Ольга Макарова - Б.В.Г

• Название: Б.В.Г
• Автор: Ольга Макарова
• Жанр: Научная Фантастика

Аннотация: Заключительная часть, где заканчивается Зимняя Веда и начинается Весенняя.

---

Однако я проворонил закат. Казалось, солнце ухнуло за горизонт совершенно внезапно, и вдруг стало темно. К ночи город притих и обезлюдел. Вдали от проспекта нас встречали ослепшие фонари и темные окна. Я подумал о ночи и о Куполе закрытых небес… Это был страшный и жестокий мир, но именно он подарил мне Рон. И Дара.

Я предчувствовал что-то, но боялся дать этому предчувствию волю… когда меня окликнули, я даже не вздрогнул. Просто обернулся.

…Через ее силуэт просвечивали огоньки носящихся по проспекту машин. Это было что-то призрачное, воздушное, но с каждой секундой оно наполнялось силой и приобретало вес. Вскоре Рон стала абсолютно реальной…

— Рон… — шепнул я и протянул навстречу руки, хотя что-то в ней пугало меня и отталкивало… какая-то непонятная и странная сила…

— Не надо, Влад, — ответила она холодно. — Я пришла забрать сына… Быстрее, Дар, наше время уходит…

Дар сделал к ней шаг… и вдруг остановился. В моем сердце шевельнулась робкая надежда… Но нет: он порывисто обнял меня и, уже не оборачиваясь, пошел к матери. Невидимый ветер стер с обоих силуэтов цвета и форму, и вскоре они растворились в темноте… Мигнул фонарь, осветив кусочек улицы. Она была пуста…

Глава тридцать девятая. Иди, куда шел…

Первый вдох заставил казавшееся до этого безжизненным тело Дара выгнуться дугой. Выдох задержался на полпути и был не менее мучительным. Еще несколько минут Дар, растянувшись на земле, судорожно хватал ртом воздух, не в силах ничего с собой поделать.

Ив взял племянника на руки, как маленького, и сел с ним возле костра. Рон сразу вспомнилось время Ночи и маленький Мих… Сейчас и во взгляде, и в осторожных движениях Ива сквозили такая же бережная нежность и сочувствие. Это было поразительно, Рон поняла, что никогда не привыкнет к этим внезапным странным переменам. Временами Ив приближался к Молчаливому Убийце — идеалу клана «Невидимок», а временами… наверно, просто был самим собой…

На руках дяди Дар согрелся, успокоился и уснул. Но это был уже самый обычный сон, когда ровно билось сердце и сознание не собиралось выскакивать за какие-то мыслимые пределы…

Измученные Рая и Нефью хранили молчание. Мих, сидевший рядом со своей любимой и державший ее за руку, чувствовал ее напряжение: напряжение перетянутой струны…

Вряд ли молчание было простым. Радиксы умеют общаться без слов… Каяла не сводила глаз со своих детей, и мучительная тишина готова была зазвенеть… Неожиданно Мих осознал, что из людей только он один это чувствует: для Ива и Рон это самая обычная тишина. Как же так… как он может понимать этих «чужих» существ… Но подумал о Рае, и слово «чужие» жестоко обожгло душу…

Оффтопик восьмой. Клей.

— Вит! Ты знаешь, что они сделали?! Что эти маленькие люди сделали?! Это немыслимо, Вит! Немыслимо, слышишь?! Я ничего не понимаю…

— Что случилось, Онабу?

— Да вот я и пытаюсь понять! Этот мальчишка, сынок нашего Ройхо, побывал за пределами мира, а Рон сумела его вернуть. Как?!! Мы этого не можем!!! Мы не можем, а они могут! Они побывали там, откуда не могут вернуться Ройхо и Айна: Боги! Старшие, причем!..

— Погоди… Ройхо? Откуда ты знаешь?

— Знаю. Я тоже пытался его дозваться, вместе со всеми. И заодно понял, что сны — для всех миров общие. Они, как клей, соединяют и разделяют их одновременно. Они — преграда, в которой мы вязнем, а этот мальчишка — нет. Он лавирует в ней, как какой-нибудь из моих детей — в морской воде!

— Онабу, что происходит-то?..

— Не знаю… не знаю… На этом мирке всегда ломается судьба. Что-то произойдет, причем очень скоро. Мне страшно…

Дар проснулся в тепле целой кучи курток, и, едва пошевелившись, сразу ощутил дурноту. Но мысли, тем не менее, были ясные и, кажется, недоумевали, почему их не слушается тело…

«Мама!» — хотел радостно воскликнуть Дар, но растрескавшиеся пересохшие губы даже не пошевелились. Однако Рон все равно улыбнулась. Ясному взгляду сына, полному искренней радости. Она принесла ему кружку горячего чая, держать которую Дар, естественно, не смог…

«Вот опять меня приходится поить с ложечки,» — подумал он, мысленно усмехнувшись… Чай был сладким…

Над Даром склонилось чье-то незнакомое лицо.

