Наталия Орбенина - Увядание розы

• Название: Увядание розы
• Автор: Наталия Орбенина
• Издательство: СПб: Нева /М: Олма-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-7654-3162-3

Ольга думала, что теперь ее жизнь будет сплошным праздником. Ведь она собирается выйти замуж за известнейшего писателя, красавца, светского льва. Но желанный брак не принес счастья. Ее любимый муж изменяет ей.

С отчаяния Ольга бросается в объятия преданного поклонника. Но судьба-злодейка продолжает свои игры: муж погибает при загадочных обстоятельствах, и подозрение падает на Ольгу…

---

Мало ли что у него на уме. Нехороший он стал в последнее время, иногда как будто не в себе. Вера поморщилась при мысли об отце. Она обожала его по-прежнему, но к этому чувству прибавилось нечто непонятное. Ее любовь уподобилась потускневшему золоту, которое надо сильно оттирать, чтобы снова увидеть его несравненный блеск.

Ну а если и впрямь Пепелищев захотел переговорить с мачехой о Вере, тогда…

Набросив на ходу шаль, она стремительно и бесшумно выбежала из дома.

– Так что такого срочного и тайного вы хотели мне поведать, любезный Иван Федорович? – спросила Ольга Николаевна, кутаясь в теплую вязаную кофту. – Прохладно!

Она поежилась и присела на кособокую скамейку. Пепелищев стоял рядом и мял пальцами папиросу, раздумывая, закурить или нет.

– Ночь, сейчас луна выйдет, сплошная романтика! Жаль, что нам уже не по восемнадцать лет! – воскликнула Ольга.

Окружающий их пейзаж и впрямь очаровывал. Фиолетовые тени окутывали деревья и кусты, придавая им загадочный, жутковатый вид. Ветер стих, и единственным движением в воздухе было кружение мошкары и комаров. Упоительный аромат цветущего табака долетал с клумб неподалеку. Ночная мгла придавала Ольге неизъяснимую прелесть. Иван невольно залюбовался ее изящным профилем, нежными светлыми завитками волос.

– Да, я действительно отчаянно сожалею, что не знал вас в то время, когда вам было восемнадцать. Тогда и я бы посватался к вам!

– Давно это было! – засмеялась Оля, полагая, что сказанное Пепелищевым надо понимать как изящный комплимент, как вступление к разговору. – Только ведь вы, вероятно, не обо мне говорить хотите, а о другой особе восемнадцати годов?

И она лукаво погрозила ему пальцем.

Но Пепелищев смотрел на собеседницу с искренним недоумением.

– Другая особа восемнадцати годов? – Его брови поползли вверх. – Мне кажется, что мы не понимаем друг друга, Ольга Николаевна. Я хотел говорить с вами только о вас.

– Как обо мне? – обомлела Ольга. – Разве вы не о Вере хотели поговорить?

– Вере? При чем тут Вера?

– А разве вы не намеревались объясниться и просить ее руки? – упавшим голосом пролепетала Ольга Николаевна.

– Святые угодники! – вскричал Иван. – Неужто вы действительно ничего не видите вокруг себя? Нежели вы более не ощущаете себя женщиной, возлюбленной, желанной? Только жена, только мать, хозяйка. Дом, заботы… Неужели конец мечтаниям и чувствам? Ваше сердце заперто, наглухо замуровано?

– Отчего же? Но только я не пойму… при чем тут я, мои чувства? Я видела, что вы ездите к нам постоянно, оказывали девушке знаки внимания, мне казалось…

– Так я к вам ездил! Вашего внимания добивался, вашей любви, Ольга Николаевна! – Пепелищев резко схватил ее за руки, но она испуганно вырвалась и вскочила со скамейки.

– Вы с ума сошли, господин Пепелишев! Опомнитесь! И как вам не совестно!

Я замужем. Я люблю своего мужа… – Она сказала это и запнулась, словно засомневалась.

– Нет, нет! Ложь! Лицемерие! Нет уже никакой любви меж вами! Все прах и тлен! Вы обманываетесь, Оля! Он погубит вас, как и Горскую! Он выпьет вас по капле! Я, только я, люблю вас самой искренней и преданной любовью, которая только возможна на земле!

Оля с округлившимися глазами отступила назад и уперлась спиной в дерево. Иван обхватил ее, пытаясь найти ее губы. И в этот миг раздался треск сломавшегося сучка. Пепелищев оглянулся.

Позади среди мрака он обнаружил Веру… Вышедшая так некстати луна осветила место действия как электрическим светом.

– Вера? – в один голос воскликнули Пепелищев и Ольга.

– Ты.., ты давно гуляешь? – Оля пыталась высвободиться из объятий Ивана и понять, какую часть разговора девушке удалось услышать.

– А! – простонала Вера и метнулась в темноту под деревьями.

Через мгновение ее платье мелькало возле пруда.

– О Господи! Она к пруду бежит! – закричала Извекова, и они оба бросились за девушкой.

Вера мчалась, не разбирая дороги. После увиденного и услышанного жизнь лишилась смысла. Ей такая жизнь, полная подлого обмана и лжи, не нужна. Сейчас она положит конец мучениям!

