Ольга Макарова - Б.В.Г

• Название: Б.В.Г
• Автор: Ольга Макарова
• Жанр: Научная Фантастика

Аннотация: Заключительная часть, где заканчивается Зимняя Веда и начинается Весенняя.

---

Мне очень больно, что он ушел, хотя это не мой сын, и даже не сын моего народа — не радикс вовсе… я представляю, что творится с тобой… Да, мальчик принял мудрое решение и не погрешил против совести.

А меня, меня… того, кто дорос до Бога, причем Старшего Бога… того, кто должен был встать у тебя на пути, когда ты ломился в наш мир… меня хватило только на то, чтобы остановить этих людей, ослепленных жаждой войны и не дать им порубить друг друга… сейчас бывшие враги сидят у одного костра… Эту роль отвел мне маленький Дар.

Сегодня я понял, что человек может быть выше Бога… и надеюсь, ты, Ройхо, тоже все правильно понял…

— …Ваш обычай велит ждать три дня, прежде, чем хоронить человека? — спросила Тьяра, и Мих перевел это для Рон.

— Да, — ответила она. Голос ее стал ровным и холодным. Пожалуй, в его мерцающую сталь можно было смотреться, как в зеркало… или лезвие катаны… — Дедушка рассказывал мне, что, бывает, человек выглядит мертвым, а на самом деле это очень глубокий сон. Он считал, что именно для этого ждут три дня.

Тьяра кивнула и решила, что пора уйти, пока это ледяное спокойствие не вылилось во что-нибудь непоправимое: несмотря на весь холод голоса, глаза Рон светились тихим безумием.

— Тетя Рон, но ведь вы чувствовали, что он мертв… — осторожно сказал Мих, словно боясь тут же схлопотать за это пулю… или такой упрек, что лучше бы и правда пулю…

— Ах, милый мой племяш, — Рон даже улыбнулась, — я хотела бы этого не знать… Я просто жду, как любая мать бы ждала… это последняя надежда. Не отнимай ее у меня.

— Тетя Рон… — Мих решил, что если в первый раз обошлось, можно осторожненько продвинуться еще на шаг. — Дар хотел, чтобы вы жили. Он говорил, что это очень важно. И что это не просто потому, что он вас любит. Он даже велел моему отцу спасти вас в любом случае, даже если не получится остановить Фенрира…

— Зачем?.. — вздохнула Рон.

— Один Дар знал, зачем. Творцы всегда так: просто знают — и все. Я хоть и Наблюдатель, а не объясню… Пожалуйста, тетя Рон… ради него… найдите в себе силы…

…Видимо почувствовав, что шаткое душевное равновесие Рон начинает колебаться, раз за разом смещаясь к тому самому ужасу, от которого таких трудов стоило уйти, Рая легонько сжала ладонь Миха, и он все понял без слов: им пора уходить…

…Ей снились навязчивые сумасшедшие сны… один сюжет в миллионах вариаций: как Дар, одетый для похорон, встает и говорит, что он живой, что он пошутил… Во сне все казалось таким естественным, что когда по пробуждении виденное сталкивалось с реальностью, на стыке возникал дикий кошмар…

Три дня прошли. Вечер отсчитывал последние секунды…

Рон возглавляла маленькую процессию, состоящую из тех, кто был Дару особенно близок, кого, по ее мнению, сыну было бы приятно «увидеть» на прощание… Сразу за Рон семенил ставший в последнее время таким серьезным и тихим Скирр; Тьяра, Тёрн; Мих, Рая; Каяла, Нефью; Клот и… Редьяри…

Даже открывая дверь и отодвигая траурную занавеску, Рон все еще надеялась на что-то… но нет… тело, лежавшее так же, как его оставили, было мертво…

Все пришедшие встали вокруг смертного ложа, чтобы еще раз почтить память маленького вождя. Тишина повисла тяжелая и напряженная. Все стояли, напружинившись, точно перед боем, и не понимали, отчего же это…

— Он будто уснул, — сказала Рон, улыбнувшись дрожащими губами. — У него даже кожа розовая, как у живого…

— …Я бы назвал тебя братом… — сказал вдруг Редьяри. Он говорил на тигрином, причем довольно сносно для Рута… — Прости, что не успел даже сказать спасибо… — и осторожно пожал мертвую руку. Все видели, как при этом удивительно переменилось лицо маленького варвара. Он некоторое время молчал, а потом высказал все мысли разом: — У него руки… почти теплые… и… вы не чувствуете?.. здесь пахнет… чем-то сладким… чем-то…

— Цветами, — констатировал Мих, воззвав к довоенной памяти. — Так пахнут цветущие яблони…

— Твой сын — святой, госпожа, — восхищенно произнес Редьяри, взглянув в глаза Рон. — Отмеченный Богами!

