Михаил Водопьянов - Друзья в небе

• Название: Друзья в небе
• Автор: Михаил Водопьянов
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1967

---

В шестом часу вечера, немного волнуясь, Нестеров сел в «ньюпор», тщательно проверил мотор и оторвался от аэродрома. Летчик осторожно описал круг на малой высоте и, убедившись, что все в порядке, пошел вверх.

Через несколько минут самолет находился на высоте тысячи метров. Нестеров посмотрел вниз. В стороне лежал Киев, ярко горели купола церквей и монастырей. А вот, почти под самолетом, маленький домик, где живет его семья.

Медленно плывут тени высоких облаков. Петр Николаевич наметил по земным ориентирам направление, убрал газ и решительно нажал ручку вниз. С воем и визгом тросов, поддерживающих хрупкие крылья, самолет помчался к земле.

На высоте 600 метров Нестеров выровнял самолет, затем поднял его и положил на спину.

А на аэродроме в это время люди с волнением следили за полетом:

— Смотрите — берет разгон!

— Пикирует!

— Снова включил мотор!

— Переворачивается на спину… Боже ты мой! Летит вверх колесами…

Неожиданно вскрикнул механик унтер-офицер Нелидов. Он толкнул другого механика Руденко и прошептал:

— Ты запер ящик с инструментами?

— Не помню, — растерянно ответил тот.

— И я тоже не помню, — с отчаянием прошептал Нелидов. — Эх, ты!..

Оба с тревогой смотрели в небо. Инструменты могли рассыпаться по фюзеляжу и заклинить управление, да и в винт могли попасть.

В это время самолет перешел в пике. Летчик снова убрал газ и, вернув машину в нормальное положение, спиралями пошел на посадку и приземлился у своего ангара.

Первая в мире «мертвая петля» была выполнена.

Зрители бежали навстречу. Они вытащили Нестерова из кабины и принялись качать его.

— Русской авиации — слава! — кричали они. — Нестерову — слава!..

Торжествовали и механики, но у них был немного виноватый вид.

— Ваше благородие, — сказал Нестерову Руденко, улучив минутку среди общего шума. — Ничего не высыпалось? Все инструменты целы?

— Так вы что же, — строго спросил летчик, — забыли закрыть ящик?

— Виноваты, ваше благородие, кажется так…

Нестеров нахмурился. Но тут ему пришла в голову мысль, которая обрадовала его. Петр Николаевич весело улыбнулся:

— Вот видите, как действует центробежная сила? Даже инструменты не высыпались!

Так русский военный летчик Петр Николаевич Нестеров первым в мире «оживил» «мертвую петлю». Это было выдающееся событие в истории мировой авиации. Именно петлей Нестерова был открыт путь к фигурам высшего пилотажа, необходимым для маневрирования в воздушном бою.

Однако не сразу «мертвая петля» принесла Нестерову славу и признание. Один генерал даже заявил корреспонденту газеты:

— В этом поступке больше акробатики, чем здравого смысла. «Мертвая петля» Нестерова бессмысленна и нелогична… Он был на волоске от смерти и с этой стороны заслуживает даже порицания и наказания… Мне лично кажется, что будет справедливо, если Нестерова, поблагодарив за смелость, посадят на тридцать суток под арест…

Только возмущение общественности и особенно молодых летчиков, преклонявшихся перед умом и отвагой Нестерова, спасло его от «благодарности» начальства.

Но и в те годы нашлись в русской военной авиации люди, которые понимали значение опыта Нестерова. Военный инженер генерал Александров вскоре разрешил Петру Николаевичу показать разработанную им «мертвую петлю» в других авиационных отрядах.

Узнав о выдающемся полете Нестерова, товарищи его по Гатчинской школе прислали телеграмму. Они писали, что преисполнены гордости «как россияне и военные, что земля русская имеет в своих рядах столь сильного и отважного завоевателя воздуха».

Киевское общество воздухоплавания присудило Нестерову золотую медаль.

Бензин багажом

— Вы удивитесь, наверное, — говорил мне Соколов, — что не было тогда в армии никакой программы подготовки летчиков к войне. Никаких указаний и инструкций на этот счет мы не получали. Летчики летали когда и сколько хотели. Все зависело от инициативы начальника отряда. Только командир одиннадцатого отряда штабс-капитан Нестеров выработал методику и план обучения искусству пилотажа и разведки и осуществлял их на практике.

Нестеров каждодневно оттачивал «новое оружие» армии.

