Ольга Макарова - iii. Камень третий. Дымчатый обсидиан

• Название: iii. Камень третий. Дымчатый обсидиан
• Автор: Ольга Макарова
• Жанр: Фэнтези

Поначалу Кангасска окружала только темнота. Воздух же был неподвижен. Но совсем скоро потянуло сквозняком и появился первый цвет. Светился сам обсидиан. Дымчатый, весь в туманно-белых прожилках, он был здесь всюду. И обсидиановые пещеры, вопреки названию, напоминали скорее величественные дома Странников — с высокими купольными потолками и причудливыми наплывами по стенам. Здесь было красиво… и отчего-то невероятно спокойно.

---

Обеденный зал был полон народу: собрались вместе все ученики Астэр, или, как их еще уважительно называют, Слуги Цитадели. Сегодня у них был свой праздник, и Мэйли — тихий паренек, рисковавший жизнью, чтобы известить Алую Стражу о нападении на Цитадель, — был героем дня. Прыгнув из окна два дня назад, парень сломал себе все что можно. Исцеленный самой дочерью звезд, он все еще был слаб, как всякий, кого вернули с порога смерти ударной дозой лечебной магии, и встал с постели только сегодня.

Ученики чествовали своего героя; и Кангасск с Орионом охотно присоединились и к обеду, и к празднику.

Слуги Цитадели были самого разного возраста, и — как выяснилось после недолгой дружеской беседы, самых разных интересов. Воителей здесь обучалось всего пятеро. Остальные занимались магией и чистой наукой. Мейли, к примеру, был океанолог и постигал здесь магические и биологические аспекты жизни океана. Последняя его работа посвящалась связи количества стимулирующих веществ в цветах назарина желтого с океаническими циклами природной магии.

Меча он ни разу в жизни в руках не держал и вообще питал к оружию редкостное отвращение. Должно быть, та роковая ночь заставила паренька утвердиться в своем мнении окончательно.

— Выпей эля! — Орион подтолкнул локтем загрустившего Кангасска. — Полегчает.

— Только не эль! — вдруг опомнился тот и энергично замахал руками. Что пить ему нельзя, он помнил прекрасно. — Пить я не умею, не могу и не хочу, — открестился Кан от всего сразу.

— Да брось… — улыбнулся Орион и развел руками: — Праздник же.

Спор затянулся бы надолго, ибо Орион Джовиб был на редкость настойчивый парень, но, к счастью, именно в этот момент над столами и лохматыми головами обедающих разнесся по всему залу громкий, хорошо поставленный голос Айнана Смальта, приветствующий всех сразу.

Одетый по всей форме, юный Стражник ловко пробирался меж столов и стульев, на ходу снимая невыносимый в такую жару серый плащ с алым подбоем. Прихватив свободный стул, Айнан сел напротив Кангасска.

— Привет, Кан, — быстро заговорил он. — У меня тут письмо для тебя. Я думаю, это важно. Я даже с дежурства отпросился на полчаса, чтобы отдать тебе его пораньше.

Кангасск с недоумением принял из рук Айнана невзрачный серый конверт. Без подписи. Без адреса. Оставалось только пожать плечами, ибо кому в целом мире мог понадобиться одинокий Кангасск Дэлэмэр? Нет, определенно, некому было писать ему письма…

— От кого это? — пожал плечами Кан.

— Меня на пробежке догнал один странный тип, — поспешно, как всякий, кому довелось отпроситься ненадолго, пробормотал Айнан. — Представился Кангасском Ларом.

Орион аж привстал.

— …Думаю, он правду сказал. Похож на тебя чем-то… веселый такой же и шустрый… — добавил Смальт, глянув на Джовиба.

Поддев ногтем уголок конверта, Кангасск вскрыл письмо…

«Дорогой брат!

Мы полагаем, ты все это время находился в неведении относительно своей семьи и даже не представляешь, насколько она большая. У тебя пятеро братьев и пять сестер. Все мы очень ждем встречи с тобой, так же, как и отец.

Приходи вечером на набережную к Восьмому Холму Назаринов. Тебя встречу либо я, либо твоя сестра — Евжения. Приходи один.

С наилучшими пожеланиями,

твой брат Кангасск Лар».

Два исполненных тревожного любопытства взгляда уставились на Кангасска. Орион едва дотерпел, пока тот оторвется от письма, потом не выдержал и, бесцеремонно отобрав несчастный листок, принялся читать сам.

— Лар! Старый плут! — радостно приговаривал Джовиб, снова и снова пробегая глазами коротенькое письмо. — Я его не видел тыщу лет!

— Там отдельным пунктом указано, что я должен прийти один… — странным тоном заметил Кангасск.

— Ты пойдешь? — с сомнением спросил Айнан.

— Пойду, а что делать… — Кан только пожал плечами. — Что-то мне подсказывает, что неспроста у меня объявилось столько родственников.

