Сергей Рубцов - Легионы Рима на Нижнем Дунае: Военная история римско-дакийских войн (конец I – начало II века н. э.)

• Название: Легионы Рима на Нижнем Дунае: Военная история римско-дакийских войн (конец I – начало II века н. э.)
• Автор: Сергей Рубцов
• Издательство: Издательство «Петербургское Востоковедение»; Издательство «Филоматис»
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-85803-240-0 5-98111-011-2

Книга посвящена истории военных кампаний римских императоров Домициана (в 89 г. н. э.) и Траяна (в 101-102 и 105-106 г. г. н. э.) против Дакии — царства, располагавшегося на территории современной Румынии. Автор не только уделяет внимание событийной стороне этих полных драматическими событиями войн, но и рассматривает особенности военного дела противоборствующих сторон — организационную структуру, вооружение, стратегию и тактику как римской армии, так и войск даков и их союзников (кочевников-сарматов и других народов бассейна Дуная). При реконструкции событий и повседневных реалий той эпохи широко используются изобразительные материалы с римских триумфальных памятников, сооруженных в честь победы над даками, — Колонны Траяна в Риме и т. н. «Трофея Траяна» в Адамклиси. Издание хорошо проиллюстрировано и адресовано самому широкому кругу читателей, интересующихся историей и военным делом Римской империи и ее северной периферии.

---

Траян в сопровождении Суры, окруженный знаменосцами, поднялся на недостроенную стену. Бросив взгляд на посольство, он сразу понял, что то не имеет полномочий, так как состоит из простоволосых, незнатных «коматов», слово которых, как он слышал, не считалось в государстве даков решающим. Вряд ли Децебал послал их с серьезными намерениями. Всего скорее, это была очередная коварная уловка царя, преследующая цель остановить упорно рвущегося к столице врага. Подняв руку и потребовав тишины, император заявил притихшим варварам, что ни один из них не будет допущен в римский лагерь, пока не сойдет с коня и не бросит оружие. Но и после этого им вряд ли есть на что рассчитывать, кроме как на цепи да колодки, в изобилии имеющиеся в обозе. Он будет говорить лишь с самим Децебалом, а не с его рабами, которые скоро станут римскими. Тессерарии не спеша переводили речь принцепса, и по мере перевода лица посланцев все больше и больше мрачнели, а последние слова вызвали негодующий вопль. С ненавистью оглядываясь на высокий частокол полевого лагеря, уходили даки обратно в горы, исчезая среди непроглядной тьмы осенней ночи.

В долине Стрея римские войска простояли до середины ноября. Погода становилась все хуже. После оттепели повалил густой снег. Траян был готов отправиться на Дунай, когда прибыла делегация из осажденных Тап. В нее входили старейшины сальденов, которые, завидев окруженного офицерами штаба принцепса, вытянули руки и стали просить пощадить их племя от истребления. Они обязывались покинуть возведенную Децебалом крепость, передав Лаберию Максиму скрывающуюся за ее стенами сестру царя вместе с двумя его малолетними племянниками. Они сожалели, что выступили против римлян, и клятвенно обещали стать им верными союзниками и друзьями. Траян слушал молча, не упрекая за содеянное. Он верил старикам, но в позах молодых вождей, не поднимающих на императора глаз, сквозил вызов. Послы замолкли, ожидая решения победителя. Приговор был суров. Полная капитуляция. Пощады не будет. Старейшины медленно опустили голову.

Через несколько дней лишенные провианта Тапы сдались. Сирийские всадники по опущенному подвесному мосту ворвались в крепость и устремились с горящими факелами к деревянным постройкам даков[92]. Запылали селения в долине Бистры. Отступающие на зимние квартиры римские войска разоряли захваченную ранее территорию. Ауксиларии врывались за частокол дакийских деревень, резали скот, толпами уводили захваченных пленников. Сопротивляющихся убивали на месте. Кто мог из селян, спасался бегством. Летне-осенняя кампания 101 г. закончилась.

Траян вернулся в Ледерату за три дня до декабрьских календ. Ему не удалось на этот раз достичь дакийской твердыни, и эта незавершенность сделанного вызывала раздражение у не привыкшего отступать полководца. Он в чем-то недооценил тактические способности Децебала, а самое главное, не до конца учел природные особенности страны, которую хотел покорить. Да, он, конечно, слышал о суровости и дикости далекого от Италии края, ярко обрисованных в стихах несчастного Назона, получал почти ежедневные донесения лазутчиков, но на практике все оказалось гораздо сложнее, чем ожидалось.