— Я считаю, — говорил он, — что авиация не будет надежной помощницей армии до тех пор, пока мы не сможем летать куда хотим и когда хотим. От тренировки, которую мы изо дня в день проводим над своим аэродромом, толку мало. Нужно научиться летать на дальние расстояния и в плохую погоду.

В мае 1913 года поручик Виктор Георгиевич Соколов перелетом по маршруту Киев — Чернигов — Киев открыл серию дальних перелетов военных летчиков. Два месяца спустя состоялся первый в мире групповой перелет под командованием Нестерова.

Нестеров и сам совершил ряд дальних перелетов. Об одном из них автору рассказывал его спутник — бортмеханик Нелидов, намного переживший своего командира.

Советские люди знают, как проводились дальние перелеты в нашей стране. Назначалась правительственная комиссия. Создавался штаб перелета. Специалисты готовили самолет. Врач следил за состоянием здоровья экипажа.

Когда Нестеров задумал перелет от Киева до Петербурга в течение одного дня — от восхода до захода солнца, — ему дали разрешение, а дальше — поступай как знаешь.

На маршруте Киев — Петербург нигде не было ни аэродромов, ни мало-мальски оборудованных посадочных площадок. Негде было заправиться авиационным бензином и смазочным маслом. Баки на самолете «ньюпор» были небольшие, в пути обязательно придется пополнять запас горючего.

Нестеров нашел остроумный выход. Он выбрал три подходящие для посадки площадки, — вернее, три более или менее ровных поля около маленьких железнодорожных станций — Быхов, Городок и Дно.

На эти станции летчик заблаговременно отправил «багаж» — бочки с авиационным бензином и касторовым маслом, которое употреблялось тогда для смазки моторов, — а багажные квитанции положил в карман.

Дождавшись попутного ветра, вылетел из Киева в 3 часа 30 минут 24 мая 1914 года. По дороге Нестеров и Нелидов приземлялись около станционных зданий, получали по своим накладным бензин и вновь продолжали путь. В 21 час 35 минут самолет опустился на Гатчинский аэродром.

Этим перелетом Нестеров установил мировой рекорд дальности и продолжительности полета.

А вскоре он совершил первый беспосадочный перелет из Москвы з Петербург. За пять часов пролетел свыше 600 километров. Это тоже был выдающийся рекорд.

В Петербург отважный летчик прилетел 24 июля 1914 года. Через неделю Россия вступила в мировую войну.

Самолет идет на таран

В первый период войны на самолетах не было пулеметов. Летчики и наблюдатели были вооружены лишь пистолетами. Самолеты поднимались в небо только для разведывательных полетов. Были «глаза», но не было «оружия».

Один из летчиков отряда Нестерова жаловался ему:

— Встретился мне немец в воздухе. Он шел в наш тыл. Но что я мог ему сделать? Погрозил кулаком, и все…

Нестеров придумывал один за другим способы использования самолета для боя. Вместо авиационных бомб он пробовал бросать артиллерийские снаряды. Потом привесил к самолету длинный трос с грузом, которым надеялся опутать винт неприятельского воздушного корабля, пролетая перед его носом. Приспособил к хвосту своего самолета большой нож, чтобы им вспарывать оболочку дирижаблей и наблюдательных воздушных шаров. Правда, использовать все это в бою не довелось.

Наконец, Нестеров пришел к мысли, что таран — самое надежное средство воздушного боя.

Соколов рассказывал мне, что еще до войны Нестеров развивал перед летчиками свою идею тарана. Он предусматривал два варианта: первый — самолет ударяет в хвост противника и винтом ломает руль высоты, второй — ударом шасси отламывает несущие плоскости.

— Смелость, верный глаз, твердая рука — и победа твоя! — говорил Петр Николаевич.

Никто из сослуживцев не сомневался, что Нестеров, как всегда, доведет свою мысль до конца и, выбрав удобный момент, таранит противника. Такой момент наступил 8 сентября 1914 года.

…Третья авиационная рота стояла в Жолкиеве. Летчики разместились в старинном замке, принадлежавшем, по редчайшему совпадению, барону Розенталю, тому самому летчику, которого таранил Нестеров. Сам он занимал спальню Розенталя и спал на его кровати.

Как вспоминает Соколов, накануне трагического боя у Нестерова произошел неприятный разговор с генерал-квартирмейстером армии Бонч-Бруевичем. В вестибюле замка генерал, остановив группу летчиков, сказал Нестерову:

— Вот Розенталь все летает, а вы только на него смотрите.

— А что мы можем сделать?

— Напасть на него!.. Дать бой!.. Мы на войне, не на маневрах!