— Здравствуй, — бодро сказал парень, — меня зовут Клот. Я твой друг, — и, уже для Рон, произнес: — С ним все хорошо, просто тело отвыкло слушаться, пока его не было, вот и все…

С этими словами Клот неопределенно хмыкнул и отправился играть в догонялки со Скирром, которому явно пришелся по душе.

Дар закрыл глаза и подумал, что состояние, в котором он находится, хоть и противно само по себе, но, тем не менее, избавляет от разговора с мамой: он до сих пор не знал, как ей все объяснить. Впрочем, разговор был неминуем… Вспомнился Дан, который говорил: «Если битва неизбежна, используй время, которое до нее осталось. Почисть оружие и все проверь, чтобы тебя ничто не подвело. Выспись. Сытно поешь. Будь готов».

Дан… теперь даже мысленно невозможно было сказать о нем «отец»… как вернуться, как смотреть ему в глаза? И если возвращаться, то зачем тогда все? Нет… это все равно что пытаться приставить на место отрубленную руку — не прирастет. Это до Войны пришили бы — и приросла… Нужно идти дальше, туда, где, как граненый изумруд, сияет Эмеральд…

Туда, где, как граненый изумруд,

Сияет Эмеральд,

Большие корабли идут,

Что знают даль.

Я с ними был в такой дали,

Сейчас чуть жив;

Волна качает корабли,

Разбив…

Дар пропустил строчки мимо ушей: записать все равно бы не смог… Как всегда, они появились бессмысленно, из ниоткуда и сейчас, обидевшись, ушли. Зачем они решили поведать о разбитых кораблях?.. Что если ни одного не осталось?..

«Дальше неизбежной битвы лучше не думать,» — напомнил Дан…

Но… кто-нибудь пробовал заставить себя о чем-либо не думать?.. Кто пробовал, тот знает, — это невозможно. Это все равно что запихать черта в сундук без замка: черт будет в этом сундуке только пока ты сидишь на крышке. И тут же выскочит, стоит тебе отвлечься.

Нет, предчувствие о разговоре с мамой сводило с ума. Дар прекрасно понимал, что все его доводы будут тут же сметены ее непоколебимым и правильным словом. Что его воля не устоит перед ее.

«Кто я? Мальчишка… Я не смогу даже ничего объяснить толком… Не сумею возразить… Но я должен отправиться на Эмеральд! Я не могу вернуться домой сейчас, когда я в одном шаге от истины…»

Нервы сошли с ума. Несчастное сознание моделировало и моделировало слова и разговоры, предсказывало поражение одной модели за другой, сжимало хватку удушающего отчаянья. Мысли не давали спать. Дар то и дело вздрагивал от любого шороха и снова уходил во тьму, блуждая на границе сна и яви.

…любая проблема, когда напитывается страхом, вырастает до невероятных размеров…

Оффтопик восьмой. Дачный домик.

Рон это место показалось очень знакомым. Но она долго не могла вспомнить, что же это. Наверное, потому, что кругом лежал снег. Чистый, искрящийся довоенный снег.

Ее поразила тишина: мир точно вымер или застыл неподвижно. На фоне такой тишины даже снег скрипел слишком громко, выдавая каждый шаг; и становилось не по себе… И все чувствовалось, что где-то совсем рядом стоит тот, кто молчаливо ждет и наблюдает.

…Стоило краю бревенчатого домика показаться из-за деревьев, Рон поняла, почему это место показалось ей таким знакомым: это был тот самый мир, являвшийся во снах. Мир, где их с Ивом встретили четверо беззаботных и веселых… Богов…

Ей стало страшно. Неужели кошмар тринадцатилетней давности начинается заново? Что им нужно от нее сейчас? Когда уже давно нет Ройхо-Влада и нависшего над миром Купола? Что?!.

Возле домика стояла одинокая человеческая фигурка, бледная и неказистая на фоне искристого великолепия довоенной зимы. Дар… Что мог он здесь делать?! Как он сюда попал? Вопросы без ответов… Он стоял, чуть ссутулившись; почему-то не надел куртки, и на голые плечи падал пушистый снег, мгновенно тающий в холодные капельки. По всей поляне не было и намека на следы — будто он и не пришел сюда, а свалился с неба. Или выстроил вокруг себя весь этот мир…

— Мама… — твердо сказал мальчишка, и в голосе мелькнули интонации Влада. А тот умел говорить так, что, казалось, наполнял неведомой энергией воздух. — Я должен идти, куда шел.

— Зачем, сынок? — опешила Рон.

— Затем, что я почти разгадал, что происходит в мире. Я знаю, что должен быть там, чтобы произошло то, что должно произойти. Нефью и Рая… они будто сорвали печать, освободили какую-то силу во мне, и она расширяет границы. Мама! Если ты вернешь меня домой, я в ней сгорю. Я уже чуть не сгорел однажды, когда воспользовался ею неумело. И чуть не умер, когда сделал сверх дозволенного — побывал в мире отца.