Через открытое окно претория взгляд императора упал на холмистый берег Данубия. В гавани виднелись длинные грузовые либурны. Подталкивая короткими копьями и ругаясь то на латинском, то на отеческом языке, когорта паннонцев загоняла в трюмы толпу упирающихся пленных, главным образом женщин и детей. В некотором отдалении от толпы Траян заметил женщину, одетую, в отличие от остальных варваров, в богато вышитый сарафан. Сопровождаемая консульским бенефициарием, она стояла у крутого обрыва, держа на руках грудного ребенка. Другой, мальчик лет пяти-семи, видимо еще плохо понимая, что происходит, в немом испуге, прижавшись к матери, смотрел на невиданные огромные корабли, поглощающие, словно гигантские монстры, в своей глубокой пасти порой знакомых ему людей. Взгляд знатной пленницы, обращенный к противоположному берегу реки, скользил вдаль, где простирались уже прорезанные римскими военными дорогами необъятные леса еще свободной родины. Это была сестра Децебала. Вместе с остальной захваченной добычей ее отправляли в «вечный город» как живое свидетельство торжества римского оружия[93].

Траян поднялся из кресла и прошелся вдоль разложенной на столе карты Дакии, на которой чернели квадраты построенных лагерей. Нет, поход не закончился впустую. Страна почти до Тап находится у его ног. В ее западных городах расположились усиленные гарнизоны из числа вспомогательных войск, на реках прочные свайные мосты, а переправы защищаются крепостями. Создана основа для будущих решительных побед. Пусть не смертельный, но болезненный удар нанесен самому Децебалу, и с ним дакийскому царю будет справиться непросто. Траян взял плащ и вышел из претория. В сопровождении двух трибунов он направился в порт, где заканчивалась погрузка кораблей.

Вторая кампания (зима 102 г. н. э.)

Холода и закрывший перевалы в горах снег заставили Траяна отложить генеральное наступление на дакийскую столицу до следующего года. Полученной передышкой решил воспользоваться Децебал. Однако он прекрасно понимал, что в одиночку справиться с могучей военной машиной Рима не сможет. Необходимо было объединить все антиримские силы на Нижнем Дунае для отражения общего врага. Царь надеялся, что совместный с соседними племенами сокрушительный контрудар заставит врага остановиться, задумавшись о безопасности собственных границ. Так произошло пятнадцать лет назад, когда римляне должны были смириться с независимостью Дакии и даже выплачивали ей до недавних пор денежный «подарок» за спокойствие собственных рубежей.

Планы контрнаступления вынашивались Децебалом с самого начала военных действий. Именно ими обуславливалась изматывающая тактика заманивания противника вглубь страны. Но хитрые соседи не спешили оказывать так необходимую на тот момент помощь, выжидая, чем закончится выгодное для них противостояние двух враждующих сторон. Когда завершилась нерешительная кампания 101 г., они посчитали, что удобный момент для вмешательства в войну настал. Соглашаясь на участие в рейде Децебала, каждый из союзников преследовал собственные интересы. Сарматские цари — стоявший во главе аорсов Инисмей и вождь роксоланов Сусаг — мечтали о захвате богатой добычи, бастарны искали место для поселения, а племена Малой Скифии рассчитывали с их помощью вернуть захваченные римскими поселенцами плодородные земли. Теперь, когда «дети волчицы» ослабли, полагали наивные варвары, можно осуществить задуманное.

Для согласования действий союзники собрались за стенами Сармизегетузы. В зале царского дворца на акрополе долго спорили в тусклом свете коптящих факелов, кто же должен возглавить поход. Сарматы не желали и слушать о каком-либо подчинении, визгливо ругались, то и дело хватаясь за рукоятки длинных мечей. Здоровенные бастарны угрюмо молчали, искоса поглядывая на горячащихся азиатов. Им было все равно, кто приведет их к лакомому куску. Если они его получат, то вряд ли уже потом кому-нибудь отдадут. Вожди левобережных гетов, любовно поглаживая спрятанный в кожаных ножнах кривой кинжал, только усмехались в сторону все более шумящих сарматов, время от времени качая головой и важно соглашаясь с доводами Децебала. Они вспоминали не совсем приятные для даков времена, когда великий Буребиста наводил ужас на все окружающие народы, в том числе и на римлян. На их взгляд, это давало им право первыми вносить собственные безапелляционные предложения и поучать присутствующих дакийских вождей, что еще сильнее будоражило разгоряченных кочевников. Глядя на препирательства союзников, Децебал хмурился. Он не доверял никому из них, понимая, что, как только фортуна переменится, они отвернутся от него, переметнувшись на другую сторону. Но выбирать не приходилось.

После долгих споров решили напасть на ослабленные гарнизоны Нижней Мезии в январе, как это делал некогда царь Котизон. Лед на Дунае будет тогда достаточно прочным, чтобы выдержать тяжелых сарматских катафрактариев, а римские солдаты — ленивыми вследствие вынужденного зимнего безделья. Даки, поддержанные легкой конницей сакского вождя Сардония[94], должны были блокировать лагеря оставленных в провинции вспомогательных частей, а Сусаг и Инисмей, соединившись с восставшими гетами, нападут на штаб-квартиру наместника в Томах. В результате вся территория Нижней Мезии окажется у них в руках, и тогда уже бастарны смогут выбрать себе удобные земли для расселения. Немногочисленные оставшиеся общины мезов и трибаллов, ненавидящие захватчиков, поддержат усилия союзников по изгнанию римлян. Траян будет вынужден заключить с Децебалом унизительный мир. Остальное же в руках богов.