Севастополь она продолжала оставаться в Евпаторийском заливе. Когда бригада получила извещение о серьезности положения, начальник бригады{18} передал в 23 ч по радио: «Ввиду серьезности положения полагал бы необходимым иметь полный запас топлива. Жду распоряжений».

На это ему было отвечено: «Приготовьтесь к бою, возвращайтесь в Севастополь, подходя в обстрел батарей и к минному заграждению не ранее рассвета. В случае появления неприятеля вскройте пакет 4Ш[12]».

Одновременно, как бы наведенное на размышление радиотелеграммой начальника минной бригады, естественно, озабоченного судьбой своей бригады, командование дало радио «Пруту». «Ночь держитесь в море. После рассвета возвращайтесь в Севастополь, вскрыв, если явится неприятель, пакет 4Ш».

И одновременно было дано общее радио заградителям «Прут», «Дунай», «Бештау», «Дыхтау», начальнику обороны Керченского пролива: «Завтра приготовиться ставить мины»[13].

Для дозорной службы в море был выделен из состава минной бригады 4-й дивизион, которому по радио было сообщено: «В море «Прут», будьте осторожны. В случае появления неприятеля поддержите «Прут».

Остальной минной бригаде было приказано приготовиться к походу к 6 ч 29 октября и иметь пары во всех котлах.

Таким образом, дислокация флота к полуночи 29 октября была следующей:

Главные силы: все линейные корабли и крейсера на Большом рейде в Севастополе: здесь же четыре заградителя с полным запасом мин. Все боевые корабли в полной боевой готовности с поднятыми парами. Заградители без паров. Минная бригада в Евпаторийском заливе в 6-часовой готовности.

В море — в дозоре дивизион из трех миноносцев между Севастополем и Евпаторией и «Прут» между Ялтой и Севастополем.

В Одессе — канонерские лодки «Донец» и «Кубанец» и заградитель «Бештау», у Очакова — заградитель «Дунай».

В Батуме — транспорт «Березань» и заградитель «Дыхтау».

В 4 ч 15 мин всеми судами флота была принята открытая радиограмма из Одессы от дежурного парохода РОПиТ[14]: «Турецкий миноносец взорвал «Донец», ходит в Одесском порту и взрывает суда».

Получив это извещение, командующий флотом дал радио: «Война началась». В течение часа об этом были извещены все районы, порты и крепости Черного моря.

Напряженное состояние сменилось растерянностью, так как только в 5 ч 20 мин, то есть через час, флот, стоящий на рейде, получил приказание вскрыть пакеты. Никаких распоряжений о возможности похода не делается; не делается никаких распоряжений и по крепости.

В 4 ч 30 мин начальник охраны рейдов{19}, находившийся на «Георгии Победоносце» (то есть там же, где штаб), не получая никаких распоряжений по крепости на случай появления неприятеля у Севастополя, по собственной инициативе поручает своему помощнику{20} известить начальника артиллерии{21} о возможности появления перед крепостью неприятельских кораблей. Несколько позже, около 5 ч, тот же начальник охраны рейда просит разрешения начальника штаба командующего флотом{22} оставить замкнутыми крепостные минные заграждения у Севастополя, но получает приказание их разомкнуть ввиду ожидающегося возвращения «Прута». Отдав распоряжение об этом начальнику минной обороны, он предупредил последнего о серьезности положения.

Заграждение осталось разомкнутым, и среди дальнейших событий о нем вспомнили с большим опозданием.

Но около 5 ч 30 мин утра поступает первое сведение о том, что события приближаются и к Севастополю. В этот момент приходит донесение с наблюдательного поста Сарыч, что на SW от него на горизонте виден луч прожектора.

Среди очень подробной сводки всех радио и распоряжений, сделанный историографом Черноморского флота капитаном 2 ранга Квашниным-Самариным по наличным на кораблях флота журналам и записям специально для описания событий 29 октября, имеются следующие последовательные записи:

«5 ч 30 мин. Семафор начальника штаба по линии: «Кораблям, не имеющим полного запаса спасательных поясов, принять таковые от заградителей. Отряду заградителей передать имеющиеся спасательные пояса по требованию на корабли».

Служба связи, не имея от штаба приказания оповестить побережья и посты о начавшейся войне, делает это с некоторым опозданием по своей инициативе.

В 5 ч 50 мин радио командующего флотом начальнику минной бригады: «Где находитесь?»[15]

На это радио по ошибке отвечает начальник 4-го дивизиона, находящегося в дозоре, указывая условные пункты в районе Севастополя и Евпатории. Радио это дается открытым[16]. Пять минут спустя начальник минной бригады сообщает, что с бригадой снимается с якоря (6 ч 10 мин).

Около этого же времени командование отправляет в ставку экстренную телеграмму: «3 ч 30 мин утра турецкие миноносцы атаковали в Одессе охранную лодку «Донец» и с рейда стреляли по городу. «Донец» затонул. Стрельба прекратилась. Выхожу с флотом в море».

В 5 ч 55 мин в море нашел туман от W.

Одновременно послана партия траления для проверки южного выхода из Севастополя. В 5 ч 58 мин пост Лукулл донес, что в виду поста по направлению к Севастополю идет двухтрубное двухмачтовое судно[17].

В 6 ч 12 мин тот же пост дополнительно сообщил, что замеченное судно вооружено башнями и орудиями. Около судна два миноносца, которые кружатся в районе Лукулла{23}. Три минуты спустя (6 ч 15 мин) начальник партии траления доносит, что видит «Goeben» в 35 кб от себя, и одновременно с этим, не ожидания приказаний, поворачивает с партией на траверзе Херсонесского монастыря в Севастополь.