В другое время атеисты-Тигры лишь снисходительно посмеялись бы над диким Рутом. Но сейчас…

— Дар говорил, что нет никаких богов… — сказала Тьяра. — Но есть могучие души, равные им… Он и был таким… он жил среди нас и ушел тогда, когда решил, что путь его завершен. Дар всегда будет жить в наших сердцах. В сердцах тех, чьи жизни он спас, погасив свою… Мы похороним его, как достойно Великого Вождя… Пока жива память об этом человеке, в мире не будет больше войн…

Оффтопик четырнадцатый. Желай.

— …Вот, а ты говорила, простой человечек… и Онабу молодец, славный мальчик, порадовал старину Сата. Мне даже жаль, что я остался не у дел… ну да ладно, тебя уберег, девочка… все же неплохо для старика…

— Я хочу попросить тебя, Сат…

— Проси, милая. Сделаю, что пожелаешь. Может, я тогда не буду чувствовать себя таким виноватым…

Глава шестьдесят пятая. Белый ангел

Дар знал, что умер. Точно знал. Это было именно знание, и его не отнимешь. Но сейчас он затравленно оглядывался по сторонам и пытался понять, что же творится вокруг…

У этого странного мира не было неба — только непроглядный черный Купол, казавшийся отчего-то очень низким и сплющенным. У самой земли мрак кое-как разгоняли странные фонари, мерцающие всеми оттенками красного. Ни рыжих, ни желтых языков это неживое пламя не признавало.

Земля здесь была плоской, как стол, и, строясь в шеренги, в разных направлениях по этой необъятной плоскости маршировали солдаты, все как один одетые в черную форму. Они пели что-то громогласное и ритмичное, но слова были так размыты, что только и слышалось вокруг: «Ррар, ррар, эва — рррааа! Ррар, ррар, хааайт!..» Вот хааайт кричал уже один голос, перекрывая все остальные, и, повинуясь ему, каждая шеренга делала что-то свое. Дар назвал бы это боем с тенью… а эти синхронные движения и один вдох-выдох на всех живо напомнили ему тигриные тренировки… но это было так давно, когда он еще был жив…

Теперь пора искать свое место в этом мире. Если верить легендам, после смерти впереди целая вечность, и не стоять же эту вечность без дела посреди освещенной неживыми огнями площади… Надо кого-нибудь спросить. Кого угодно…

Дар догнал первого попавшегося солдата, заглянул ему в лицо… и понял, кто они все… Черные ангелы, те самые…

— Встать в строй! — крикнули ему, и Дар послушно встал, куда велели.

И вечность понеслась вперед. Времени здесь не было. Его Дар отмечал лишь по тому, как оттачиваются его движения, как синхронизируется его собственный вдох-выдох с общим. И… Дар почувствовал, что начинает постепенно терять себя… Почувствовал, что его память разлагается, как труп… и ему стало жутко…

«Нет! Я буду бороться!» — решил Дар. И, как истинный Творец, взял решение из ниоткуда. Он вспомнил, что когда-то оторвал душу от тела, а потом вернулся и заставил тело повиноваться, точно чужое. Сейчас, думал он, у него тоже есть некое подобие тела, иначе что же носит черную форму с длинным плащом, напоминающим сложенные кожистые крылья; что же делает все эти движения? Значит и от этого «тела» можно отдалиться…

И Дар отдалился. Он будто бы нырнул в свой собственный внутренний мир, заперевшись в нем. Он жил воспоминаниями, ибо это был единственный способ не дать им разложиться. В своем воображении он вновь был живым. Дышал, слышал биение сердца, испытывал усталость. Такие самые простые вещи нельзя забывать!.. Он представлял себе рассветы и закаты, просчитывал вымышленные дни до последней секунды, до единого плеска волны, до крика птицы, чтобы представлять, как идет время.

И Дар победил. Начавшееся было тление повернуло вспять. Впереди была вечность, потому Дар занялся еще и чисткой своего внутреннего мира. Весь мрак, какой он находил по закоулкам души, будь то злые мысли или жестокие слова, он вычищал до блеска. На что не было времени при жизни, была целая вечность теперь. Потому он не спешил…

«Человек создал великие вещи, — размышлял Дар, вспоминая техногенный мир отца. — Человек уничтожил все, что создал, а вместе с этим и творения Того, Кто Правит Всеми… это называли природой… довоенные люди не успели даже полностью изучить то, что уничтожили… Но почему… почему, творя и руша, люди не заглядывали в самих себя? Почему не пытались понять, из-за чего они страдают, плачут, радуются… почему мучают близких людей… что такое вдохновение… что есть любовь, и что есть ненависть? За тысячи лет своей истории человечество не продвинулось в этом ни на шаг… Они строили громоздкое здание, что держалось на тоненькой колонне — знании о самих себе… и неудивительно, что цивилизация, построенная на столь ненадежной опоре, рухнула с таким грохотом… Боже! Почему ни я, ни те, кто были до меня, не поняли этого раньше?!!»