Она стремительно вылетела на бережок пруда и, не останавливаясь, помня, что тут самое глубокое место, прыгнула вниз. Темная вода сомкнулась над ее головой, но в этот же миг на берег выскочил Пепелищев.

Он увидел круги на воде и без промедления нырнул.

Когда запыхавшаяся, плачущая Оля прибежала к пруду, Иван уже вытянул девушку на берег. Вера нахлебалась воды, но не задохнулась и не покалечилась. Она была в сознании, и ее рвало стоячей тинистой водой.

Оля хотела обнять спасенную падчерицу, но та яростно оттолкнула ее. Оля обессиленно опустилась на землю. Ясно! Война объявлена! Вера никогда не поверит, что для нее откровения Пепелищева стали полной неожиданностью. Пепелищев хотел закурить, да папиросы в кармане все намокли. Он выругался и стал выливать воду из ботинок. Как по-идиотски все вышло! Как не вовремя явилась эта истеричная самовлюбленная девчонка!

Глава 27

Когда мальчик становится не мальчиком, но мужем? Ольга Николаевна и не заметила, как два сорванца, эти непоседы, непослушные мальчишки, превратились в гимназистов, а в положенный срок Павел благополучно поступил учиться в Петербургский университет, метил в инженеры-путейцы, а Кирилл, мечтая о военной карьере, закончил Михайловское училище.

По протекции отца он остался в Петербургском гарнизоне и вел жизнь молодого блестящего офицера. Обоих теперь невозможно было застать дома. Оля не совала нос в их тайны, не докучала нудными нотациями. Постепенно прежний ледок растаял, молодые люди увидели в жене отца близкого друга, товарища, «жилетку», в которую можно поплакаться. Отец оказался далек и недоступен, а мачеха стала хранительницей юношеских тайн и врачевателем взрослеющих душ. Ольга Николаевна дорожила цепными приобретениями, ведь на это, ушли семь лет ее жизни с Извековым.

Мальчики выросли славные! Горская на небесах должна была остаться довольна воспитанием своих детей. Да и Агриппина Марковна, отправившаяся вслед за своей дочерью, пока была жива, хвалила Ольгу и все меньше бранила внуков. Старший, Кирилл, унаследовал материнскую красоту. А уж когда золотые офицерские погоны легли на его плечи, он превратился в пристальный объект женского внимания.

Кирилл, веселый и жизнерадостный, с ясной улыбкой и сияющими глазами, особенно был дорог Ольге Николаевне, а Кирилл относился к мачехе подчеркнуто предупредительно и нежно, всякий раз с удовольствием называя ее «мама Оля», что неизменно трогало ее душу. За ним, его становлением и взрослением Ольга Николаевна следила с особой тревогой, уж очень ранимым и бескомпромиссным вырос старший из сыновей Извекова!

Служба в полку – дело хлопотное, трудное, но еще важнее для молодого офицера внешний ,лоск и неписаные законы светской жизни, которые переступить без потери уважения товарищей и доброй репутации невозможно. На поддержание пристойной жизни требовалось немыслимое количество денег, поэтому приходилось, увы, постоянно прибегать к отцовской помощи. Нельзя посещать затрапезный ресторан, пожалуйте только в «Медведь». Нельзя сидеть на дешевой галерке, извольте только в партер. А если случится букет даме посылать, то приготовься выложить чуть ли не все свое жалованье! Но Кирилл не грустил, он знал, что жизнь – яркая и длинная, что молодость хоть и небогата, да весела. Зато уж потом он свое возьмет! И ему непременно повезет в жизни! Жаль только, что император – миротворец, войн нигде никаких не ведется, а то бы он послужил Отечеству!

Под Рождество молодой Извеков отправился в Михайловский театр. Давали модную французскую пьесу. Кирилл любил театр, его пьянила атмосфера сценического действа, радостного ожидания, который испытывает зритель, перед тем, как откроют занавес, праздничное дефилирование в фойе. Тот же театр, но иной, со своими примадоннами и героями-любовниками. Вышагивая по натертому полу, ловя свое отражение в зеркалах, Кирилл с удовлетворением отмечал, что мундир сидит преотлично, как влитой. Фигура статная, прямая, особенно если еще всегда голову вскинутой держать. Правда, он невысок, но крепок, ноги прямые, плечи достаточно широки. Хорош, без ложной скромности!

И женщины ловят взгляд, смотрят выразительно. Но нет, пока ни одна не тронула его сердца. Он скользит глазами по хорошеньким головкам, провожает взором иную туфельку. Рассылает улыбки и воздушные поцелуи, любезно кланяется в ответ. Пока – это только игра. А впереди…

Навстречу по паркету плыла дама. По всему видно, что не девица, а именно молодая дама, она вышагивала уверенно, каждым жестом руки, обтянутой шелковой перчаткой, каждым поворотом головы утверждая свое знание жизни. Платье струилось, обтекая соблазнительные формы, загадочно шуршало шлейфом. Она приблизилась к молодому Извекову, и густое облако тяжелых сладких духов окутало его. Кирилл остолбенел.