— Мне тоже все это не нравится, — с готовностью закивал Айнан Смальт. — Судя по тому, что рассказал Орион, твой отец заправляет довольно темной и радикально настроенной организацией. Кто знает, во что выльется эта семейная встреча?.. Надо бы организовать все как следует, прикрытие тебе обеспечить… — послышались профессиональные Стражничьи нотки…

— Нет, — сразу отказался Кангасск и попросил искренне: — Не говорите пока никому. Я схожу один. И вернусь с новостями.

— Как знаешь, Кан… — сдался Айнан. В голосе молодого Стражника слышались досада и сожаление. Вздохнув, он поднялся из-за стола. — Но если что, обращайся… Ладно, я пошел: время…

Сняв плащ со спинки стула, понурый и расстроенный Айнан направился к выходу. Кан и Орион, как завороженные, провожали его взглядом, до последнего оттягивая момент, когда нужно будет принять окончательное решение. Но ничто не длится вечно: юный Стражник исчез в дверном проеме; друзья переглянулись.

— За Лара я спокоен, он мне как брат, — произнес Орион, хмурясь и нервно барабаня пальцами по столу. — Но Сайнар… отец твой… с ним будь осторожнее. Никто никогда не знает, что у него на уме.

Кангасск отрешенно кивнул. Сейчас он пытался прислушаться к себе и гадал, что его ждет. Было тревожно, и тревога не спешила уходить…

…Ну что ж… Восьмой Холм Назаринов… вечер…

Оливково-зеленые рубашки с маленькими пуговицами, с двумя карманами на груди. И отчего половина Юги (моряков не считаем) ходит в таких? Даже девушки, хотя вещь, вроде бы, чисто мужская…

Слишком теплые они для здешней погоды, даже для вечера, и тем не менее…

Продолжая размышлять над сущей ерундой, Кангасск расстегнул верхние пуговицы, чтобы открыть тело прохладному ветру.

Вид с Восьмого Холма Назаринов открывался захватывающий, несмотря на то, что желтые цветы, давшие свое название всем двенадцати холмам побережья и теплому течению, омывающему эту часть материка, уже закрылись. Ослепительно золотой на закате, сейчас весь берег был такого же цвета, как рубашка Кана. Впрочем, подступающая ночь постепенно крала все краски. Один за другим в городе загорались Лихтовые уличные фонари.

У себя на Холме Кангасск тоже засветил пару Лихтов и поднял их повыше, чтобы его было хорошо видно издали.

Он ждал долго и терпеливо. Время шло, а среди полуразрушенных мраморных колонн и арок Восьмого Холма блуждал, кроме Кана, один только ветер.

В конце концов, прислонившись плечом к пустому постаменту, на котором от статуи осталась только потрескавшаяся мраморная ступня, Кангасск скрестил на груди руки и стал просто, без всякой цели смотреть на море: на дрожащую среди волн лунную дорожку; на молчаливые корабли в порту; на далекий, теряющийся во тьме горизонт…

…Кангасск не слышал этих шагов — настолько легки они были. Он почувствовал и обернулся: в сиянии двух его Лихтов стояла девушка. Она была невысока ростом, приятной полноты — и улыбка, если б она улыбнулась, шла бы ей невероятно… но девушка была печальна, и черный плащ на ее плечах отчего-то наводил на мысли о трауре.

Робко улыбнувшись, Кангасск шагнул навстречу. Некоторое время брат и сестра молча смотрели друг на друга. Сестра нарушила молчание первой:

— Здравствуй, младший братишка, — сказала она ласково, и печальные глаза ее потеплели.

— Здравствуй… Евжения… — кивнул Кангасск.

Взгляд девушки скользнул по его мечу.

— Удивительно: ты тоже Сохраняющий Жизнь, — отметила она и добавила, чуть отведя край плаща, чтобы был виден и ее клинок без гарды: — Как и мы все…

Не зная, что ответить на это, Кан просто пожал плечами.

— Давай прогуляемся по набережной, — предложила Евжения. — Расскажешь мне, как ты жил… Поговорим…

…Возможно, Кангасск был слишком доверчив, раз так честно рассказал сестре, которую увидел впервые, свою бесхитростную историю жизни в Кулдагане — обычно он всячески уворачивался от вопросов о своем прошлом, потому что искренне считал, что гордиться ему нечем. А тут — поведал все, даже немного пожаловался на отношение горожан к нему и к его матери. Рассказал Кан немного и о своем ученичестве у миродержцев, не касаясь, впрочем, темы стабилизаторов — о них он обещал молчать лично Ориону, сыну звезд; обещаний Кангасск Дэлэмэр не нарушал.

— Скажи… — Евжения остановилась и обратила к нему свое грустное белое лицо. — Ты хотел бы увидеться с остальными братьями и сестрами? И с отцом?

— Хотел бы… — поразмыслив, решился Кан.

— Я не принуждаю тебя, — напомнила ему сестра.