Ольга Макарова - Осколки чего-то красивого

• Название: Осколки чего-то красивого
• Автор: Ольга Макарова
• Жанр: Фэнтези

Это дневник сказочника. Бальгар — 18-летний парень, студент биофака, но у него есть особый талант — находить в событиях обычной жизни ключи к сказкам. Очень рекомендуется тем, кому мир кажется скучным и безнадежным. Окрыляет.

Этот мир был околдован нефритовой осенью. Здесь затихали птицы перед последней прощальной песней, прежде чем улететь; а цветы здесь не вяли, а таяли, как туман. Листья же вяли… и пахли зеленым чаем… На траве лежал крылатый человек…

---

Впрочем, торговцу до этого не было никакого дела, потому что он по-прежнему ездил по своей дороге, по пути неизменно заворачивая к старому другу на огонек…

(20 марта 2003 г)

—Колючий Ниль

Ниль умел говорить колкости. И говорил их мастерски и с наслаждением, как декламирует свои стихи зазнавшийся поэт. Он уже не замечал, что делает другим больно. Это стало частью его. Такой частью, которую теперь только отдирать с кровью…

Однажды ночью, когда с неба смотрела полная Луна, он ворочался с боку на бок и никак не мог уснуть. Лунный свет проникал через шторы, через толстое ватное одеяло, через теплые ладони, которыми Ниль закрыл лицо, и мучил его, выворачивая наизнанку душу. Так бывает, когда понимаешь, что страшно перед кем-то виноват, и не находишь в себе мужества склонить голову и извиниться. Но сейчас Ниль даже не понимал, за что страдает — вроде бы и не сделал ничего… ни с кем не ругался, никого не обманывал…

Ниль почувствовал чье-то присутствие и выглянул из-под одеяла.

На краешке кровати сидела девушка в тонком шелковом одеянии, казалось бы, сотканная из лунного света; и через полупрозрачность ее тела виднелось окно в крыше, за которым начиналось сиреневое небо, полное звезд…

Это было уж чересчур странно, чтобы пугаться или удивляться, и слишком живо и ясно, чтобы быть сном. Ниль замер и просто смотрел… смотрел… А душу уже рвал когтями и зубами серебристый лунный свет, и в маленькой Вселенной Ниля не осталось живого места. Невероятная мука шла из самой глубины…

— Зачем ты опять заставил мою сестру плакать? — вдруг спросила лунная девушка. — Ты же знаешь, что ты единственный человек в мире, способный заставить ее смеяться и плакать. Зачем ты играешь с этим? Нельзя играть с людьми, Ниль.

Через месяц, когда волосы отросли на положенный им сантиметр, они были уже все абсолютно седые… Отметина той ночи, ведь волосы не седеют за час.

Ниль так и ходил теперь: черная смоль на белых корнях…

Защитный механизм взорвался в ту ночь, сыпя болтиками и пружинками, поэтому теперь, беззащитный перед миром, Ниль чувствовал чужую боль, как свою собственную.

Прежний Ниль умер. Да здравствует Ниль!..

…В глазах, будто провалилась в океан суша, открылась жуткая невообразимая глубина.

Осужденный всю жизнь идти по лезвию ножа… волк-одиночка… в любой толпе — на самом дне своей глубины…

Теперь любой мог задеть его за живое и сделать ему больно, но во всем мире для него нашелся только один единственный человек, который мог заставить его смеяться и плакать.

(22 марта 2003 г)

—Лунная Подруга

Она появляется в полнолуние, когда ее приветствуют волки. Она появляется в серебре ночного света и слушает, что говорят в ночи.

У нее тысячи имен, но одна сущность. Это Лунная Подруга. Ее руки и слова холодны, как скальпель. Ее гимн — волчий вой по непроходимым буеракам. Ее жрецы — вереницы лунатиков, бродящих по крышам.

И когда ты стоишь на ледяном ветру ночи, вещая небу о своей печали, Лунная Подруга слушает тебя. Она не скажет тебе ни слова, но заберет твою боль, чтобы она вернулась к тому, кто ее тебе причинил…

О, если тебя мучает и тревожит лунный свет, значит кто-то тоскует о тебе!.. Значит, само твое существование заставляет кого-то страдать и плакать.

Лунная Подруга смотрит на тебя из глубины волчьих глаз… Она может столкнуть тебя в пропасть, чтобы научить летать. Она может прийти и сказать тебе то, чего никто и никогда тебе не скажет и после чего твои волосы будут расти седыми от корней — они обратятся в серебро лунного света.

(23 марта 2003 г)

—Жди меня

В то промозглое осеннее утро сотни людей ждали этот поезд. Они переминались с ноги на ногу в тяжелых башмаках, нахлебавшихся грязи. Женщины раскрывали поломанные и покалеченные зонтики, но дождь все равно капал на их головы и на бесполезные кособокие шляпки…

Плакали дети, дергая матерей за рукав: когда, когда?

Старики с пожелтевшими от курева бородами мрачно смолили свои самодельные папиросы в сторонке от женщин…

В небе стояла муть жидкого молока, поливая толпу неприятным дождичком, от которого раскисают и дороги, и самые оптимистично настроенные души…

Поезд не приходил. Опоздал уже на два часа. Он должен был привезти ребят с войны домой. Война закончилась, теперь впереди только мир и счастье, но ликования уже не было в этой толпе…

Среди бесконечно тяжелой тишины разговорилась стайка женщин. Они спрашивали друг друга, кто кого ждет, показывали старые фотографии, где лица, которых еще не успела коснуться война, были молоды и свежи, как юные розы…

"А вы кого ждете?" — спросила одна из женщин у пожилого мужчины с красным измученным лицом и тусклыми глазами.

"Дочь," — ответил он коротко.

Женщины замолчали, точно детишки, на которых прикрикнул взрослый…

Теперь они ждали и ее тоже, как некое знамение, как некое чудо… девушка, которая воевала! Какая она?..

"Знаете, а вот этот человек ждет свою дочь…" — "Правда? Да что вы? Удивительно: женщина на войне!" — "Что-что, что вы сказали?.."

И тонкой змейкой по толпе пронеслась новость: он ждет свою дочь!..

Удивленные, заинтригованные, женщины с корявыми шляпками и горбатыми зонтиками теперь ждали и ее тоже…

Тихая толпа будто взбесилась, когда вдали, за красно-оранжевым по осени лесом, раздался гудок… Поезд!

Толпа ревела, толпа заламывала руки, толпа требовала: скорей, скорей, скорей!..

"Жди меня, и я вернусь, только очень жди…" Да, они их так ждали, так ждали! Столько сил, слез и боли вложено в это ожидание, что они не могут теперь не вернуться! Ведь говорят же, что тебя не берет пуля, что под ногой затихает мина, если дома кто-то верит в тебя и ждет, если думает о тебе каждую секунду, если уже и молится не иконе, а твоему фото…

Они их так ждали! И они ждали ее…

Поезд, длинная металлическая змея, остановился. За мрачными зарешеченными стеклами мелькали любопытные глаза. Прогрохотало: "Зеленоозерск! На выход!"

Да, конечно, сейчас выйдут наши ребята, а остальные поедут дальше, в Подгорск, в Золотосолнцево…

У одного из вагонов открылась дверь. На землю спрыгнула невысокая девушка, похожая больше на крепкого коренастого парнишку. У нее были черные, с проседью волосы, нелепо торчавшие из-под неуклюжей шапки-ушанки; левый глаз по-пиратски закрывала повязка, а левая рука лежала на перекинутом через шею шарфе.

Их притихшей толпы, рыдая от счастья, выбежал ее отец, и вся толпа, застывшая на месте, ничего не понимающая, смотрела на двоих обнявшихся людей… они были так похожи, отец и дочь…

А поезд постоял еще пять минут и ушел… Больше никто… только эта девушка…

"А где же наши ребята? — прошептал кто-то сквозь слезы. — Ведь мы их так ждали…"

(27 марта 2003 г)

—Высоко-высоко в небе

Однажды большой и шумный город растерянно замер и затих. И люди, некоторые даже впервые за много лет, подняли головы и посмотрели на небо.

Там кто-то плакал. Горько и безутешно, взахлеб, как плачут маленькие дети.

Во всем городе уже не было в тот момент ни одного включенного телевизора или радио… Все стояли и слушали, как кто-то плачет в ясном небе…

Быть может, эхо, резонанс, или еще что-то донесло до небес плач обиженного ребенка откуда-нибудь из темной страны, или с жарких островов, или прямо из этого города…

Может быть, какой-то сумасшедший изобретатель сыграл с людьми злую шутку…

Может, это массовая галлюцинация…

Никто не знает…

Просто высоко-высоко в небе кто-то безутешно плакал…

(29 марта 2003 г)

64.

Пару дней назад к нам приблудилась пестрая кошка. У нее жалобный голос и голодные глаза.

Я назвал ее Цеппелин… Ну что поделаешь, если это беременное чудо — шарик на тонюсеньких ножках — напоминает-таки тот самый цеппелин, то бишь дирижабль:-)

Зрелище смешное и жалостливое: котят у нее, наверное, будет штук семь… и, думаю, ей невдомек, что это счастливое число…

По утрам скармливаю ей кое-какие объедки… Выхожу на порог: "Цыпа-цыпа-цыпа", как будто цыплят созываю, честное слово:-), и она приходит. Не брезгует ни холодной вареной картохой, ни подсохшими макаронами, ни хлебом. Видать, очень голодная…

Надо будет устроить ей гнездо из старой коробки и паты теплых тряпок где-нибудь в подъезде под батареей… Ее детворе еще повезло, что родятся весной… сейчас тепло…

Цыпа-цыпа… Встретила меня у порога, когда я собрался на работу. Я присел на корточки, погладил ее, чувствуя выступающие под шкуркой косточки; заглянул в вечноголодные глаза…

Цыпа встала на задние лапы, передними, выпустив коготки, уцепилась за мой ворот и попыталась забраться на колени…